кушать пиццу, которая, наверняка, уже остыла. Я покупал ее еще пару часов назад.

От чувств, испытываемых сейчас, мы прильнули друг к другу и снова одарили каждого поцелуями. Во мне возникает ощущение внутри, которое можно сравнить с цветением самого красивого цветка в мире.

— Теперь давай кушать, — командует Джексон, нежно опуская свою руку с моего лица. Джексон раскрывает коробку. Мы берем по кусочку пиццы. Укусив, я замечаю, как тянется сыр и в сочетании с помидорами образует восхитительный вкус.

— Очень вкусная пицца, ничем не хуже, которую мы с тобой создавали вместе, — решаю я напомнить Джексону нашу ночевку. Тот день хоть и закончился ссорой, но все же без радуги не будет дождя?!

— Согласен, — отвечает Джексон, наливая нам в бокалы свежевыжатый апельсиновый сок.

— Я с такими сытными булочками не влезу уже сегодня в свой наряд для праздника.

— Покупала у Ритчелл? — интересуется Джексон, кусая пиццу.

— Да, но больше я тебе ничего не скажу, увидишь утром, — интригую я своего парня.

— Уже скоро мне выпадет шанс увидеть повторно известную фотомодель, — с нежностью молвит Джексон.

— А я увижу своего элегантного джентльмена! — кусая губу, говорю я, смотря в глаза Джексону, в которых сейчас я вижу отражение огней ночного города.

— Может, хватит кусать губу?

— А что в этом такого? — специально переспрашиваю я, зная истинный ответ на вопрос. Мне известно о состоянии, которое испытывает Джексон, когда я так делаю.

— Я желаю тебя скушать!

Я смущенно искоса смотрю на Джексона и опускаю глаза. Джексон моментально изменяет тему, чтобы не смущать нас обоих.

— Милана, давай договоримся с тобой о времени встречи завтра. В 11:30 я буду ждать тебя возле твоего дома, чтобы вместе направиться к определенному месту, успеешь собраться?

— Конечно, я думала, что даже раньше нужно быть готовой. Мне так неудобно, что мои друзья организовывают нам праздник, а я не в курсе всех дел.

— Мил, что ты такое говоришь? Это же сюрприз, я и сам половину не знаю, что они задумали, а знаю только лишь то, что приготовил для тебя.

— Как заманчиво звучит… Я уже начинаю переживать, что мой подарок окажется пустышкой на фоне того, что ты задумал.

— Для меня лучший подарок это ты, поэтому не стоит так считать и зря волноваться. У меня сейчас есть для тебя небольшой сюрприз. И по нашей с тобой традиции ты должна закрыть глаза.

— Хорошо, сюрпризы я люблю, закрываю глаза. Уже можно открыть?

— Ты их только, что закрыла, — смеется Джексон. — Подожди пару минут.

— Жду, уже можно?

— Милана, ты можешь посидеть тихо одну минуту?

— Ладно, — говорю я, подглядывая за Джексоном. Он что-то ищет в ноутбуке.

— Все, готово, открывай. Устраивайся удобнее.

Начинает играть музыка, а на экране ноутбука появляется слайд-шоу наших фотографий с Джексоном со всех дней рождений, которые мы отпраздновали вместе.

— Посмотри на лицо, которое все в шоколаде на этой фотографии, — смеюсь я, показывая на Джексона.

— У тебя точно такое же, хватит подкалывать, — хохочет Джексон.

Мы пересматриваем с ним фотографии и видео со всех наших дней рождений. И меня возникает чувство словно повторно мы переживаем каждый из этих праздников, фото за фото.

— Спасибо тебе за подборку этих фотографий, перекачаешь мне на флеш-карту?

— Да. Мне пришлось постараться, чтобы создать это, но благодаря твоей маме все получилось, так как я хотел.

— Что? Моей маме?

— Да, она оказала помощь в поиске всех фотографий. И я тогда в тот день и положил тебе письмо с приглашением на мероприятие, которое состоится завтра. Тебя как раз дома не оказалось в этот момент.

И тут я вспоминаю, что этот день я провела время с Питером, приобретая Джексону подарок. Но говорить об этом сейчас Джексону — не вариант, не желаю я портить этот романтичный момент.

— Да, я была в торговом центре в это время.

— Милана, все в порядке?

— Да, — отводя взгляд в сторону, говорю я. Так, нужно меня тему. Срочно.

«Вот бы он не догадался, что я была с Питером. А вдруг Питер уже обо все рассказал ему?» — всплывают мысли в моей голове.

«Милана, меняй тему!!!».

— Что за выражение лица? Ты расстроена чем-то.

— Нет, все хорошо, правда.

— Я бы так не сказал, что-то хочешь мне рассказать?

— Джексон, можно я задам тебе вопрос?

— Да, конечно.

— А если бы была возможность у тебя пообщаться с твоим отцом, ты бы использовал ее? Простил его? Дал бы ему второй шанс, будь он на праздновании твоего дня рождения?

Не лучшая тема для разговоров. Даже запретная и больная для Джексона тема. Да и строчки моей стихотворной прозы заставили его вспомнить о папе. Вот тебе и девушка, заставляющая только печалиться своего парня. Что я творю?! Или мой мозг вовсе отказывается работать, когда я нахожусь рядом с этим юношей?

— Я думаю об этом каждый свой день рождения, с тех пор как он ушел от нас. И ты знаешь, да, я бы дал ему второй шанс, если бы он искренне раскаялся в том, что совершил ошибку и, если бы объяснил причину своего ухода от нас с мамой тогда, когда мы с Питером нуждались в нем больше всего на свете. Хотя Питер также уехал затем вслед за ним отцом…

Джексон изменился в выражении лица. Я отмечаю в его зеленых глазах смешение двух чувств: гнева и печали.

— Я горжусь тобой, — подбадриваю я со всей любовью его, — ты изменил свое отношение к этой ситуации.

— Да, ранее я ненавидел его и желал отомстить ему, как только встречу. Но сейчас я понял, что от этого моя жизнь не изменится. Я не верну те годы, которые были упущены с позиции воспитания меня только одним родителем. Благодаря тебе, девушке, которая помогла мне пережить разлуку с ним, я являюсь таким человеком, как сейчас, сидя рядом с тобой. Все-таки, независимо от причин его ухода от нас, он подарил мне жизнь, а также возможность быть рядом с тобой как сейчас.

— И это ты говоришь мне писать книги? Довел до слез меня, до слез счастья за тебя, за то, что ты у меня есть.

— Иди ко мне, милая.

Джексон обнимает меня, сжимает крепко мою руку, возможно, размышляя о своем отце. Не нужно было спрашивать его об этом, я только повторно позволила ему взгрустнуть в его же день рождения.

— Прости, я не должна была спрашивать, теперь ты грустишь из-за меня.

— Нет, Милана, все в порядке. Я просто бы очень хотел, чтобы он гордился мной, как гордишься ты.