Пролиг лежал молча, холодея при мысли, что ситуация совсем выходит из-под контроля. Видимо, мужчина затеял некий безумный обвинительный акт. Требования выкупа были бы куда лучше. Это ему понятно. Товар — он сам, и спрос — авось со стороны совета директоров. Попробовали бы они подумать что-то другое. Хотя цена в данном случае определялась продавцом — то есть сумасшедшим, который сейчас стоит перед ним, рано или поздно они нашли бы состояние баланса, когда его свобода и выкуп вошли бы в должное соответствие.

Но человек, смотревший на него, казалось, больше интересовался абстрактными моральными рассуждениями.

— Как в Третьем рейхе, высшие ответственные чины никогда не встречаются со своими жертвами. Им не приходится иметь дело с нищетой, страданиями и смертью. Они просто делают свое дело. Диаграммы, статистика расходов, затраты времени, вагоны и транспортные мощности. Балансовые счета. Но в те времена ими, по крайней мере, двигали убеждения. Для тебя же существуют только деньги.

Мужчина явно не в себе. Пролиг затрясся от неприятного чувства. Как вести переговоры с психопатом?

— Успокойся, пожалуйста. Я вовсе не нацист. Ты взял не того человека. Я не убийца народов.

— Это была метафора. То же равнодушие к чужим страданиям. И в смысле негуманных требований к твоим сотрудникам, и в отношении к твоим беспомощным клиентам.

Мозг Пролига работал на высоких оборотах. Стало быть, псих говорит о группе предприятий по уходу? Он имеет в виду «Care4Me»? Или же фирму, предоставляющую быстрые займы по эсэмэс? Или детский сад «АО ”Счастливый луг”»? Или же предприятие по взыскиванию долгов «Юстус Инкассо»? Мужчина прервал ход его мыслей:

— Мой отец. Я похож на него.

Да? Пролиг ничего не понял.

— Ты жил за его счет.

Арвид Свенссон нехотя вошел в стеклянные двери полицейского участка на улице Вольмар-Укскульсгатан возле площади Марияторгет и взял номерок электронной очереди. Не то чтобы он недолюбливал полицию — просто всю свою сознательную жизнь старался как можно меньше иметь дело с властями. В молодые годы эта стратегия не всегда срабатывала. Когда он рос и мать работала на двух работах, чтобы заработать на жизнь, ему долгими одинокими вечерами выпадало много возможностей войти в контакт с полицией. Мелкие кражи в магазине, угнанные велосипеды и в конце концов ограбление подвала, приведшее его в Лонгхольмен[39]. С тех пор он немного успокоился, хотя на обычную работу устроиться так и не удалось. Но сейчас его жизнь более-менее наладилась. Он научился держать алкоголь под контролем настолько, что вместе с товарищем смог организовать нечто наподобие фирмы по мойке окон и расклеиванию афиш. Чаще всего с ними расплачивались наличными. Поскольку они никогда не пили до того, как закончат работу, о них пошла хорошая слава, и вскоре у них образовался круг постоянных клиентов в разных частях города. Кроме того, работа сделала их еще более популярными в компании приятелей в Танту, поскольку после удачной недели они могли позволить себе проставить другим крепкого пива.

Когда некоторые клиенты спрашивали про квитанции и счета-фактуры, очень полезно было иметь такого товарища, как Йимми Нурддаль. Парень хорошо соображал и был в состоянии сам вести их несложную бухгалтерию. Все заработанное они складывали в общий котел. Не в обиду другим парням будет сказано — однако никто из них не в состоянии настолько взять себя в руки, чтобы найти работу.

Сидя в холле, Арвид ерзал на стуле. До его очереди оставалось еще парочка номеров.

Народ, сидевший вокруг, косился на него. Они считали, что он лодырь, — он это знал. Несмотря на рабочий комбинезон и ведро. По лицу видно, кто он такой. Беден как церковная крыса. Это ему говорили еще в детстве.

Молодой человек за стойкой кивнул ему, не улыбнувшись.

— Да-да?

Арвид заколебался. Йимми бы не понравилось, что он пришел сюда.

— Дело в том, что я ищу одного человека.

Парень в униформе, который, судя по кислой мине, с удовольствием занялся бы чем-то более интересным, придвинул к себе бланк рапорта и ручку.

— Фамилия?

— Арвид Свенссон. Но я сюда пришел не из-за себя. А из-за пропавшего. Йимми Нурддаль. Мой… э-э… компаньон.

Он тут же прикусил язык и пожалел о сказанном. Ему всегда непросто давалось подобрать нужное слово, а сейчас он прямо услышал, как нелепо оно прозвучало. Компаньон.

— То есть… мы с ним вместе работаем. Товарищи по работе. Четыре года уже. И ни разу не было, чтобы Йимми опоздал. Или не вышел на работу. Но тут я ни звука от него не слышу. Мы должны были работать в выходные. И сегодня утром.

— Может быть, простудился?

Арвид потряс головой.

— Он не может себе позволить просто взять и заболеть. В последний раз я видел его четыре дня назад. В пятницу. Он ехал на велосипеде от бара «Синкенс круг» через Танту в сторону моста Орстабрун. С дочерью на багажнике.

Человек за стойкой вскинул глаза. Пятница, вечер. Велосипед. Мужчина. С дочерью.

— Как выглядела дочь?

Арвид растерялся.

— В смысле? Она наверняка у бабушки. Да, от ее мамаши толку мало, она сидит в Карсудден[40].

Человек за стойкой стал проявлять нетерпение.

— Как она выглядит?

— Аманда? Как маленькая принцесса. Светлые волосы, хвостики. Тоненькая и хиленькая такая. Пять лет.

Когда полицейский за стойкой закончил заполнять свой рапорт, Арвид приподнял кепку на голове в знак прощания. Непонятно, почему так важны эти последние сведения. Но лишь бы они восприняли исчезновение всерьез. Авось ничего плохого не случилось.

В тот момент, когда раздался звонок, Эрик Свенссон как раз затормозил у банка SEB. Он слушал, кивая и говоря «угу», записывал что-то в мобильном. Положив трубку, он несколько секунд сидел, глядя в одну точку и покусывая нижнюю губу, потом повернулся к Беатрис.

— Тебе придется начинать без меня. Мне надо отлучиться по небольшому делу.

— Случилось что-то серьезное?

Он помолчал.

— Звонили по поводу той девочки, которую нашли на мосту. Аманды. Удалось установить личность отца.

Линн оттолкнулась ногой и понеслась вниз по Хурнсгатан, прочь от бара «Black and Brown». Они с Эриком предложили Арвиду Свенссону встретиться и угостили пивом. Хотелось поговорить с человеком, знавшим Аманду и ее папу, — с тем, для кого девочка не была просто папкой с номером дела. Важно было также узнать, что у нее есть родная бабушка, хотя дежурная семья наверняка блестяще справлялась со своей задачей. Линн испытывала благодарность к Эрику за то, что он взял ее с собой.