— Видела вчера твой ролик о разборе коробок. Не завидую. Мы, когда переезжали, у нас не было ничего. Слушай. – вздыхает она и у меня в груди тепло скапливается. Скучает. — Вы, когда приедете? Сама знаешь, не то по телефону.

— Я надеюсь скоро, Дашуль. Хочу пройти все обследования и буду свободна. Надеюсь он тоже отпуск сможет взять. Так что скоро увидимся, сестренка. Люблю тебя.

— Скучаю, Саш. Очень. Будь осторожна. Ладно?

— Даже не сомневайся, — отвечаю я и убираю трубку от уха, но снова прикладываю, когда звонит Мирон. Но не успеваю сдвинуть слайд, как Мирон оказывается рядом, и мы уже вместе идем на пост контроля.

Сказать, что я в шоке, ничего не сказать.

— Ты, как здесь…

— Ты маленькая хрюшка. Нашел твои таблетки фолиевой кислоты. Посмотрел, что принимают их только беременные. Хотел на тебя наорать сначала, потому подумал, что тебе вредно волноваться. Поэтому отпросился с тренировки и решил побыть твоим надзирателем. Ты против? – почти рыкает он, выдергивая у меня из руки тяжелую сумку. Сам он на легке. Футболка и джинсы.

— Нет, — сглатываю, смотря на серьезный профиль Мирона, который сам подает мои документы на проверку. Порой рядом с ним я ощущаю себя глупой девчонкой. Он учит меня быть внимательнее. Порой злее, чтобы не быть обманутой другими людьми, меньше доверять чужим, но все равно решает любые проблемы, которые у меня возникают. Не так я хотела, чтобы он узнал о ребенке. И мне хотелось бы более бурной реакции. Счастья в его глазах. Любви. Блин…

От этого даже слезы набегают, и я их смахиваю.

— Ты чего? — хмурится Мирон, садясь рядом уже в самолете. Как он выбил место я даже спрашивать не буду. – Болит чего?

— Сердце. Сердце у меня болит! Ты не рад нашему малышу.

Мирон даже замирает, обхватывает мое лицо, снимая большими пальцами слезы и смеется.

— Я если честно немного в шоке, по телу дрожь, а в груди горячо. Тоже плакать хочется, но это вроде не по-мужски как-то. Давай. Ты будешь плакать, а я просто буду рядом. Я зол, что ты не сказала раньше. Но я так рад, что готов трахнуть тебя прямо сейчас.

— Тогда мы станет звездами ютуба, — улыбаюсь я, на что он тоже смеется и долго, долго меня целует.

— Мы и так звезды, любимая. Я уже давно твой фанат, а ты давно моя фаворитка.

— Всего лишь фаворитка? – вздергиваю я бровь, на что он широко улыбается и качает головой.

— Моя королева. Так лучше?

— Просто идеально. – обнимаю я его, хочу снова поцеловать, но объявляют взлет, и мы пристегиваемся. – Даша тоже беременна.

— Вы специально? – фыркает он.

— Нет конечно. Просто так вышло. И вообще, я бы хотела съездить к ней, если ты сможешь отпуск взять.

— Смогу, чего не смогу – то. До чемпионата далеко. Но мне казалось она меня недолюбливает. Все-таки ее папашку обставил.

— Никого ты не обставлял. Я сама приняла решение. И нет, она хорошо к тебе относится, а вот наши отношения с Алексом она не принимала.

— Да ладно? Вы год вместе были. Вроде все счастливы.

— Она подсыпала Алексу бром, чтобы он со мной не спал.

Мирон делает большие глаза, а потом начинает ржать так, что мне становится неудобно и я даю ему подзатыльник.

— Это не смешно! Пожалей его!

— Он вроде с Ларисой своей, мне Мишка говорил, что видел их в кино. Сосались как подростки. Вот пусть она его и пожалеет.

— Молодые люди, вы не могли бы вести себя по тише? — все-таки подходит к нам стюардесса, и мы как два школьника киваем.

А потом переглядывается и прыскаем со смеху.

Вот нигде не можем без скандала. Я, надеюсь, что однажды наш океан немного под успокоиться и мы найдем свой причал. Ну а пока очень здорово, когда плывешь на крепком, непотопляемом корабле. Который выдержит любой шторм, любое цунами.

— Мальчика хочу, — вдруг говорит Мирон, задумавшись. – куплю наконец радиоуправляемые модели своей машины и буду играть с ним.

— Будешь, — переплетаю я наши пальцы. – Конечно будешь, но только после того как выдержишь ночные крики.

— Твои же выдерживаю, — играет он бровями, а я отворачиваюсь к окну обиженно, но все равно улыбаюсь и шепчу, крепче сжимая его руку.

— Пошляк.

Конец