– Эту сучку! – воскликнула я. – Не успела рассказать тебе, что она ляпнула на вечеринке…

Я пересказала наш разговор с Керсти, пока Эмили проделывала свои обычные фокусы с косметикой, заколками и прочей ерундой. В конце концов я напялила то же черное платье, которое надевала уже на вечеринку к Дэну Гонсалесу. Больше у меня ничего приличного не было. Эмили добавила в качестве аксессуара шифоновый шарфик на шею и сказала, что я выгляжу в духе моделей Роя Халстона. Наступил момент истины. Мы наконец сняли у меня с башки колготки. Челка была плоской, как полотно. Я в долгу перед этими парнями.

В половине восьмого с треском распахнулась дверь. Благоухающая и сияющая, она задержалась на выходе и повернулась ко мне:

– Только на случай, если ты думаешь… о Трое. Дам тебе один совет. Всего одно слово. Он человек-тефлон.

– Это уже три слова.

– С ним хорошо проводить время, но к нему не приклеишься. Так что развлекайся, но ни на что не надейся. Обещаешь?

Я пообещала, но тут же забыла об этом. Надо извлекать удовольствие из всего, из чего только возможно.

«Фримэн» – новый отель. Самый роскошный в городе, напичканном роскошными отелями. Мы с трудом прошли в шумный вестибюль. В нем раздавался гул голосов тех, кто зашел пропустить по стаканчику, кто ждал ужина, и тех, кто уже напился так, что спотыкался о скульптуры. Все были изумительно красивы. Но в основном это был обслуживающий персонал. Довольно долго на нас никто не обращал внимания. Трой проворчал, что на работу их взяли не потому, что они хорошо работают. Наконец нас проводили к специальному лифту, где дежурили двое громил. Они обыскали нас с Троем на предмет фотокамер и диктофонов.

Лифт с бешеной скоростью вознес нас прямо на последний этаж. Это губительно сказалось на моем желудке, который внезапно ринулся вниз. Когда двери лифта распахнулись и мы очутились прямо в пентхаусе, у меня чуть было не начался приступ снежной слепоты. Все было белоснежным. Белые стены, белый ковер, белые столы и огромные диваны, обтянутые белой кожей. С ужасом я увидела, как над одним из диванов в воздухе парит белокурая голова без тела. Но потом поняла, что на девушке белый кожаный костюм в обтяжку, который слился с кожей обивки.

Мы с Троем молча вышли из лифта и обменялись нервными улыбками.

– Где же Кэмерон? – пробормотал Трой.

Я огляделась. В комнате было всего человек десять, но никогда я не видела такой квинтэссенции великолепия. Словно мы попали в один из эпизодов сериала «Беверли-Хиллз 90210». Девочки выставляли напоказ красивое полуобнаженное тело. У всех парней великолепные ровные зубы и отличные стрижки. Все смеялись и держали стаканы с мартини в руках. Ради всего святого, я-то что тут делаю?

Впечатление усилилось, когда мой взгляд уперся в Кэмерона Майерса. Вынуждена сообщить, что, несмотря на то что мои способности к восторгам не работают на полную мощь, у меня слегка закружилась голова и полетели мушки перед глазами, словно в паре сантиметров над головой пронесся самолет. Он стоял на коленях перед белой дырой в стене. Это ультрасовременный камин.

– Здорово! – Увидев Троя, он вскочил на ноги. Должна признаться, что выглядел он намного меньше ростом и привлекательнее, чем на экране. – Ты пришел!

– С днем рождения, дружище! Спасибо, что пригласил нас. Познакомься, это Мэгги.

– Привет!

Мое лицо было почти вровень с абсолютно правильным лицом Кэмерона. У него были белокурые волосы, пронзительно-голубые глаза и гладкая, равномерно загорелая кожа. Лицо было таким знакомым, будто он – член моей семьи…

Не могу дождаться, когда расскажу об этом своим. Они ни за что не поверят.

До меня дошло, что я пялюсь на него самым неприличным образом, и я протянула ему четыре оранжевые орхидеи.

– Это тебе.

Казалось, он искренне растроган.

– Ты принесла мне цветы!

– Но у тебя же день рождения. – Я жестом указала в глубь комнаты. – Извини, что не белые.

Он засмеялся так мило. Внезапно мне захотелось схватить его под мышку и убежать. И не останавливаться, пока не запру его в клетке. Он был очарователен, как щенок.

– На кухне охлажденные напитки. Угощайтесь.

– Я принесу, – вызвался Трой и устремился на кухню, оставив меня наедине с Кэмероном.

– Ты не знаешь случайно, что с этим делать? – Кэмерон беспомощно кивнул на брикеты для розжига камина.

– М-м-м… Это просто…

– Мне нравится настоящий огонь. Сразу как дома. Поможешь мне?

Что я могла ответить? На дворе июль. Мы в Лос-Анджелесе. На улице плюс двадцать семь. Но ведь это Кэмерон Майерс. И ему хочется настоящий огонь.

– Хорошо.

Когда огонь ярко разгорелся и начал потрескивать, Кэмерон позвонил, чтобы нам принесли маршмеллоу. Трой протянул мне мартини и прошептал:

– Давай-ка пройдемся.

И мы пошли осматривать пентхаус. Гостиная (как они ее назвали) – восемнадцать метров длиной. Две громадные спальни, набитые ослепительно белым хлопком, аж смотреть больно. Кухня, кабинет, бесчисленные ванные и даже, если вы можете в это поверить, мини-кинозал. Повсюду виднелись мягкие белоснежные кашемировые покрывала, белые замшевые подушки, белые фарфоровые вазы. Может, и хорошо, что Эмили не пошла. А то был бы большой соблазн стибрить что-нибудь.

– А кто все эти люди? – прошептала я. – Среди них есть знаменитости?

– Не думаю. Жаждущие стать звездами. МАРы.

– МАРы?

– Модели – актрисы – разные. Еще их называют «мафициантками» (модели – актрисы – официантки). А теперь вдохни полной грудью. – С этими словами он распахнул дверь, ведущую в садик на крыше. – Ух ты!

Мы вышли наружу. Стояла душная ночь. Воздух был намного горячее, чем в комнатах с кондиционером. Плотный и наполненный ароматом цветов. Бассейн с горячей водой, от которого в ночное небо поднимался пар. Но самым потрясающим был вид.

– Сегодня нет смога, – заметил Трой, когда мы перегнулись через перила балкона и посмотрели вниз, испытывая трепет. Далеко внизу виднелись старинные особнячки в стиле испанских гасиенд, аккуратно припаркованные машинки, упругие верхушки пальм и бирюзовые пятна подсвеченных бассейнов. Словно звезды. Сначала я заметила один, потом второй, и тут из ниоткуда их появилось бессчетное множество. Разбросанные на расстоянии друг от друга, по мере удаления они превращались в едва различимые точки. За близлежащими улицами сиял огнями Лос-Анджелес, словно гирлянда лампочек на новогодней елке. Город будущего раскинулся на мили вокруг. Приближаясь к линии горизонта, огни постепенно размывались, становились электрическим свечением.

Странно, но я не видела ни одного человека. А люди были. Множество «подающих надежды талантов», попавших в сети этого города, как мотыльки в бесконечные паучьи сети. Я всем сердцем ощущала груз мечтаний людей, попавших в эту ловушку. Хорошенькие официантки в надежде прорваться на большой экран. Потенциальные актеры, сценаристы и режиссеры, приехавшие в эту окультуренную пустыню со всех концов света. Сотни тысяч людей, которые надеются стать одними из тех немногих, кто смог тут чего-то добиться. Такая жажда, такая упорная решимость. Мне показалось, что я вижу, как она поднимается в ночное небо, подобно пару.