—Вот сразу сейчас идем,— отозвался Лужин, переглянувшись сЕфимом Брагиным— тот слушал впол уха наш разговор, хотя сам Лужин говорил старательно тихо.

—Хорошо, язадержусь минут надесять. Пусть нас кто-то встретит уржавой мачты, чтобы показать двор. Иеще…— яснова дернул его, собиравшегося отойти,— слышал, вытам принимаете ставки наэтот бой?

—Нетолько мы, еще Бабаян изчетвертого класса,— хохотнул Брагин.— Унас ставки уже один кдесяти против тебя. УБабаяна пока один кчетырем. Великодушный совет: ставь наСухрова, уйдешь битый, нохоть заработаешь пару рублей.

Разговор сЛужиным перестал быть условно конфиденциальным: нас начали обступать другие изнашего класса, Дибров тоже полез вкарман заденьгами иГрушина подошла, нагло оттеснив Айлин.

—Унас банк около семиста,— гордо добавил Лужин иповернувшись громко огласил:— Все, желающие, ждите напустыре. Прямо сейчас выходим! Кто еще хочет сделать ставки, подходите.

—Отличный способ заработать налюдской глупости,— ядостал бумажник ивытянул изнего купюру всто рублей.— На. Это ставка отимени госпожи Синицыной. Разумеется, она ставит напобеду графа Елецкого. Пусть моя любимая девочка заработает. И…

—Елецкий!— меня прервал голос княгини.— Явижу тытакой заботливый,— произнесла она сявным сарказмом.— Аспамятью утебя все хорошо?

—Да, Оль, именно поэтому явытащил вторую купюру. Вот видишь,— япомахал еще одной сторублевкой ипротянул ееЛужину.— Аэта ставка отдругой моей любимой девушки— княгини Ковалевской. Она также уверенна вмоей победе.

—Даты, явиду, стал очень богатым,— искреннее изумился Лужин, принимая две новенькие сторублевки симперским орлом.

—Истал еще глупее,— рассмеялся второй Брагин, тоже подошедший кнам.

—Тынедавно говорил, будто для тебя нет первых ивторых,— проговорила княгиня, подойдя комне вплотную, так что ямог насладиться ароматом еедухов.— Сейчас что это было? Иногда мне кажется, что тынадо мной издеваешься. Вообще-то ясама могла бысделать ставку,— она, пренебрежительно поморщилась, глядя как Лужин делает денежные записи впотрепанной тетради.

Ияуспел посмотреть, что ставок там было довольно много— наверное более двадцати. При чем почти все, кроме наших последних двух иеще трех наСухрова— его фамилию Лужин неполенился писать большими буквами. Вот странно, откуда уребят такая тупая уверенность вмоем проигрыше?

—Подождите меня сАйлин внизу возле лестницы,— попросил якнягиню.— Нужно напять минут отлучиться.

—Ладно. Идемте, госпожа Синицына,— Ольга Борисовна несколько наигранно улыбнулась ей.— Заодно поболтаем овсяком. Например, обинституте Умных Машин вРедутах. Слышала тысобираешься туда поступать.

Выйдя изкласса, яспустился навторой этаж, клаборатории электромеханики инашел там Адашева. Кратко пересказал ему разговор сЛужиным.

—Тывсвоем уме⁈ Неходи вШалаши! Ясно же, они готовят какую-то западню!— вспыхнул Рамил.— Скажи им: или пустырь, или Сухров будет считаться трусом. Хочешь ясейчас подойду вместе сБоней ипереиграем все?

—Негорячись так. Уменя есть свои причины туда сходить. Во-первых, хочу понять ихзамысел. Право, очень любопытно. Аво-вторых, они несовсем понимают, скем связались. Рамил, просто верь мне— уменя впорядке сголовой ияосознаю все риски. Явот что хочу попросить,— пропуская выходивших ихкласса ребят язамолчал наминуту, потом продолжил.— Тыговорил, будто несколько человек свашего класса собирались посмотреть поединок иболеют заменя?

Онкивнул:

—Как минимум шестеро. Несчитая девушек. Ведь янезря кричал, что ты— гора школы. Сухрова многие наши ненавидят. Сам понимаешь, есть зачто. Скажу более: даже наш Звонарев затебя ижелает победы. Атыслышал, Карен Бабаян ставки наваш бой принимает?

