– Ты в самом деле рассчитываешь, что я усну? Вот прямо так?

– А почему нет? – Он улыбался, положив руку ей на бедро. – Клянусь Богом, ты должна быть совершенно обессилена.

– И ты. – Она не могла удержаться и не прикоснуться к нему и погладить его по щеке. Провела пальцами по его скуле, по тонким морщинкам, избороздившим лоб. – Но ведь ты не уснешь, нет? Ты встревожен.

Роланд повернул к ней голову и поцеловал в ладонь.

– Не больше, чем любой жених в первую брачную ночь.

– Не прячься от меня, Роланд. Не притворяйся. Ты можешь обдурить весь мир, заставив думать, что тебе ни до чего нет дела, только не меня. – Она нежно поцеловала его. – Я знаю тебя, милый. Ты не рассказываешь мне о тысяче вещей, а я хочу знать о них все.

Уголок его рта уныло изогнулся.

– Конечно, хочешь.

Но больше ничего не сказал, лишь погладил ее по бедру, по ягодицам, всматриваясь ей в лицо.

– Роланд, в чем дело? Ты беспокоишься из-за Сомертона?

– Да. Мне весьма не нравится тот факт, что ключ к моему счастью находится в его скотской пасти. Кроме того, я думал… – Он замолчал.

– Да?

– Ну, ведь нам придется бежать – возможно, скрыться в какой-нибудь Богом забытой дыре, без врачей, и я не могу не думать…

Роланд снова замолчал, нахмурившись.

– Говори же.

Он притянул ее ближе.

– Послушай, милая. Когда я узнал, что ты беременна – много лет назад, так скоро после твоей свадьбы, – я… в общем, я обезумел. Плохо было уже то, что ты вышла замуж, но это! – Он на мгновение закрыл глаза. – Я просто потерял голову. Но когда пришло время, когда начались роды…

– А как ты о них узнал? – В горле у нее пересохло.

– Подкупил горничную, – прозаично ответил он. – Я должен был знать, что с тобой все в порядке. И ужасно тревожился. Все время думал – а вдруг что-нибудь пойдет не так? Женщины часто умирают при родах. Думаю, тогда я и перестал на тебя злиться. Значение имело только одно – чтобы с тобой ничего не случилось, чтобы ты осталась жива. – В его голосе, приглушенном и хрипловатом, появилась напряженная нотка. – В ту ночь я молился. На коленях умолял Бога, чтобы он пощадил тебя, клялся, что приму все, абсолютно все, лишь бы ты жила где-нибудь на этой земле.

– О, Роланд. – Она спрятала лицо у него на груди. – О, Роланд. Со мной все было прекрасно. Никакой опасности. То есть, конечно, было ужасно больно. Мне хотели дать хлороформ, но я отказалась. И… ну… потребовалось много усилий. Легко не было. – Она подняла голову. – Но все прошло хорошо. Он родился прекрасно. Доктор сказал, что я как будто сложена для этого. Как крестьянка.

Он погладил ее по волосам.

– Милая, если что-то пойдет не так, я никогда себе не прощу. За то, что оказался столь беспечным и зачал ребенка, да еще и в таких обстоятельствах. Даже не женившись на тебе. Не дав своей фамилии, чтобы уберечь тебя и ребенка.

Лилибет приподнялась на локте.

– Роланд, послушай меня. Я хочу этого ребенка. Ты слышишь? И ни капли не стыжусь беременности. Больше нет! До тех пор пока ты со мной, пока Филипп со мной, все остальное не имеет никакого значения. Что бы ни случилось, что бы ни принесло нам будущее, у меня всегда будет эта часть тебя, созданная тобой. И я благодарна за это Богу.

Он уложил ее на спину и навис над ней, свирепо сверкая глазами.

– Никогда не говори так, будто мы не будем вместе. Даже не думай об этом, ради Бога. Когда ребенок родится, мы уже будем мужем и женой, клянусь своей жизнью.

