– Твой отец в разговорах с тобой упоминал когда-нибудь мое имя? – спросила леди Гримлейн.

– Нет, никогда.

– Яблочко от яблони… – криво усмехнулась леди Гримлейн.

Тедрос нахмурился, не понимая, что имеет в виду домоправительница.

– Когда Агата настаивала на встрече с тобой, я заметила ей, что ты никогда не упоминал ее имени в разговорах со мной. Ни разу, – сказала леди Гримлейн. – Неразборчивость в женщинах, которых вы выбираете, – ваша с отцом фамильная черта.

– Просто мы с Агатой не такие, как вы и мой отец, – недовольным тоном ответил Тедрос. – Как долго вы знали моего отца?

– Мы с Артуром росли вместе, – после небольшой паузы ответила леди Гримлейн. – Мы с ним почти ровесники, я лишь самую малость постарше. Жизнь свела нас потому, что я была горничной в доме сэра Эктора, у которого служил Артур. Чтобы ты знал, сэр Эктор взял твоего отца из приюта для сирот. Мы с Артуром быстро подружились, у нас было много общего – оба мы с детства знали, что такое нищета и одиночество. Вот почему, став королем, Артур позвал меня в замок и сделал домоправительницей, хотя я тогда была еще совсем зеленой девчонкой, ничего в придворной жизни не понимала. И в королевском хозяйстве, которое мне нужно было теперь вести, тоже. Впрочем, Артуру самому тогда только предстояло учиться быть королем. Каким-то образом нам с ним удалось справиться со всеми трудностями, перебороть сопротивление Совета Старейшин и выбрать свой собственный путь, по которому мы вместе вели королевство до того момента, когда Артуру пришло время отправляться в школу. Тогда я чувствовала себя почти его королевой… – Казалось, леди Гримлейн перенеслась сейчас мыслями в какой-то другой мир и другое время. – Домоправительницей Артура я оставалась до самого твоего рождения. Вот, смотри, это я.

Она указала все на ту же картину, где Артур и Гиневра играли с малышом Тедросом. Тедрос присмотрелся внимательнее – и вдруг понял, кто эта стоящая в тени женщина с густыми черными волосами, загорелой кожей и ярко-красными губами.

– Но… ведь… вы были настоящей красавицей, – растерянно пробормотал Тедрос.

– Это тебя очень удивляет? – рассмеялась леди Гримлейн.

Он впервые в жизни услышал, как она смеется.

– Мне очень нравилось быть рядом с твоим отцом, – сказала леди Гримлейн, с улыбкой глядя на картину. – Тогда я хотела только одного: помогать Артуру растить его сына. Возможно, знай обо всем этом раньше, ты бы больше доверял мне.

– Возможно, – неуверенно ответил Тедрос и тут же спросил: – Однако этого не произошло. Мой отец доверял вам, но позволил моей матери прогнать вас. Почему?

Улыбка на лице леди Гримлейн погасла, хотя ее взгляд по-прежнему оставался прикованным к картине.

– Когда дело касается женщин, мужчины зачастую становятся такими слабыми… – Она оторвалась от картины и холодно добавила: – Когда твоя мать вернется, она позаботится о том, чтобы ты тоже от меня избавился, как и твой отец.

– Здесь король я, а не моя мать, – ответил Тедрос. – Пусть мне и не очень приятно это признавать, но ваша помощь нужна мне ничуть не меньше, чем моему отцу, когда он только-только надел корону. Особенно теперь, когда уехала Агата. А моя мать уважает мои решения.

– В точности то же самое говорил мне твой отец. Слово в слово, – грустно усмехнулась леди Гримлейн. – Но когда пришло время возразить своей жене, он сдался и промолчал. Я исчезла из замка, а он этого, кажется, даже и не заметил.

– Я не такой, как мой отец! – вспыхнул Тедрос. – С какой стороны ни посмотри, я другой.

– Пока что я слышу те же обещания и ту же ложь во спасение, – вздохнула леди Гримлейн.

Эти слова больно ударили Тедроса.

Он опустил взгляд на пол, на герб Камелота у себя под ногами. Краешком глаза отметил, что туфли домоправительницы на пару сантиметров приблизились к нему. Запах духов леди Гримлейн – тяжелый сладкий запах розовых лепестков – усилился.

– Ты знаешь, почему я так сурово обращалась с тобой и Агатой? – негромко спросила леди Гримлейн.

Тедрос поднял голову.

– Вы напомнили мне Артура и Гиневру, – призналась домоправительница. – Они были такими же, когда он привез ее из школы. Мы все тогда были очень наивными и юными. И счастливыми, потому что не знали и не думали о том, что нас ждет впереди. И вот спустя столько лет я стала домоправительницей при сыне Артура и его новой принцессе. Странное ощущение… Словно я позволила возродиться своим старым, таким светлым и добрым чувствам…

Тедросу стало стыдно, что они с Агатой считали леди Гримлейн бездушным драконом. Нет, она оказалась самым обычным человеком, с настоящими человеческими чувствами, переживаниями и воспоминаниями.

– Я не дам вас в обиду. Для меня не имеет значения, что станет говорить моя мать, – поклялся Тедрос. – Даю вам слово.

Домоправительница внимательно всмотрелась в лицо Тедроса. И едва заметно улыбнулась, словно решив, что может ему доверять, даже если сам Тедрос до сих пор ей не доверяет.

– Простите, – сказал Тедрос.

– Это было так давно… – вздохнула леди Гримлейн.

– Нет-нет, я о другом. Простите, что был так груб с вами, когда вы пришли позвать меня в сокровищницу. Вы выполняли свою работу, а я…

Леди Гримлейн внезапно помрачнела, и Тедрос встревожился:

– Что случилось?

– Сокровищница… Это не единственная и не главная причина, по которой я пыталась отыскать тебя, – ответила леди Гримлейн.

Она вынула из кармана газетную вырезку и протянула ее Тедросу.

Вырезка была из «Камелотского курьера».

– Сегодня утром с помощью хрустального шара со мной связалась профессор Доуви, – сказала леди Гримлейн. – Она очень недовольна, что «Курьер» опубликовал эту заметку, не поставив ее в известность. Доуви собиралась сообщить тебе об этом, но я сказала, что сделаю это сама…

– Но… – с трудом переводя дыхание, сказал Тедрос.

– Я пыталась расспросить профессора Доуви, однако она ответила, что пока не станет раскрывать детали этого происшествия…

– Что значит «не станет раскрывать детали»?! Мой лучший друг убит, Агата исчезла, все идет кувырком – а эта старая безмозглая идиотка собирается темнить?! – крикнул Тедрос и ударил ногой в стену. Стена задрожала, картины повалились на пол, затрещали, ломаясь, их тонкие рамки. – И Чеддик ничего мне не сообщил. Ни слова… Да он вообще не должен был оказаться на Авалоне! Я… не понимаю!

Леди Гримлейн тронула Тедроса за плечо, он обнял свою домоправительницу и заплакал. Так, в обнимку, они простояли довольно долгое время, а потом Тедрос прохрипел: