Он знал как: он не собирался ее удерживать.

Это было первым из постулатов, уже созданной им Системы: свобода и легкость – прежде всего.

7

Легкость он всем им прививал и культивировал. С первых часов знакомства заверяя юных прелестниц, что не хочет от них слишком дорогих подарков.

Ну да, сегодня ей семнадцать (девятнадцать, двадцать), она юна и беззаботна, ей хочется получить от него все сразу. Это – пожалуйста.

Взамен она готова быть верной и принадлежать только ему?.. Это, конечно, это заманчиво – посадить ее на цепь, снимая сладкие сливки.

А потом? Кислая простокваша.

Потом у нее проходит юность, начинается паника: все позади, а что дальше?

И здесь они совсем не равны. Ничего не потеряв, свободно погуливая на стороне, через десять лет он все такой же игрок, он может снова сесть за стол и взять любую карту. Мужчина и в сорок – еще щенок, да что там сорок, сам-то он и в шестьдесят еще вона как щенится… Или жеребятится, что точнее – и тут его брат прав.

А она? Свое уже отыграла… И никаких шансов найти такого же козла, чтобы подарить ему свои лучшие годы, которые у нее, увы, позади…

Нет, так много ему от них никогда не было нужно… Слишком обязывают дорогие подарки… Да и обкрадывать детей нечестно.

Он и не обкрадывал, никогда не требуя верности себе.

Более того, он сам провоцировал их измены, подбивая юных подружек никаких шансов не упускать, а то и прямо предлагал попробовать с кем-то еще, хотя бы из его друзей – потренироваться, удовлетворить любопытство, сравнить. Для этого он и отпускал на всю длину поводок. В его Системе был для этого и термин, который он позаимствовал у кинологов: вольная натаска.

8

С Последней Женой они испытали это открытие. Можно сказать, что они вместе к нему пришли, когда поняли, что самая большая беда Рыжюкаса в его необузданной ревнивости. Ведь и с Ленкой он с этого начал, на этом и пролетел, пролетая потом еще не однажды.

Придумав обратить ревнивость из зла во благо, они решили позволять друг другу все, ничего не скрывая.

Когда они расписались (свадьбы не было), ее впервые «официально» пригласили в его «взрослую» компанию. Мужики вышли покурить, а разговор у дам, понятно, зашел о супружеской верности. Жена Алексея, пожалуй, самого развратного из всех друзей Рыжука (о чем всем, кроме нее, было известно), вдруг возьми и ляпни:

– Узнала бы, что мой Леша мне изменил – и себя бы порешила, и дочь.

Дамы испуганно замолчали. Про Лешу все знали, и всем стало неловко.

– Слушай, Рыжий, ты делай что хочешь и с кем хочешь, – сказала ему Последняя Жена, когда они пришли домой, – но об одном прошу: постарайся, чтобы я никогда не выглядела такой дурой.

Он и старался, никогда ничего от нее не скрывая. И это, как оказалось, только добавляло страсти в их отношения, подливая масла в огонь.

С его девицами она дружила. Они и кувыркались вместе. И даже в тот отпуск на юг выбирались веселой компанией. Заботилась она только о том, чтобы его подружкам не перепадало слишком многого. Нет, не в любовном, а в материальном плане. Масштабы его левых расходов она контролировала строго, что, впрочем, его не слишком сковывало – он и сам не всегда знал, сколько и за что ему платят…

Собственно, поженились они где-то на середине пути, что ничего в их отношениях не изменило: став законной женой, она осталась и первой из его подружек. И лучшей из любовниц, что было уже совсем невероятным.

9

При всем этом, как и все сумасбродки в юности, она искала своего Будущего Принца. Да с таким рвением, как никто. И, пожалуй, с уникальным же неумением. Бесхитростно и открыто во все влетая, искала исключительно… методом проб и ошибок. Шмякалась, пролетала, но упрямо и самозабвенно неслась дальше.

Рыжук не мешал и не удерживал. В худшем случае, останавливал от полного безрассудства, когда ее совсем заносило, и поводок натягивался, готовый порваться. Резким рывком он напоминал, что она не всегда может вести себя совсем бесконтрольно.

Ее неуемность должна бы его обидеть, но он не обижался, он ее поощрял. Его это заводило, распаляя все больше. Конечно же, он был безумно ревнив. Но с Последней Женой он уже не страдал этим, а наслаждался.

Это с той поры, когда, однажды взбесившись от ревности, он не полез в бутылку, а добившись признания со всеми подробностями и в деталях, неожиданно для себя завелся и оттрахал изменницу, как последнюю блудливую суку. И догадался – это стало вторым открытием для Системы – что самую жгучую ревность можно научиться направлять в нужную сторону. И тогда любовное тление вдруг взрывается, вспыхнув, как костер от вороха подброшенных колючек сухостоя.

Конечно, ревность – болезненная штука. Но она же и разгоняет кровь, как крапивный веник в бане или острая приправа к наскучившей еде. Она не совместима со скукой. Здесь вообще – чем злее, тем эффективнее. На этом и держится, оставаясь бессмертным, настоящий разврат, который, по сути, и призван ревность будить.

Сначала втянуть подружку в групповуху – ну, там… махнуться с приятелем, не глядя. А потом зайтись в диком взрыве: «Ах, дрянь! Да как же она может!». Но ведь то что она может, да еще с таким козлом, как раз и заводит, к этому потом и тянет: прикипаешь, как к наркотику. И моралисты здесь бессильны. Они, конечно, давно бы прикрыли все развратные лавочки. Но слишком заразителен кайф!

Эти забавы и привели их к невозможному результату: все двенадцать лет романа с Последней Женой продолжался медовый месяц… Шестьсот с лишним недель они, как вконец оторвавшиеся любовники, протрахались каждый день. Ревнуя и бесясь.

Да и с вольной натаской вскоре выяснилось, что, отпуская поводок и создавая видимость свободы, Рыжюкас ничем не рискует. По-настоящему сладок только запретный плод. А если нет никаких запретов, если свобода… Куда от нее денешься? Никуда они от него и не девались… Охотники знают: чем длинней поводок, тем свободней чувствует себя собака. И тем она несвободней.

10

Потом она опомнилась. И с ужасом поняла, что юность пронеслась.

Увидев ее растерянность, он впервые в жизни поступил как серьезный и добропорядочный мужчина. Безропотно оформил развод со Второй Супругой и безропотно в последний раз женился, честно расплатившись за отданные ему годы, когда они вместе так беззаботно кувыркались.

Хотя на самом деле ничего она Рыжюкасу и не отдавала, никогда, ни на день не прекращая свой поиск. С самого начала они так сговорились: она ведь не собиралась за него замуж, она не собиралась жить с ним до его старости, а тем более до своей…

Всю жизнь она рвалась в высший свет, который себе придумала и вымечтала. Рыжюкас стал для нее пропуском – роль, для которой он вполне подходил. Писатель, сценарист, лауреат, душа любой компании – в Москве, которую она обожала, в Тбилиси, который они вместе покоряли, в Париже, который он ей подарил, в Прибалтике, по которой они носились на «Ниве» – она всегда за рулем. И всегда в надежде на встречу с Будущим Принцем.