Выдержав немецкий натиск, русские вчера утром сами перешли в наступление, и уже к вечеру их ударные мотомеханизированные части соединились в районе деревни с символичным названием Паники, находящейся почти на полпути между Курском и Обоянью. После этого окруженная группа Вейхса оказалась стиснута на лишенной дорог и изрезанной местности юго-восточнее Курска, которая на карте имела форму неправильного овала размерами примерно сорок на тридцать километров. Попытки организовать встречные удары со стороны 8-й итальянской армии провалились из-за крайне низкой активности и боеспособности итальянцев, которых русские медленно, но верно оттесняли с севера к Белгороду, расширяя тем самым прорыв. Эти мерзавцы-макаронники не сумели даже удержаться на естественном рубеже реки Псел, допустили захват большевиками нескольких плацдармов с неразрушенными мостами, после чего продолжили свое отступление, все больше и больше похожее на бегство.

Попытка организовать «воздушный мост» к окруженным войскам по образцу того, с помощью которого снабжали Демянский «котел», не то чтобы провалилась, но показала крайне низкую эффективность военно-транспортной авиации люфтваффе в условиях, когда господство в воздухе перешло к противнику. Военно-транспортные самолеты Ю-52 могли обеспечить доставку не более половины всего необходимого немецким и венгерским войскам топлива и боеприпасов и вывезти не более трети раненых. Вражеская истребительная авиация и артиллерийские удары по аэродромам наносили транспортным самолетам чувствительные потери, все время сокращая их количество.

Положение группы армий Паулюса было не в пример легче. Окруженная, но еще не лишившаяся своих основных запасов, хранящихся в Белгороде и Харькове, не пострадавших еще от ударов русской авиации, группировка, состоящая из 6-й полевой, части пехотных дивизий 1-й танковой, а также 8-й итальянской армии и 6-го румынского армейского корпуса, пока еще могла держать оборону. Три оборонительных кольца были выстроены вокруг Харькова и одно – вокруг Белгорода. Но в любом случае положение их было тяжелым, а разрыв между обороняющейся у Харькова и Белгорода группировкой и отошедшими к Днепру частями 17-й и 1-й танковой армий все время нарастал. К настоящему моменту он достиг уже ста километров.

Нечто подобное происходило примерно год назад, но не с немецкими, а с советскими войсками, когда обороняющаяся под Белостоком советская группировка оказалась более чем на сотню километров отрезана от основных сил Западного фронта, что впоследствии и привело к ее гибели.

Хуже всего было то, что севернее Кременчуга на линии Днепра, на который со дня на день должны начать выходить кавалерийские корпуса большевиков, немецких войск практически нет. Ну, если не считать отдельные гарнизоны, предназначенные для борьбы с партизанами. Не стоит забывать и о зловещем «Вестнике Смерти», который остановил свой, пусть и довольно потрепанный, но все же еще боеспособный корпус в Полтаве, прямо напротив Кременчуга. Один дневной переход его танков – и он окажется здесь. Останется лишь спешно уходить на правый берег Днепра и взрывать за собой мосты.

Фельдмаршал Лист не знал, что генерал Бережной действительно остановил свой корпус в Полтаве для того, чтобы провести техническое обслуживание и восстановить в рембатах ту технику, которой требовалось менее недели ремонта – это семьдесят процентов всех поврежденных машин, ибо Т-42 в своей массе машина крепкая и надежная. Кроме того, приказ на наступление в сторону Кременчуга мехкорпусу ОСНАЗ планировалось дать одновременно с началом операции «Альтаир», и тогда бедный фельдмаршал Лист точно не будет знать – за что хвататься в первую очередь, потому что не далее как сегодня утром случилось еще одно событие, о котором ему не успели еще доложить.

Рано утром, когда туман над Днепром был еще плотен, а ночная тьма только-только сменилась серым рассветом, в левобережный пригород Киева Бровары вошла часть, одетая в полунемецкую, полусоветскую форму, назвавшаяся 120-м Донским казачьим полком вермахта. На самом деле, примерно сутками ранее, на рассвете 11 июля этот самый 120-й Донской казачий полк под командованием перебежчика из рядов РККА полковника Кононова был застигнут врасплох передовыми частями 1-й конно-механизированной армии в районе города Нежин и полностью уничтожен в коротком, но жестоком бою. Приказ Буденного гласил: «Изменников в плен не брать». К сожалению, ни Краснова, ни Шкуро, ни фон Паннвица в этой банде не было. Они в это время находились совсем в других местах, еще не имея никакого отношения к формирующимся в составе вермахта и СС «казачьим» частям.

Именно тогда возникла идея переодеть под «немецких казаков» несколько эскадронов советских кавалеристов, для того чтобы скрытно для противника проникнуть в Киев и обеспечить захват шоссейных и железнодорожных мостов.

Так все и произошло. Едва только «казаки», частью верхами, частью на полуторках с немецкими опознавательными знаками, пересекли Днепр по Дарницкому мосту, как тут же, прямо с седел, бросились на часовых и перерезали им глотки своими кинжалами. А с востока, поднимая пыль копытами коней, колесами грузовиков и гусеницами легких танков, к захваченному мосту уже подходила вся конно-механизированная армия Буденного. Немецкий гарнизон был захвачен врасплох. Оставив у мостов усиленные заслоны, «казаки» разбились на боевые группы и захватили такие важные объекты, как городская комендатура, управление ГФП, штаб гарнизона, городская телефонная станция… Многие высшие немецкие чины узнали о том, что «русские в городе», лишь увидев на улицах Киева кавалеристов в советской форме и непохожие на немецкую технику легкие танки Т-70(37) и БМП-42.

Но пока Лист этого не знал и думал, что еще одна неделя – и создавать линию фронта по Днепру будет уже поздно. Двигающиеся в оперативной пустоте подвижные соединения русских во множестве мест произведут форсирование этой самой значительной в этих краях водной преграды, и тогда попытки стабилизировать фронт по Днепру станут бессмысленными, потому что, подтянув резервы и опираясь на эти плацдармы, большевистское командование сможет начать новое наступление. А сил для того, чтобы его остановить, уже не будет. И вообще, если подходить к нынешнему положению абсолютно честно, то требуется признать, что потеря девятисот тысяч немецких солдат и офицеров и почти восьмисот тысяч венгров, итальянцев и румын окажется для Восточного фронта невосполнимой.

Стремясь восполнить ущерб, верховное командование вермахта гнало и гнало на восток эшелоны с находящимся на положении заключенных пушечным мясом из состава французского, бельгийского, голландского, датского добровольческих легионов. Но всего этого было недостаточно, да и качество этих так называемых солдат находилось далеко не на высоте. Прибывший в Кременчуг эшелон с французскими «добровольцами» напомнил фельдмаршалу Листу картины двухлетней давности, когда он, командуя 12-й армией, принимал участие во вторжении во Францию и наблюдал уныло бредущие в тыл колонны французских пленных, охраняемые парой немецких солдат. Головорезы генерала Бережного сотрут в порошок весь этот сброд и пройдут по их трупам дальше к своей цели. Так произошло неделю назад на северном фасе группы армий «Юг», когда такие же французы не смогли сдержать большевистский натиск даже пару часов.