Горилла фыркает, выражая свое смятение, свое отчаяние.

Приставив большой палец к подбородку, он раскачивается из стороны в сторону.

«Мама, мама, мама…»

Но тут раздается громкий звук – рев, яростный рык. Он доносится из-за большой сверкающей двери в противоположном конце помещения. Над ней горят красные буквы, сердитые, словно какое-то предостережение. Что-то с силой колотит в дверь с противоположной стороны.

Баако замирает, боясь пошевелиться. Он опасается, что его заметит тот, кто кричит так громко. Шерсть у него встает дыбом. В этом реве обезьяна слышит кровь, так же явственно, как чует ее запах на своих пальцах. Обе матери рассказывают ему на ночь сказки, часто показывая при этом картинки. Иногда в сказках бывают чудовища: тени, прячущиеся под кроватью, или тролли, притаившиеся под мостом.

Баако вспоминает слова мамы: «Тролли едят козлят».

Он не знает, кто издал тот рев. За дверью наступает тишина, но Баако боится, что в этой сказке он станет козленком.

Он отворачивается от блестящей двери и смотрит на двустворчатые двери в конце помещения, за которыми скрылся большой человек, но думает при этом о другом.

«Мама, где ты?»

17 часов 42 минуты

Мария расхаживала по восьмиугольному помещению. Под ногами у нее был отполированный бетон, а стены комнаты были покрыты безликой белой штукатуркой. По всему ее периметру на застекленных полках лежали древние реликвии, своим возрастом разительно контрастируя с современной стерильностью этого места.

Доктор Дейн Арно стоял перед одной витриной, слегка наклонившись и сложив руки за спиной. Французский палеонтолог изучал камень размером с кулак, обработанный так, что получилось доисторическое рубило. Однако, судя по затравленному выражению его лица, мыслями Арно был далеко от лежащего перед ним экспоната. Он хотел лишь отвлечься от насущных проблем.

Женщина прекрасно его понимала. Внезапная жестокая расправа над профессором Райтсоном тяжело придавила их обоих.

Крэндолл оглянулась на двух вооруженных часовых, застывших у двери. Чжайинь Ляо проводила их с доктором Арно в подземный комплекс, расположенный под зоопарком, и оставила в этом зале, пообещав скоро вернуться.

С тех пор прошло уже больше часа. К настоящему времени нервы Марии натянулись, словно рояльные струны. Наконец она остановилась перед ученым-палеонтологом.

«Быть может, если мы сверим свои наблюдения…»

– Доктор Арно, – заговорила женщина, привлекая внимание француза, – у вас есть какие-либо мысли насчет того, что здесь происходит?

Оглянувшись на дверь, палеонтолог лишь молча покачал головой.

Мария вздохнула, стараясь разложить все по полочкам:

– Определенно, речь идет о каких-то засекреченных исследованиях в области генетики, связанных с древними ДНК, но тут происходит что-то еще, что-то такое, что китайцы до сих пор хранят за семью печатями. После того, как вас с профессором Райтсоном похитили, вы ничего не слышали, никаких обрывочных фраз?

– Hélas, Docteur Crandall[7], – начал было Дейн, но затем, спохватившись, поджал губы и перешел на английский. – Извините. К сожалению, я совершенно не владею китайским языком, поэтому то немногое, что мне удалось подслушать, было для меня бессмысленным набором звуков.

Тут Мария находилась с ним в одной лодке.

– Однако, – продолжал Арно, обводя рукой вокруг, – по этой коллекции я могу сделать кое-какие предположения.

– Что вы хотите сказать?

– Сейчас я вам покажу.

Он подвел исследовательницу к большой витрине. На полке, подсвеченный сзади, лежал большой череп – он был значительно больше человеческого, но обладал схожим строением.

«Кто-то из семейства приматов», – догадалась Мария.

– Ничего похожего на этот череп до сих пор никому не удавалось найти, – сказал ее товарищ по несчастью, и в его голосе прозвучала откровенная зависть. – По крайней мере, настолько хорошо сохранившийся.

– Что же это?

– Вымерший вид горилл, Gigantopithecus blacki. Подобные исполины разгуливали по предгорьям юга Китая и Вьетнама, пока не вымерли около ста тысяч лет назад.

– Представляю себе, какими они были огромными! – заметила Крэндолл, поражаясь размерам черепа.

– En effet[8], – подтвердил Дейн. – Эти гориллы доходили ростом до трех метров и весили пятьсот килограммов.

Мария попыталась представить себе это чудовище весом в полтонны.

– Все, что нам известно об этом виде, – продолжал палеонтолог, – мы получили из нескольких моляров и фрагментов нижних челюстей. Первые их зубы были обнаружены еще в тысяча девятьсот тридцать пятом году, в аптеке Гонконга.

– В аптеке? И что они там делали?

– В китайской медицине для приготовления различных эликсиров нередко используются истолченные в порошок окаменелые останки древних животных.

– Но какое отношение это имеет к тому, что сейчас здесь происходит?

Дейн обвел комнату взглядом.

– Судя по этому и некоторым другим экспонатам, можно предположить, что кто-то совершил открытие небывалых масштабов, обнаружил кладбище ископаемых останков и артефактов, которые потенциально могут переписать то, что мы считаем нашей древнейшей историей.

Мария с новым интересом посмотрела на череп гигантской гориллы.

– Что вы хотите этим сказать? Какой-такой «нашей» историей?

– Как я уже говорил, Gigantopithecus blacki вымерли всего около ста тысяч лет назад. То есть они были современниками первых людей, обитавших в этом регионе. – Арно перешел к другой витрине. – А теперь взгляните на все эти выставленные здесь орудия, сделанные из камня, кости и рога. По моим оценкам, они относятся к верхнему палеолиту.

Крэндолл медленно кивнула. Этот период она хорошо знала по своим собственным исследованиям. Тогда вместе сосуществовали древние люди и неандертальцы, а также племена других гоминидов: денисовский человек, похожие на волосатых гномов Homo florensiensis и даже немногие сохранившиеся Homo erectus.

Это была поворотная точка в истории человечества.

Дейн подвел Марию к каменной фигурке. Это было грубое изображение сидящей на корточках беременной женщины с большим животом.

– Подобные женские фигуры начали появляться в верхнем палеолите, – рассказал он. – Виллендорфская Венера, Лоссельская Венера и так далее. Если присмотреться внимательнее, можно рассмотреть на фигурке следы красной охры – четкое указание на ее ритуальное назначение.