— А теперь давайте вкушать этот торт. Он пропитан арахисом в карамели, творожным сыром «Маскарпоне», фруктами, — говорит мама с нежностью и любовью, ставя чайник на плиту.

— Наконец-то, — бормочет сухо папа. Такое чувство, что смех и радость не соответствуют его смыслу жизни. И кто вообще сформировал в нем такое отношение ко всему? — Анна, мне, пожалуйста, кофе без сахара.

— Хорошо, Ник. А тебе, именинница, что? — искренне спрашивает мама.

— Я чуть позже буду завтракать, так как сейчас мне надо идти в салон на прическу! — сообщаю я с трепетом, легким волнением, радостью, осознавая, что скоро моя внешность претерпит изменения.

— Наша дочь стала самостоятельной и не советуется с нами? — серьезным голосом выдает мама, затем улыбается во весь рот.

— Мам, извини, я забыла сообщить тебе.

— Мне тоже нужно подстричься, быть может, поедем вместе? — предлагает папа, почесывая свои густые коричневые волосы на голове.

— Пап! — смеюсь я.

— Что такого? — без капли шутки и смеха заявляет он. — Вместе веселее.

— Я бы хотела, чтобы вы увидели мой образ, когда я буду полностью собранной. Ну, пожалуйста… — умоляюще произношу я.

— Откуда эти выражения? Образ? Ты снова за свое взялась? — намекает мне папа, повышая голос, на модельный бизнес. Мое настроение падает. Только бы не очередной скандал.

— Ник, сегодня не самый лучший день, чтобы устраивать разборки. Давайте все обсудим позже.

— Ладно, — сухо отвечает папа. От его слов мне становится немного грустно. Это парадокс. Он говорит одно, но затем делает совершено другое. Еще несколько минут назад он сообщал мне в поздравлении, чтобы я двигалась на пути к намеченным мной целям, покоряла все непреодолимые вершины, что он любит меня и гордится. Но то, что я слышу сейчас, это доказывает мне обратное. Он неизменен.

Мама видит, что я поникла и взгрустнула от слов папы, и делая на лице улыбку, спрашивает:

— Так, ты все-таки решила налысо подстричься?

— Нет, — не смеясь заявляю я, идя по лестнице в свою комнату.

— Увидим, что она там за образ приготовила, — щиплет сквозь зубы папа маме. Подходя к своей комнате, я решаю послушать их разговор, не закрывая дверь полностью.

— Ник, не стоит быть таким резким с ней. Она же очень впечатлительная у нас. Ты видел, как она расстроилась, услышав твои слова.

— Анна, ты ее защищаешь, так как она твоя дочь. Но она и моя дочь, и мне известно, что для нее будет лучше. И это явно не модельный бизнес, в нем успеха добивается одна на миллион. Я не хочу, чтобы моя дочь осталась без образования, в конечном счете. Она построила в мыслях у себя детские мечты, но чтобы их достигнуть, нужны связи, которых у нас нет.

— Ник, но она не останется без образования, — защищает меня мама. — Почему ты не даешь ей возможность самой руководить своей жизнью?

— Потому что я знаю, как для нее будет лучше. И я не позволю, чтобы моя дочь занималась в модельной сфере! — грозит он. — А если я узнаю об этом, то я потеряю ее навсегда и буду весьма разочарован. И в тебе тоже.

— Ты нас бросишь тогда?

— Анна, я сказал сейчас это? — грубит он маме. — Почему ты говоришь то, что не имеет подтверждения в моих словах?

— Жаль, что ты не даешь ей самой совершать ошибки, осознавать их. Я уверена, что в ней есть потенциал, и она добьется успехов там, где видит в этом главную цель свой жизни в карьерной сфере.

Слушая разговор мамы и папы, я все больше и больше убеждаюсь в одном, что в скором времени, мы вовсе перестанем общаться с папой, так как я не упущу возможности в своей жизни заниматься тем, чем я хочу. У меня одна жизнь. У меня не будет второго шанса взять от жизни все. Я буду падать и подниматься, совершать ошибки, становиться сильнее от них силой духа. Но я буду достигать того, чего я действительно желаю, несмотря на желания отца. Он не имеет права манипулировать мной и заставлять меня быть тем, кем я не желаю.

— Анна, я не хочу говорить на эту тему. Она будет учиться на экономическом факультете и точка. Я купил ей рабочее место и держу его, плачу за него каждый месяц. Она мне еще спасибо скажет, когда у нее будет стабильная заработная плата, постоянное место работы.

Я слышу, что мама тяжело вздыхает и добавляет:

— А если она пойдет на психологический факультет?

— Ни за что! Никогда! — противится он, громко ставя кружку с напитком на стол.

— Но вспомни себя, ты же…

— Тема закрыта. Экономика. И точка.

Я захлопываю дверь, не имея желания слышать их дальнейшие разговоры о моей будущей жизни. Я не могу понять папу и, возможно, никогда не смогу. Я бы на его месте не позволила своим детям решать все за них. Я подарю им жизнь, а уже как они будут проводить ее это их дело. Я хочу позволить дать им свободу в карьерном плане. Проявлять насилие над человеком, который не имеет желания отдавать свое время другим интересам, глупо.

Этот день мне не испортит никто и даже папа со своим тоталитарным отношением ко мне, — твержу я про себя, надевая светлые джинсы и розовый топ, и спускаюсь по лестнице, сообщая родителям, которые еще завтракают:

— Я пошла в салон красоты, скоро буду. Вы дома будете?

— Да, — отвечает мама, по лицу которой видно, что она тоже расстроена от отношения папы ко мне. — Мы на работу поедем через три часа.

— Хорошо, я еще успею вернуться, — говорю я, обувая кеды и захлопывая за собой входную дверь дома.

Погода превосходна, так как на небе ни тучки, ветер минимальный как будто всю ночь солнце сражалось с серыми тучами, отгоняя их, чтобы в наш с Джексоном день светило яркое солнышко.

Садясь в метро, я то и дело вспоминаю слова отца, но стараюсь отгонять от себя грустные мысли. Наверняка, в социальных сетях, меня уже завалили сообщениями, но я для себя давно создала такое правило: читать поздравления вечером. Сначала празднование дня рождения, а вечером, сидя на кресле, после всех празднований днем, наслаждаться сообщениями, которые мне прислали.

Добравшись до места, я с улыбкой открываю дверь салона красоты.

— Здравствуйте, я была записана стрижку, прическу, макияж.

— Милана Фьючерс? — спрашивает мужчина, стоявший у административной стойки. Бейджик говорит мне о том, что мужчину зовут Марк Стоун.

— Да, — отвечаю я.

— Тогда вы ко мне. Рассказывайте, что и как хотели бы сделать.

— У меня