Если склеить «ремешки» с пословицами, записанными Далем, получится лента километров в семь длиною.

Но зачем вообще «ремешки»? Почему не записывать пословицы как-нибудь по-иному? Да потому, что пословицы, занесенные подряд в тетрадку, трудно тасовать, двигать с места на место. А Даль без конца переклеивал «ремешки». Он все думал: как лучше расположить пословицы. Это очень важно.

Прежде их просто выстраивали по алфавиту.

Но тридцать тысяч пословиц, расставленных по алфавиту, — это всего-навсего тридцать тысяч пословиц. Много и мало. Можно их читать с удовольствием и с интересом, восторгаться их точностью и слогом, мудростью и остротой, Но все же это только беспорядочный набор пословиц.

Выпишем из сборника Даля лишь девять примеров и разместим по алфавиту.

Б — Борода уму не замена.

Д — Детинка с сединкой везде пригодится.

3 — За морем веселье, да чужое, а у нас и горе, да свое.

И — Ищи добра на стороне, а дом люби по старине.

М — Мал почин, да дорог.

Н — Не всякая песня до конца допевается.

С — Своя земля и в горсти мила.

X — Хвали день по вечеру.

Ч — Чем старее, тем правее, а чем моложе, тем дороже.

Каждая из пословиц по-своему метка, умна, интересна. Однако все вместе они ни о чем не говорят. Они разобщены. Они просто выписанные подряд девять пословиц.

В сборнике Даля пословицы расположены не по алфавиту, а по темам. Сто восемьдесят тетрадей, куда Даль вклеивал «ремешки», — это сто восемьдесят тем. Девять приведенных пословиц взяты из трех разных тетрадей. У Даля они расставлены так:

За морем веселье, да чужое, а у нас и горе, да свое.

Своя земля и в горсти мила.

Ищи добра на стороне, а дом люби по старине.

Чем старее, тем правее, а чем моложе, тем дороже.

Детинка с сединкой везде пригодится.

Борода уму не замена.

Мал почин, да дорог.

Хвали день по вечеру.

Не всякая песня до конца допевается.

Пословицы в сборнике Даля — как частицы в растворе, сквозь который пропускают электрический ток, — разбежались каждая к своему электроду.

Мы не так остро ощущаем каждую пословицу в отдельности. Зато, читая три, десять, сто разных пословиц на одну тему, чувствуем отношение к предмету.

Для Даля это самое главное — выявить отношение. Он объяснял: свод пословиц — это свод народной мудрости, народного опыта, здорового ума, это житейская правда народа. Пословицы — не вымысел одного человека. Они не придуманы кем-то и когда-то. Они достояние общее, как радость и горе. Они — мудрость, выстраданная поколениями и влитая в единый возглас. Пословицы, говорил Даль, не сочинялись, а рождались.

Случались, правда, и «сочинители»: один из них в Далево время нарочно подбирал пословицы о любви народа к богу, к царю и господам, подносил Николаю I. К подлинным присоединял и свои нескладные подделки, вроде: «Собака на владыку лает, чтоб сказали — ай, Моська, знать она сильна, что лает на слона». Царю такие пословицы нравились — их издавали в двух томах.

Даль собрал тридцать тысяч пословиц и решил издать не для того, чтобы подносить кому-нибудь, и не для того, чтобы прославиться. Не для забавы и не для наставления. «Собираю и читаю пословицы, — объяснял Даль, — для изучения и розыска: хочу знать мнение народное, хочу знать все, как есть».

Мнение народа можно было постигнуть, расклеив в каждой тетради две-три сотни пословиц на одну тему. Если читать их подряд, видишь сквозь толщу золотой песок на дне: мудрость, отстоявшуюся в веках.

Темы:

Жизнь — смерть

Радость — горе

Богатство — убожество

Правда — кривда

Работа — праздность