– Десять, может, пятнадцать минут, – соврал Павлов. – Нужно спуститься…

– Павлов, – прервал его капитан. – Вы, кажется, пилот?

– Так точно, – отозвался Николай.

– Вы проходили курс специального обучения противодействия правонарушениям в Службе безопасности во время несения службы на Земле?

– Нет, – растерявшись, отозвался Павлов. – Я закончил летное училище…

Капитан не отвечал. Он в упор смотрел в камеру, прямо в глаза Николаю. Не моргая, не шевелясь. Глаза Данилова походили на осколки льда – выцветшие, почти белые, лишь с небольшим оттенком голубого. Строгий, гипнотизирующий взгляд, как у какого-то мифического ящера.

– Пилот Павлов, – отчеканил, наконец, Данилов, когда пауза затянулась, – оставайтесь на месте и продолжайте наблюдение до последующих распоряжений. Это приказ.

– Так… так точно, – хрипло отозвался Павлов.

Капитан вскинул руку, выключил связь. Окошко на экране планшета померкло, стало серым. Павлов смотрел на эти серые разводы, все еще не в силах отвести взгляд от того места, где минуту назад было изображение Данилова. Внутри сжимался холодный комок, грозя заморозить пилота изнутри.

Данилов уже все решил. Он пожертвует несколькими людьми, чтобы сохранить экспедицию. И он считает себя правым. Несколько жизней можно потерять, чтобы не дать сумасшедшему Чагину уничтожить весь корабль. Да, есть риск, что обратный прыжок будет неудачным. Захватчики в рубке прокладывают курс заново, второпях, наспех. Одна ошибка в расчетах, и «Ефремов» превратится в облако пыли или затеряется в глубинах космоса. Тут речь уже идет не о цели миссии, а о жизнях всего экипажа. Данилов не будет рисковать.

Закусив губу, Павлов протянул руку и заново активировал подключение к замку. Наблюдать. Он должен наблюдать за всем этим, не имея возможности вмешаться. Ведь это приказ.

Приказ.

* * *

Экран планшета был невелик, и Павлову пришлось потрудиться, чтобы разместить на нем три окошка. Одно – с изображением из рубки. Там все по-прежнему, ничего интересного. Второе – с открытой схемой технических проходов. И третье, самое большое, с изображением площадки перед дверями рубки.

Согнувшись над экраном, Николай всмотрелся в крохотное оконце, пытаясь рассмотреть, что происходит в коридоре. Замер, обратившись в слух.

Ему был хорошо виден «танк» – массивный кибер по-прежнему стоял напротив двери, угрожающе целясь буром в камеру. Техников рядом уже не было, зато Николай заметил толстый кабель, уходящий прочь от робота в глубину коридора. Черная оплетка, толщиной в руку, но на силовой не похож… Управление. Они перевели механизмы на ручное управление. Не доверяют беспроводному автоматическому управлению, боятся, что кто-то может перехватить контроль над кибером. Разумно.

Заметив движение в рубке, Павлов быстро увеличил окно, всмотрелся в мутное изображение. Там, на краю… Движение. Чагин подошел к пульту, наклонился. Говорит с одним из тех, кто сидит в кресле. Он машет рукой, кажется, рассержен. Нервничает. Это плохо.

Облизнув губы, Павлов переключился на камеру в коридоре. За это время картинка изменилась. У дверей стоял Данилов, рядом с ним – Алиев. Они о чем-то говорили, и Николай быстро потянул ползунок чувствительности микрофона.

– Все решено, – веско сказал Данилов. – Мы не имеем права отступать. Ответственность за весь экипаж. За всю экспедицию.

– Можно я попробую, капитан? – тихо спросил Алиев. – Постараюсь их убедить…

Данилов помолчал, смерил взглядом собеседника. Покачал головой.

– Нет, Степан, – неожиданно мягко сказал он. – Это моя работа. И моя ответственность.

– Я общался с Чагиным и раньше, – выдохнул Алиев. – Мы часто спорили, но я никогда…

– Я утвердил его участие в экспедиции, – отрезал Данилов. – Я назначил его помощником по безопасности. Это моя работа. Отойди в сторону, Степан. И выполняй все приказы капитана. Ты обязан подчиняться. Всю ответственность за решения я принимаю на себя.

– Семеро, – глухо сказал Алиев, глядя в сторону, стараясь не встречаться взглядом с капитаном. – Семеро на вахте. Предположительно еще семеро в рубке. Всего четырнадцать. Витя, так нельзя. Это люди. Все.

– Конечно, нельзя, – Данилов нахмурился. – Но у тебя за спиной еще девять сотен, запертые в помещениях корабля. Это космос, Степан. Здесь нет простых решений.

Алиев опустил голову. Маленький, круглый человечек в синем комбезе. Тихий, спокойный, похожий на преподавателя института. Павлов невольно представил, что было бы, если бы Алиев стал капитаном. Как бы он поступил на месте Данилова? А он сам – Павлов? Что бы он сделал, какое решение принял бы? Ну и выбор, будь он проклят. Как хорошо, что он только пилот. Он не должен ничего решать, не должен выбирать между двумя ямами, в которых плещется черная дрянь. То, что они разные, – только иллюзия. На самом деле выбора нет и у самого капитана. И у Алиева. И у пилота Павлова.

Не лги самому себе, сказал голос из черного колодца. У тебя есть выбор. Именно у тебя. Николай поднял голову, уставился невидящим взглядом в стену. Да, это правда. Выбор у него есть. Как забавно – именно у него, а не у капитана, не у руководства экспедицией. Все на самом деле просто. У него есть приказ. Сидеть и смотреть. Наблюдать. Без тени сомнения выполнять приказ человека, взявшего на себя ответственность за все, что должно произойти в рубке. Это очень просто – ничего не делать. Просто смотреть, со спокойной совестью выполняя приказ.

А ты выдержишь? – спросил голос. Ты останешься спокойным, когда увидишь все это на крохотном экране? Что ты будешь чувствовать, когда рухнут двери, завоют буры и люди начнут падать на пол, как сломанные куклы? Ты будешь просто смотреть, пилот?

Зарычав, Павлов стукнул кулаком в стену, и боль в разбитых костяшках заставила его вздрогнуть. Это даже приятно – простая человеческая боль в руке. Понятная. Недолгая. Совсем не такая, какая рвет его на части изнутри. Ведь есть выбор! Есть! Приказ? Что ему приказы – бунтарю Павлову, побывавшему под судом? С его репутацией, с его послужным списком… Глупо прикрываться приказом. У тебя есть выбор. Ты можешь что-то сделать? Бери и делай. Решайся, пилот.

Павлов стиснул кулаки, зажмурился до боли в глазах. Медленно выдохнул и резко поднялся на ноги, чуть не разбив макушку о низкий потолок коридора.

Прежде всего, он взглянул на экран. Алиева уже не было видно, он отошел. Данилов поправлял китель. Сейчас он вызовет Чагина, попытается его вразумить. Ничего не выйдет – сам Данилов не верит в успех, но он просто обязан попытаться еще раз. Они будут говорить… Послушать бы. Но – некогда.

С сожалением Николай сорвал с уха капельку коммуникатора, положил ее рядом с пультом контроля. Так. Связь между ними есть – тонкий проводок выполняет свои функции отлично. Теперь – связь между планшетом и коммуникатором. Есть. Все локальные функции работают. Звука не будет, но изображение есть. Сигнал с замков идет на пульт контроля, с него на личный коммуникатор, а уже с него на планшет. Все готово. Пора.