Ее отец встал.

— Пока вы не подпишете согласие жениться на принцессе Жозефине, я не чувствую удобным обсуждать что-либо. Это кредо монарха и отца.

— Я ни в чем не участвую вслепую. — На ее глазах страстный Себастьян в один миг превратился в непримиримого герцога Мельбурна. — Это мое кредо.

— Значит, вы сделали предложение моей дочери не всерьез? Вы действительно считаете, что настолько могущественны, что можете шутить с королевской фамилией и остаться невредимым?

— Моя респектабельность и статус обеспечивают преимущества вашей… миссии, — помолчав, спокойно сказал Мельбурн. — Скомпрометировав меня, вы уничтожите все, чего надеетесь достигнуть.

— Я надеюсь достигнуть надежных ссуд, — парировал ее отец куда менее ровным тоном, — чтобы помочь моей стране и переселенцам. — Он прищурил синие глаза. — Все, что противоречит моим утверждениям, — просто завистливые сплетни и злые домыслы.

— Если вы ожидаете моего участия, вам придется сделать кое-что, кроме заявлений.

Ее отец выпрямился.

— Вы, кажется, предполагаете, ваша светлость, что я совершаю какое-то мошенничество. Признаю, информация для нашего проспекта была частично… заимствована из других источников, но это сделано только для того, чтобы сэкономить время на организацию работы правительства.

«Господи! Отец так уверен в себе», — подумала Жозефина, что она почти этому поверила. Его желание стать кем-то важным сделалось таким всепоглощающим, что он теперь фанатично верит собственным фантазиям? Он действительно безумен?

— Понятно, — медленно сказал Себастьян. — Возможно, я поторопился с выводами. Но вы должны сказать мне, что именно я подписываю. Не думаю, что это неблагоразумная просьба.

— Я всего лишь хочу, чтобы вы письменно изложили, что женитесь на моей дочери, сделаете ее герцогиней, будете вносить вклад в развитие Коста-Хабичуэлы и выделять нам, скажем, двадцать пять тысяч фунтов ежегодно.

— Двадцать пять тысяч? — задохнулась Жозефина. — Отец, это невероятно! Это слишком много.

— Я не обсуждаю ценность Жозефины, я лишь говорю о своем нежелании расстаться с суммой, которую могу лучше использовать на ее же благо. Пять тысяч в год, — не моргнув, произнес Себастьян.

— Двадцать.

— Десять, или я тоже могу купить себе собственную страну.

Челюсть короля дернулась.

— Пусть будет десять.

— И ваша дочь не станет герцогиней, — продолжал Себастьян, гладя ее пальцы. — У нее более высокий титул, и она его сохранит.

Впервые ее отец заколебался.

Конечно, он хочет, чтобы его дочь имела законный титул, а не выдуманный. Себастьян был великолепен, он не дрогнул. Конечно, он знал, что не может жениться на солдатской дочери, которая постоянно выманивала у людей деньги, даже если помолвка была не только уловкой, чтобы спасти ему жизнь.

— Я единственный объявлен правителем. — Король шагал к окну и обратно, сплетая пальцы, как всегда делал, когда обдумывал новые аргументы в споре. — Титулы Марии и Жозефины всего лишь почетные. Она, конечно, примет титул герцогини Мельбурн после брака с вами.

Это совершенная чепуха, но Себастьян кивнул.

— Дети Жозефины тогда будут аристократами, но не смогут претендовать на престол.

— Да. Правильно.

— Тогда кто унаследует ваше королевство?

Она ожидала, что это озадачит ее отца, но он улыбнулся:

— Вы. Вы будете королем Коста-Хабичуэлы. И останетесь герцогом Мельбурном, естественно.

— Естественно. — Себастьян смотрел на короля. — Думаю, что пропасть наших разногласий сужается.

— Рад это слышать. Мы все выиграем, если будем действовать мудро. Мы — новая монархия. Не буду отрицать, что ваш союз с Жозефиной добавит респектабельности.

— Я не занимаюсь делами, которые не приносят мне денег, — ответил Себастьян таким сухим тоном, что Жозефина посмотрела на него. — Особенно когда меня заботят судьбы британских граждан. Вы дадите мне вашу письменную гарантию, что я стану королем после вашей смерти, и гарантию, что будет выгода, кроме ссуды, которую вы получили.

— Я не могу гарантировать этого, — возразил ее отец.

— Я могу, если вы позволите давать вам советы относительно инвестиций.

— Почему я должен доверять вам?

Себастьян улыбнулся доброжелательно и в то же время холодно. Неудивительно, что большинство людей боятся ему перечить.

— Потому что я стану членом вашей семьи, ваше величество. Все, что касается вас, касается и меня, и наоборот.

Это был удар в главный пункт деловых намерений ее отца, связанных с ее замужеством. Жозефина смотрела на него, ожидая увидеть, примет ли он предложение Себастьяна, или герцог уж слишком прямолинеен.

— У вас репутация человека чести и принципов, ваша светлость. Король снова сел. — Прошу, извините меня, все так неожиданно.

— Неожиданно? — фыркнул герцог, подняв бровь. — Вовсе нет. Вы с самого начала планировали вовлечь меня, ведь так? Принни сказал, что вы требовали, чтобы именно я помогал вам.

— Возможно.

— Теперь я предлагаю вам использовать в своих интересах мое участие.

Жозефина затаила дыхание. В любом случае отцу нужно сотрудничать с Себастьяном, чтобы преуспеть. А ей стоять в стороне и позволить Мельбурну устроить западню для ее отца, которая может закончиться его арестом и смертью?

Король протянул руку:

— Согласен. С оговорками.

Себастьян тряхнул предложенную руку:

— Полагаю, что я могу вас успокоить.

— Я успокоюсь, когда увижу вас в церкви рядом с моей дочерью.

— Мне нужен месяц, чтобы все уладить, — спокойно сказал Себастьян. — Герцог и принцесса не могут пожениться без церемонии. Мы можем обойтись без объявления имен вступающих в брак, но я должен получить разрешение от архиепископа Кентерберийского. Нужно устроить бал по поводу помолвки. И уладить организационные дела, поскольку венчание состоится в соборе Святого Павла.

— Святого Павла, — повторил ее отец. — Почему не Вестминстер?

Лицо Себастьяна застыло.

— Мой первый брак заключен в Вестминстере, — сказал он с чувством. Впервые за все утро Жозефина услышала эмоции в его голосе. — Этот будет в соборе Святого Павла или нигде. Я не стану это обсуждать.

— В соборе Святого Павла будет прекрасно, — твердо сказала Жозефина, повернувшись к отцу. — И месяц между помолвкой и свадьбой покажется очень коротким. Я не хочу производить впечатление, будто мы торопимся.

Заметив косой взгляд Себастьяна, она постаралась не покраснеть. После первого раза, когда она не позволила ему оставить ее до наступления кульминации, в четыре последующих раза делать это было бессмысленно. Она… они… явно искушали судьбу. Но она в любом случае расстанется с отцом. И подвергнется остракизму общества.