Тошнотворный запах гнили на поле был насколько сильным, что Джесс уже перестал его замечать; к тому же теперь у него появилась другая забота. Поверху оксфордских стен – новых, крепких оборонительных стен, выстроенных из прочного гранита и усиленных железными балками, – стояли английские бойцы, которые нацелили свои ружья прямо на команду приближающихся гостей из Библиотеки.

Профессор Вульф достал из кармана подзорную трубу и прикрепил к ней библиотечный флаг: черное полотнище с золотистым символом, который отражал свет и поблескивал даже в сумеречном освещении. У флага было некое подобие крепления – так что он держался натянутым и его было видно издалека, несмотря на отсутствие ветра.

Библиотека не полагалась на случай.

Никто не пытался стрелять в них, однако массивные металлические ворота не распахнулись, когда их делегация подошла к стенам Оксфорда. Дорога, по которой некогда доставляли товары и следовали путники, теперь была разрушена, и ее обломки торчали из грязи, запнуться и упасть было бы проще простого. Более того, один из сопровождающих студентов солдат оступился и упал при подходе к воротам, однако, кажется, не пострадал. Студенты столпились вокруг профессора Вульфа и капитана Санти. Солдаты капитана Санти окружили их плотным кольцом черных мундиров.

Морган, на вид съежившаяся и промерзшая до костей, стояла рядом с Джессом и, задрав голову, пыталась посмотреть на город, который раньше был ее родным домом. Тяжкое зрелище для нее, сейчас она казалась одинокой, даже стоя в центре их группы. Джесс придвинулся к Морган. Он ее не касался. Ему казалось, она не будет рада его прикосновению или же словам сочувствия.

Громко и четко, как на учебном плацу, Санти выкрикнул:

– От имени Библиотеки приказываю открыть ворота! – Его голос разнесся эхом, отражаясь от каменных стен и металла, и будто по божьему велению, в следующий миг над головой прогремела молния.

Ничего не произошло. Джессу почудилось, словно он медленно проваливается в грязь, и он переступил с ноги на ногу, пытаясь вытащить свои ботинки из пучины, однако от этого он ощутил себя только еще некомфортнее. Еще одна минута прошла в тишине. Вокруг жужжали мошки, и земля здесь источала еще большую вонь, чем до этого, от нее желудок у Джесса болезненно сжался: смерть, кровь, гниющая плоть. Наверняка где-то в этой грязи погребены были тела павших. Джессу внезапно стало не по себе при мысли о том, что он прямо сейчас может стоять на одном из трупов. «Мы станем одними из них, – подумал он. – Останемся умирать в грязи. Всеми забытые. Точно как говорил Варлоу».

Джессу внезапно открылось совершенно новое понимание того, чему пытался научить их профессор Вульф… Библиотечная работа заключалась не только в мирной работе по сбору и хранению информации, не только в том, чтобы делать информацию доступной для людей, но и в том, чтобы ее защищать. От смерти. От войны. От уничтожения. Все выглядело куда легче и спокойнее, пока они сидели в классе и с умным видом обсуждали тяжелые для Библиотеки времена, когда ценные знания исчезали в огне и криках одержимых фанатиков.

Невозможно было представить, что все это еще может произойти в реальности.

Их отряд был маленьким, однако и это выражало посыл Библиотеки… Она показывала, что вовсе не нуждается в собственной армии. Но если кто-то причинит вред одному из библиотечных сотрудников, то армия непременно прибудет, как и напомнила Халила австрийскую историю. Вероятно, военачальники, скрывающиеся за оксфордскими стенами, тщательно обдумывали свои возможные ходы, помня об этом уроке.

Профессор Вульф и капитан Санти терпеливо ждали, и Джесс пытался имитировать их спокойную уверенность. В конце концов это принесло плоды – сверху раздался голос:

– Отойдите от ворот!

Вульф повернулся к ним и кивнул – и все сделали несколько шагов назад, чтобы огромные металлические двери их не задели, когда будут распахиваться. Паровой механизм, который в них использовался, пришел в действие. За воротами показалась стальная решетка, она медленно поднялась, и библиотечный отряд двинулся вперед. Когда Джесс поравнялся с воротами, он увидел, что по обе стороны от них поставлены бойцы, чтобы не допустить потенциально перекрестного огня. Это очевидно была зона смерти.

Ворота сменили направление движения, когда они вошли, и захлопнулись с глухим гулом, который, кажется, отозвался дрожью у Джесса в костях… Однако он быстро забыл обо всем – о солдатах, оружии, грязи и дожде, о своей тревоге, – потому что увидел впереди толпу, как раз у следующих ворот, жителей Оксфорда.

Их было очень много, и все они выглядели до ужаса исхудавшими.

Халила, которую прижало к Джессу, шепнула:

– Как давно идет осада? – Ее голос прозвучал нервно, так же чувствовал себя Джесс. Отчаяние запечатлелось на лице каждого горожанина и на их костлявых телах, одетых в грязные лохмотья. Однако невыносимее всего было смотреть на детей, и Джесс заставил себя отвернуться, потому что дети не должны выглядеть такими худыми и больными. Даже в худших частях Лондона все было не так ужасно.

– Слишком давно, – ответил Томас. Он стоял с другой стороны от Халилы, и лицо его выражало горечь, которую он, должно быть, испытывал от вида всего этого. – Mein Gott, только взгляните на них. Они умирают.

– Беспощадно, – сказал Джесс. – Они приговорены.

– Легко отдавать приказы их королю, когда он сидит в безопасности в Лондоне, – заметила Глен. – Он бы уже умолял о пощаде и сдался бы, если бы подобное происходило в Букингемском дворце.

– Хватит болтать, – рыкнул на них капитан Санти. – Мы здесь, чтобы выполнить задание. Держитесь вместе и помалкивайте. – Его голос прозвучал напряженно, и, учитывая, что капитан всегда выглядел спокойно, это говорило о многом.

Перед ними распахнулись вторые ворота, и Санти повел студентов в центр Оксфорда.

Никто больше не проронил ни слова. Они шагали через толпу горожан в тишине. Их окружили сотни людей, которые странно пустыми, ничего не выражающими взглядами смотрели на них – сытых, вооруженных незнакомцев. Причина не просто в голоде, решил Джесс. Это отсутствие надежды.

Профессор Вульф остановил их, когда вооруженный отряд преградил им дорогу. По всей видимости, это были английские солдаты, так как они отличались от одетых с иголочки солдат-уэльсцев – их облачение представляло собой красно-черные остатки формы – грязные штаны на одном, изодранный алый плащ на другом. И выглядели они такими же грязными, уставшими и голодающими, как горожане. Мужчина, который стоял впереди, был среднего роста с коротко стриженными каштановыми волосами и щеками, которые бы были округлыми, если бы он хорошо питался, однако теперь они лишь болезненно обтягивали острые скулы, которые, казалось, вот-вот разорвут его кожу. У него были тонкие губы и серые, как грозовое небо над головой, глаза. Но, несмотря на свой изнеможенный вид, он выглядел как настоящий воин, как полная противоположность генерала Варлоу… И тем не менее он был среди проигрывающих в этой войне.

– Дайте нам пройти, – сказал профессор Вульф.