Она положила ладонь ему на затылок.

– Не говори так. Это не важно, Роланд. Я давно прошла тот рубеж, когда человека волнует, что болтают другие. Я уже побывала замужем, и брак оказался бессмысленным. Притворством, пародией. – Она притянула к себе его голову и поцеловала. – Вот что настоящее, Роланд. Вот что священно. Эти узы, этот наш союз.

– Но по закону он все еще твой муж. По закону он владеет тобой, а я этого не допущу. Клянусь Богом, ни единой секунды дольше, чем это возможно. Как только я надежно спрячу тебя и Филиппа, я его отыщу и покончу с этим.

– Нет! Нет, ты этого не сделаешь! – Лилибет вывернулась из-под него и резко села на узкой кровати. – О чем ты? Он опасный человек, Роланд. Ты просто не понимаешь!

Он тоже сел. Одеяло свалилось, обнажив его широкую грудь, казавшуюся золотой в пламени свечи. На ней выпирали твердые мускулы.

– Заверяю тебя, – низким рокочущим голосом произнес он, – я очень даже способен противостоять Сомертону.

Лилибет стукнула кулаком по простыне.

– Нет, не способен! Послушай меня, Роланд. Он профессионал. Он… я не могу этого объяснить… Он выполняет задания правительства, тайные задания, жестокие…

Роланд перехватил ее запястье и поднес руку к губам.

– Это не имеет значения. Я все равно одержу победу. У меня есть свои умения, свои силы. Куда больше, чем ты думаешь. Более того – у меня есть ты, есть за кого сражаться. Ты и наша семья.

– Не делай этого, Роланд. Пожалуйста, – прошептала она. Ее охватил ледяной ужас, онемели пальцы на руках, на ногах. – Я видела, на что он способен. Это хуже, чем ты можешь себе представить, это совершенно другой мир, отличный от нашего. Прислушайся ко мне. Однажды ночью я следила за ним, думала, он опять отправился к какой-нибудь потаскушке, но вместо этого… он сделал нечто чудовищное, Роланд. Я видела, как он убил человека!

– Что именно ты видела? – Он поймал и другую ее руку и заговорил очень настойчиво: – Расскажи мне, Лилибет. Когда это случилось? Что ты видела?

Она замотала головой.

– Примерно год назад. Я ничего больше не скажу, это не важно. Не хочу вспоминать. Но это было ужасно, Роланд! Если он сотворит подобное с тобой, я умру. Не смогу жить, сознавая, что все это из-за меня. – Она вывернула руки и сжала его ладони. – Не выслеживай его, Роланд! Мы найдем какое-нибудь тихое тайное местечко. Он никогда нас не отыщет. А когда он умрет, когда Филипп все унаследует, мы сможем вернуться в Англию…

– А до тех пор будем жить в страхе, опасаясь, что нас найдут? Постоянно оглядываться? Нет, Лилибет. Такой власти над нами я ему не дам. И будь я проклят, если допущу, чтобы ты и наш ребенок жили на виду у ограниченных квохчущих провинциальных бюргеров и их женушек…

Она отпустила его руки, прижала палец к его губам, обвила рукой за шею.

– Роланд, нет. Сейчас я не хочу ничего об этом слышать. Не хочу об этом думать. Хочу, чтобы ты снова занялся со мной любовью, хочу заснуть в твоих объятиях, а утром мы вместе Филиппом уедем прочь, и все будет хорошо.

– Лилибет…

– Ш-ш-ш. – Она опустила голову, поцеловала его во впадинку на шее, наслаждаясь сладко-соленым привкусом, запахом его мыла, неожиданной мягкостью кожи, одновременно нежной и мужественной. Снова нахлынуло желание, чистое, чувственное. Она привстала на колени, поцеловала его в губы и потерлась о его грудь ноющими сосками. – Пожалуйста, Роланд. Мы можем обо всем поговорить завтра. Давай не будем портить эту ночь. Нашу ночь.