—Слышал, унас Лужин тоже принимает. Это сейчас неважно,— отмахнулся я.— Можешь сделать так, чтобы изваших, кто пожелает посмотреть бой, пришли вШалаши снебольшой задержкой, допустим минут надвадцать? Это будет водворе возле ржавой мачты,— янезнал точно, окаком дворе речь, ноуже догадывался: вспомнилось, как явидел там Лужина.— Скорее всего это сразу задвухэтажным домом изкрасного кирпича. Там вывеска сфилином, прикрученная проводом. Еще ориентир— сухой тополь.

—Хорошо. Постараюсь. Если смогу удержать ребят,— сказал Адашев, иглянув накоробочку «Никольских», выпиравшую изкармана, попросил:— Сигаретку недашь? Очень нравятся твои. Жаль внашей лавке таких нет.

—Без проблем,— ядостал сигареты.— Можешь сделать так: сейчас пока никто незнает, что поединок перенесли вШалаши, все направятся кпустырю. Тыимпока ничего неговори, пойди сними, анаполпути разверни кШалашам.

—Все бытак, ноябыхотел сам присутствовать ссамого начала,— Рамил убрал сигарету вовнутренний карман.— Авчем задумка сзадержкой?

—Кое-что хочу проверить. Есть подозрение, что Сухров нечестно сомной играет— нутыэто уже сам понял. Так вот, может быть так, что втоместо вШалашах подойдут еще ребята сРезников. Есть там одна нагловатая банда, скоторой Еграм как-то связан. Иесли унего сомной все пойдет нетак, топришлые сРезников могут повлиять наисход боя. Думаю, именно поэтому Сухров так нехочет свидетелей смоей стороны. Аесли свидетели будут, тоэто уже другой поворот,— пояснил я.

—Ничего себе!— темные глаза Рамила расширились.— Если действительно унего такие гнилые мысли, тоэто совсем уже хреново.

—Насколько хреново посмотрим. Может страхи, как всегда, преувеличены. Ладно, пойду— ждут меня,— янаправился клестнице, понадеявшись, что барон Адашев неподведет. И, может быть, скоро яуслышу снова его задорные выкрики: «Елецкий— гора школы!», хотя мне эти надуманные титулы совсем безразличны идаже где-то неприятны.

Попути кШалашам иСиницына, иКовалевская дружно пытались убедить меня, что Сухров сдружками задумали что-то скверное ипоединок надо отменить или перенести вдругое место. Явполне понимал ихопасения, ведь обэтом яуже думал много раз, ноотменять бой янесобирался. Ирадовало меня то, что сейчас иОльга, иАйлин были заодно. Как жеприятно, когда между ними никаких разногласий!

Возле ржавой мачты— старой железной конструкции, накоторой когда-то стоял измеритель напряжения эрминговых потоков— нас ждал Ефим Брагин. Иянеошибся: двор, избранный командой графа Сухрова, оказался именно там: задвухэтажкой изкрасного кирпича свыбитыми окнами ипровалившейся крышей. Когда мыпрошли вприоткрытую створку ворот, уменя возникла догадка, почему они выбрали это место. Площадка для поединка здесь крошечная всравнении спустырем. Если отзабора докирпичных руин, тонеболее десяти-пятнадцати шагов ровного пространства, которое незаросло травой ипригодно для боя. Эту площадку сдвух сторон ограничивали стены полуразрушенных домов, стретьей заросли запущенного сада, нуисами ворота, вкоторые мызашли. Вот теперь замысел Сухрова открылся вовсей ясности ипростоте: если раньше напустыре яимел много места для маневра илегко уклонялся отего атак, пятился иходил кругом побольшой ровной площадке, тоздесь особо непопятишься. Еграм считал, что япревосхожу его лишь вловкости, ноникак несмогу противостоять его силе инапору. Араз так, тотогда онбыстро загонит меня вугол, туда, где красная двухэтажка смыкалась ссараем, или заставит отступить кобломкам рухнувшей стены— там точно непопрыгаешь. Что ж, расчет противника довольно здравый. Может язря столь скверно думал онем, ивэтот раз неунего никаких намерений привлечь долговязого иего гопоту? Ладно, посмотрим начто онрассчитывает насамом деле.