Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Думаю, все обойдется, — продолжал Базиль. — Мы с Жаном тоже придем, выпьем по стаканчику вина. Главное — надолго не задерживаться. А ты, моя крошка, будь осмотрительна! Ты прекрасно знаешь, Фредерик притащится на праздник, чтобы на тебя посмотреть и с тобой потанцевать. Если он что-то заподозрит…
Девушка ощутила, как Жан внезапно напрягся. И впервые в ее душу закралось подозрение, что ее давний друг нарочно растравляет злобу Жана по отношению к Фредерику. Она поспешила уточнить:
— Официально я ни с кем еще не помолвлена и не замужем! Я дала слово, но за год все может перемениться. Отца и его работников я спасла от разорения, и мельницу тоже! Но это не значит, что я что-то чувствую к Фредерику. Я люблю только тебя, Жан, и я тебе это докажу.
Юноша сжал ее крепко, до боли. Трепеща от желания, Клер закрыла глаза. Каждый раз, оказываясь в его объятиях, она уже никого и ничего не замечала. Так было и сейчас. Базиль? Соважон, лежащий у очага? Зажженная свеча, вокруг которой, обжигая крылья, порхают коричневые бабочки? Окружающий мир перестал для нее существовать.
— Я тоже очень тебя люблю. Если б только мы могли пожениться! Ради тебя я научился читать, а скоро смогу и писать тоже.
Я буду присылать тебе письма, когда уеду.
Клер осыпала шевелюру Жана, с каждым днем все более густую и кудрявую, легкими, пылкими поцелуями. У него часто получалось ее растрогать. В нем столько детского! Когда она впервые застала его в доме Базиля сидящим за столом над старым учебником, то прослезилась от радости и сострадания. Жан — круглый сирота, ни одной родной души! Совсем как герои романов, над чьими судьбами она плакала в ранней юности, — несчастные, бесприютные, погибающие от голода и холода, и которых никто не любит.
— Жан, мне пора домой, — скрепя сердце сказала она.
— Нет, скоро начнется гроза! — прошептал он в ответ. — Побудь еще, пожалуйста!
— Давай лучше ты меня чуть-чуть проводишь!
Пещера фей, заросли самшита или клочок поросшего травой луга, подальше от дороги, — влюбленным не так много нужно. А вот подниматься наверх вместе и спать на раскладной кровати Жана, пока Базиль дома, они не смели.
Скоро по черепичной крыше застучал дождь.
— Пойду постою на крыльце, — сказал хозяин дома. — Подышу свежим воздухом! А ты не задерживайся, Клер! Родителям ты сказала, что пошла искать коз. Хотя, если закроете ставни наверху, я скажу вам «спасибо».
Молодые люди все поняли и, смеясь от радости, побежали на второй этаж. Клер расстегнула блузку, задрала юбку и упала на матрац.
— Иди ко мне!
Жан замер, любуясь открывшимся видом. Бедра в обрамлении смятой нижней юбки из вышитого тонкого льна, а между ними, в теплой глубине, — прореха на панталонах, приоткрывающая темные лобковые волосы и частичку розовой плоти, дающей ему столько наслаждения… Он лег на нее, и Клер подалась вперед, чтобы его принять, обвила ногами его талию. Он вошел в нее деликатно, затаив дыхание и просто-таки умирая от удовольствия. Пара минут — и они уже лежали, обнявшись, изнеможенные и счастливые.
— Если забеременею, то поеду с тобой! Никто меня не удержит, никто!
Клер заплакала. Ее ничто не страшило, пока он был с нею и… в ней.
— Так, может, поплывем в Америку вместе, даже если ты не забеременеешь? Базиль уверяет, что на борту я заработаю достаточно для нас обоих. И я точно знаю: он что угодно сделает, лишь бы ты отсюда уехала. И он прав. Ведь прав же? Ты не выйдешь за этого типа! Да я с ума сойду, если буду знать, что он ложится с тобой в одну постель, что он тебя целует…
В выражении лица Жана сейчас не было и намека на нежность, доброту. Глаза его потемнели. Клер, привстав, погладила его по щеке.
— Так трудно расстаться с родными, Жан! С Бертий, отцом… И у мамы скоро будет малыш. Но больше всего я беспокоюсь о кузине. Родители и без меня спокойно проживут, а вот Бертий… Кто будет ею заниматься?
Чуть помрачневшая Клер привела одежду в порядок. Жан поправил ей прядку, которая выбилась из прически. Она схватила его руку и стала целовать.
— Жан, Базиль тоже не всегда прав. Он ненавидит всю семью Жиро, но пока не сказал мне почему. Хотя я, кажется, догадываюсь…
— Я тоже ненавижу твоего Фредерика! — отозвался юноша. — По вечерам Базиль любит поговорить. Так что я уже много чего знаю про Понриан. Вот, смотри!
Он протянул Клер стопку писем, перевязанных красной лентой.
— Их писала Марианна, хозяйка поместья. Почитай! Потом тебе уже не захочется там жить.
Клер зло топнула ножкой:
— Я и сейчас не хочу! Не говори глупости, Жан. У меня просто не было выбора. Ладно, мне пора! И завтра я не приду: вечером начнется проклейка бумаги, и папа ляжет часа в четыре утра.
Пачку писем она спрятала под блузку. Соважон вскочил и последовал за хозяйкой. Прижавшись спиной к стене под навесом, Базиль смотрел на густой дождь. Земля успела уже порядком намокнуть.
— До скорого! — попрощалась с ним Клер, пробегая мимо. — Поиграйте с Жаном в белот[25], все ж веселее!
Базиль, глядя, как она, накрывшись шалью, удаляется под проливным дождем, только пожал плечами.
— Вот упрямая голова! — ласково пробормотал он.
* * *
Рано утром Бертий попросила кузину ополоснуть ей волосы отваром листьев лопуха, отчего они становились мягкими и блестящими, а потом, когда волосы высохли, заплести их в тугие косы.
— Потом расплету и получатся красивые волны! Жаль, что от природы они у меня прямые…
Юная калека была взбудоражена не меньше, чем другие девушки в долине и Пюимуайене, и неудивительно — все собирались на праздник с танцами.
— Если б только я могла надеть новое платье! — вздохнула Бертий, рассматривая с отвращением наряды, которые ей по очереди демонстрировала Клер.
— Возьми мое, принцесса! Оно будет чуть велико, но мы его ушьем.
Бертий от радости наморщила свой хорошенький носик.
— Спасибо! Тогда я возьму то, голубое, которое ты надевала в прошлом году. Этот цвет мне к лицу, и дядя Колен так говорит. А еще я надену мамину нитку жемчуга!
Растроганная Клер открыла одежный шкаф. Между стопками простыней она увидела полученную от Жана
