– Это еще кто, черт возьми? – Я прекратила работу и вместе со всеми остальными, включая мисс Мышь, разглядывала посылку.

– Он говорит, это старик, владелец фермы, о котором нам рассказывал Макдональд, – тот, что сгорел за линией соглашения. – Джейми протянул руку и взял череп, бережно крутя его, чтобы рассмотреть.

Он услышал, как я судорожно вздохнула, и бросил на меня взгляд, затем повернул череп так, чтобы я тоже смогла увидеть. Большая часть зубов отсутствовала, и отсутствовала давно – лунки на челюсти успели зарасти. Два оставшихся коренных зуба были испещрены пятнами и трещинами – ни блеска серебряных пломб, ни пустот, в которых они могли быть. Я медленно выдохнула, ощущая не то облегчение, не то разочарование.

– Что с ним случилось? И почему он здесь?

Джейми снова опустился на колени и положил череп назад на материю, затем перевернул несколько костей, изучая их. Он посмотрел вверх и, чуть кивнув головой, пригласил меня присоединиться к нему.

Кости не были обугленными, но некоторые из них явно глодали дикие животные. Одна или две трубчатые кости были расколоты – без сомнений, чтобы добраться до костного мозга, – некоторых мелких костей рук и ног недоставало. Все они имели серый и хрупкий вид останков, которые долгое время лежали под открытым небом.

Йен перевел мой вопрос Секвойе, который сел рядом с Джейми и принялся что-то объяснять, то и дело тыча то в одну, то в другую кость.

– Он говорит, – начал переводить Йен, хмурясь, – что давно знал этого человека. Они были не совсем друзьями, но когда он оказывался возле хижины, то захаживал к нему и они разделяли трапезу. Так что он приносил ему разное, когда заходил в гости, – кролика на рагу, щепотку соли.

А однажды, несколько месяцев назад, Секвойя нашел тело старика в лесу, под деревом, недалеко от хижины.

– Он говорит, его никто не убивал, – сказал Йен, сосредоточенно сдвинув брови и прислушиваясь к стремительному потоку слов. – Он просто… умер. Секвойя думает, что мужчина охотился перед смертью – у него на поясе был нож, а рядом лежало ружье, – а затем дух покинул его и он упал на землю. – Он пожал плечами, повторяя движение молодого индейца.

Не видя причин делать что-либо с телом, Секвойя просто оставил его там вместе с ножом на случай, если духу он понадобится в ином мире, – он не знал, куда уходят духи белых людей и охотятся ли они там. Он ткнул пальцем в нож – это был старый нож, лезвие, лежащее под костями, было сильно изъедено ржавчиной.

Он забрал ружье: оно было слишком ценным, чтобы его оставить, и по пути заглянул в хижину. У старика было мало имущества, а то, что было, почти ничего не стоило. Секвойя взял железный котел, чайник и горшок кукурузной муки и отнес все это к себе в деревню.

– Он не из Анидонау-Нуйя? – спросил Джейми и тут же повторил свой вопрос на чероки. Секвойя замотал головой, мелкие украшения, вплетенные в его волосы, тихонько зазвякали.

Он был из деревни на несколько миль западнее Анидонау-Нуйя – Стоящий Камень. Птица Которая Поет отправил гонцов в соседние поселки сразу после визита Джейми, чтобы разузнать, известно ли кому что-нибудь о судьбе старика. Услышав историю Секвойи, Птица отослал его забрать останки мужчины и принести их Джейми в доказательство того, что его никто не убивал.

Йен задал индейцу вопрос, в котором я уловила слово «пожар» на чероки. Секвойя снова покачал головой и что-то быстро затараторил. Он не поджигал хижину – зачем ему это? Он думает, никто этого не делал. После того как он собрал кости – он сморщился, выражая свое отношение к этой неприятной процедуре, – Секвойя пошел снова взглянуть на хижину. Действительно – она горела некоторое время назад, однако ему было очевидно, что в дерево поблизости ударила молния, от которой начался пожар, уничтоживший довольно большой участок леса. Хижина сгорела лишь наполовину.

Он поднялся на ноги с чувством выполненного долга.

– Он останется на ужин? – спросила я, видя, что он готов уйти.

Джейми перевел приглашение, но Секвойя покачал головой. Он сделал, что должен был, а теперь у него есть другие дела. Он кивнул остальным индейцам и повернулся, чтобы идти. Однако внезапно о чем-то вспомнил, остановился и обернулся.

– Чисква говорит, – начал он несмело, как говорят люди, заучившие речь на незнакомом языке, – пом-ни про ружь-я. – Затем он решительно кивнул и ушел.

* * *

Могилу мы отметили небольшим каирном из камней и маленьким крестом, сделанным из шишек. Секвойя не знал имени своего знакомого, мы не знали его возраста, дат рождения и смерти. Мы даже не знали, был ли он христианином, но крест показался хорошей идеей.

Это была очень скромная траурная церемония, на ней присутствовали я, Джейми, Бри и Роджер, Лиззи с отцом, супруги Баг и Бобби Хиггинс, который – я в этом нисколько не сомневалась – присутствовал лишь потому, что присутствовала Лиззи. Мистер Уэмисс, судя по подозрительным взглядам, что он кидал в сторону Бобби, тоже не был свободен от таких подозрений.

Роджер прочитал короткий псалом над могилой, затем остановился. Он прочистил горло и просто сказал:

– Господи, вверяем Твоим заботам душу брата нашего…

– Эфраима, – пробормотала Брианна, потупив взор.

Присутствующие слегка заулыбались, хотя никто и не засмеялся. Роджер бросил неодобрительный взгляд на жену, но я увидела, как дернулся уголок его рта.

– …брата нашего, чье имя Тебе известно, – заключил Роджер с достоинством и закрыл Псалтырь, позаимствованную у Хирама Кромби, который отклонил приглашение явиться на похороны.

К тому времени, как Секвойя закончил свои разъяснения прошлым вечером, свет уже погас, и мне пришлось отложить стоматологические процедуры мисс Мышки до утра. Пьяная в стельку, она не возражала и благодарно приняла помощь Бобби Хиггинса, чтобы добраться до своего ложа на полу в кухне. Последний мог быть или не быть влюбленным в Лиззи, однако с лихвой отдал должное чарам мисс Мышки.

Закончив с зубными делами, я предложила ей и ее друзьям остаться ненадолго, но они, как и Секвойя, сказали, что у них есть дела, и после многочисленных благодарностей и обмена подарками ушли примерно в полдень, благоухая виски и оставив нас разбираться с бренными останками покойного Эфраима.

После службы все вернулись назад в деревню вниз по холму, но Джейми и я чуть отстали, пользуясь возможностью провести немного времени наедине. Предыдущей ночью дом был полон индейцев, допоздна они рассказывали истории, сидя у огня. К тому времени, когда мы наконец добрались до постели, мы просто свернулись друг у друга в объятиях и уснули, едва обменявшись вежливыми пожеланиями доброй ночи.

Кладбище было расположено на небольшом пригорке, чуть поодаль от дома, в красивом умиротворяющем месте. Оно было окружено соснами, чья пожелтевшая хвоя укрывала землю и чьи шелестящие ветви создавали иллюзию непрерывного мягкого шепота, – здесь было почти уютно.