Что ни говори, размышлял Штубер, приказав водителю двигаться в сторону основного входа, поскольку намерен был выбираться из базы, а «СС-Франкония» — не тот объект, на котором можно безболезненно забавляться фантомом фюрера. К тому же Гитлер опасался, что кто-то из командной верхушки рейха решится использовать его двойника, чтобы тем самым поставить под сомнение наличие реального Гитлера. Он уже пережил эту двусмысленность, когда после покушения по территории рейха поползли слухи о том, что на самом деле фюрер все же погиб, а в его кабинете в «Вольфшанце» восседает некий двойник.

Это-то и наложило отпечаток на ход его мыслей. И Скорцени, и Штубер знали, что Гитлер тотчас же приказал взять всех двойников под самый жесткий контроль и при малейшей попытке кого-либо из них выйти из повиновения — немедленно истреблять. Кальтенбруннер как-то даже обронил, что следовало бы внимательнее присмотреться к двойникам. Не взбрело ли кому-либо из них в голову самому испытать судьбу в ипостаси того, истинного фюрера, которого до сих пор они всего лишь театрально играли?

Однако гауптштурмфюрер Эльза Аленберн суеты этой, диверсионно-партизанской, не ведала. Она усадила Ланса к себе в машину, за рулем которой маялся довольно пожилой человек в гражданском, и, миновав блокпосты, колонна начала погружаться в «лагерь дождевого червя».

— Напоминает метро, — первой нарушила молчание Эльза, когда они преодолели несколько километров дороги, идущей параллельно с железнодорожной колеей. — Думаю, мои красавицы освоятся здесь очень быстро.

— Если учесть, что у них не будет выбора, — мрачно напомнил ей Ланс. При этом он не забыл о предупреждении Эльзы не обращать никакого внимания на молчаливого, с болезненным серовато-желтушным лицом водителя.

— Все они добровольно стали лебенсборянками и дали клятву принести свою жизнь в жертву рейху и фюреру. Отныне вы должны постоянно помнить об этом, коллега.

— Вы назвали меня «коллегой»? С какой стати? Вы тоже инженер или педагог?

— У меня в портфеле приказ о вашем назначении на должность коменданта «зомби-лебенсборна», — только теперь сидевшая рядом с водителем Эльза повернулась так, чтобы видеть его лицо. — Так что с этого дня вы будете в моем непосредственном подчинении. В моем, личном, оберштурмфюрер, подчинении, — вдруг жестко уточнила она неплохо поставленным командирским голосом.

— «Зомби-лебенсборна»?! — почти с ужасом переспросил оберштурмфюрер. — Меня?! Комендантом? То есть я должен командовать всеми этими про... простите?! Это кому там, в Берлине, пришло в голову так жестоко подшутить над старым Лансом?!

— Смиритесь, мой дорогой Ланс. Тем более что, как и у моих лебенсборянок, у вас уже нет выбора.

— Я обжалую этот приказ, — решительно молвил новоявленный комендант «зомби-лебенсборна». — Пожалуюсь лично Гиммлеру, впервые в жизни, воспользовавшись давнишним знакомством с ним.

Эльза Аленберн откинула голову на спинку сиденья, так что чуть было не коснулась волосами лица Ланса и сочувственно хихикнула.

— Только благодаря этому знакомству Гиммлер и вспомнил о вас. А, подписывая приказ, был уверен, что выступает в роли благодетеля. Так что жалуйтесь-ка лучше самому фюреру, у которого нет иных забот, кроме как разбираться с вашими кляузами на Гиммлера.

Вздох, который был издан Лансом, мог принадлежать лишь человеку, которому только что объявили, что в помиловании ему отказано, а казнь состоится уже завтра на рассвете.

— Считайте, что погубили меня, гауптштурмфюрер Аленберн. Причем погубили именно вы.

— А вы меня — огорчили, — не стала оспаривать своей причастности к экзекуции комендант «Святилища арийцев». — Уже в который раз. И вообще, чем вы недовольны? Отныне в вашем распоряжении и в подчинении почти полсотни таких рейхскрасоток, за каждую из который любой отборный полк СС готов пройтись по минным полям! Нет, Ланс, вы окончательно огорчили меня!

— Как и вы — меня.

Сугубо женским чутьем Эльза уловила, что знакомство их зашло в тупик, а значит, следует промолчать.

— Хватит нам ссориться, — произнесла она капризным голосом ученицы средних классов. — Лучше объясните мне, кто такие эти «зомби-воины», о которых идет речь в приказе о вашем назначении?

Ланс поначалу задумался, пытаясь сформулировать более или менее приемлемое определение зомби, но, поняв, что сделать это будет непросто, неожиданно осмелел:

— Для того, чтобы объяснить совершенно непосвященному человеку, кто такие зомби, понадобится немало времени.

— Ночи хватит?

— Целой ночи?! — тихо ужаснулся Ланс, как-то не сразу сообразив, в какую западню заманивает его эта грудастая германка. А ведь давнишняя мечта директора училища — основательно отоспаться, начала осуществляться только здесь, в «Регенвурмлагере».

— С короткими перерывами на кофе и с тридцатью минутами на утренний сон? Устраивает? — коротко хохотнула она. — По-моему, вполне щадящий режим.

Только теперь до оберштурмфюрера дошло, о чем идет речь, и он рисково произнес:

— В таком случае, ночи вряд ли хватит.

Поначалу Эльза грубовато заржала, а затем в том же духе подбодрила его:

— Наконец-то я слышу призывный рев самца. Долго же вас приходится разогревать, доктор Ланс. Если так будет и в постели...

— Причем тут постель? — пожал костлявыми плечиками Ланс.

— При том, что советую становиться храбрее, если только не желаете, чтобы мои, а теперь уже и ваши, секс-мерзавки превратили вас в объект для насмешек.

Тоннель был достаточно хорошо освещен, а водитель получил приказ двигаться предельно медленно и только по прямой, центральной штольне, никуда не сворачивая, пока не поступит соответствующая команда. Две крытые брезентом машины с ле-бенсборянками покорно следовали за «опелем» Эльзы. Тоннель был проложен горизонтально, однако Аленберн казалось, что они уходят все глубже и глубже под землю, напоминая «секс-фюреру ариек» напутственное предупреждение ее тетушки, уверявшей, что, «ступив на порог борделя, грешница уже ступает на порог ада».

— Неужели все эти германки станут наложницами зомби? — нарушил напряженное молчание доктор Ланс.

— Те, кому будет приказано, станут, — решительно молвила Эльза.

— Вас как офицера СС не сдерживает то обстоятельство, что среди зомби окажется немало славян и прочих унтерменшей?

— Оно не сдерживает даже рейхсфюрера СС Гиммлера, лично распорядившегося провести этот секс-расовый эксперимент. Нет, в самом деле: коль мы уж стали выводить особую расу — людей-зомби, то почему бы не посмотреть, что произойдет, если скрестить зомбированных мужчин со страстно желающими пожертвовать своими жизнями во имя рейха германками?

— Естественно, естественно, — рассеянно согласился начальник зомби-лебенсборна как раз в то время, когда впереди возник очередной СД— патруль.