— Д-да, то есть, нет… То есть, да… Мы с Арье были вчера у Филопонтовой…

— У Филопонтовой? — удивился Чёрный.

— Да. Вместе с Арье. Я потом ушёл, а он остался. Не знаю, что уж она ему наговорила, но утром он прибежал в отделение, будто его скипидаром намазали. Сказал, что Лея рассказала ему все, и что он вызывает свидетелей снова. Натан, это может плохо кончиться.

— Не дрейфь, Игаль. Я уже немного знаю про этого капитана, расскажи теперь ты.

Кравец помолчал, почёсывая подбородок, как бы раздумывая, стоит или не стоит говорить. Потом вздохнул и махнул рукой.

— Я Леву давно знаю…

— Какого Леву?

— Ну, его зовут Лев, на иврите, Арье. Так вот, мы давно знакомы. Он женат, четверо детей… Жену зовут Рут, она религиозная. Леве не нравится её фанатизм, хотя, по-моему, все это видимость, притворство. Как говорится, в синагоге молится, дома — онанирует.

— Ну-ка, ну-ка, подробнее, — Натан весело подмигнул Чёрному.

— Ну…это, — Игаль понял, что проговорился, помрачнел, смутился, потом рассмеялся. — Ладно, что есть, то есть. Я как-то зашёл к ним домой, нужно было Леву отмазать. Он как раз решил рейд по публичным домам провернуть, ну и так получилось… Вообщем, затащил я её в койку. Что вам сказать, трахается она, как молодая козочка! Чего уж там Леве не нравится, ума не приложу. Хотя, может быть, это она с мужем себя так ведёт, делает вид, что ей господь запрещает. Нам он ничего не запрещал. Дети уже спали, так что все было тихо, никто не услышал. А Лева после этих рейдов сам не свой домой приходит. Глаза бешенные, ничего вокруг не видит, как пьяный… Ну, я так, иногда захаживаю к ней. Вот и вчера был, пока Лева с Филопонтовой кувыркался. Точнее, не столько кувыркался, сколько в узел её завязывал. Я заходил к ней, перед тем, как сюда направиться. Рожа синяя, распухшая, под глазом синяк, скула — набок… Видок что надо! Неплохо он её отделал!

— Отделал, говоришь? — задумался Натан. — И что, она никаких претензий не имеет? Или ей понравилось?

— Не знаю.

— Слушай, Натан, — встрял Чёрный, — а может, все проще. Может, она хочет его руками жар загрести, и на тебя свалить? Где ты ей дорогу перешёл?

— Нигде. Разве с этими бабами разберёшься! Помнишь, ты познакомил нас на пресс-конференции? Я предложил Филопонтовой то же самое, что и Марковой, поближе познакомиться с Абуджарбилями. Потом, правда, я ситуацию переиграл. На Филопонтову у меня были другие виды.

— Маркова говорила, что Нугзар был любовником Филопонтовой. Может, она решила отомстить тебе? — предположил Чёрный.

— У неё столько любовников, что если за каждого мстить… — вставил Игаль. — Вряд ли. Хотя, чем черт не шутит. Может, действительно отомстить решила.

— Подождите, мужики, так вы говорите, что он сексуальный маньяк? Интересно! А начальство, значит, не в курсе? Очень интересно!

Он надолго задумался. Никто не прерывал молчание. Евгений крутил в руках чёрные ажурные колготки, забытые Иланой, Игаль смотрел в окно, Натан проворачивал в голове только ему одному известные мысли и варианты…

Зазвонил мобильный.

— Да? — сказал в трубку Натан.

— Натанчик, дорогой, как поживаешь? — голос Аарона Берга звучал ласково, приторно, словно патока.

— Спасибо, дорогой Аарон. Твоими молитвами.

— Как бизнес? Как дела? Не женился? Ай-ай-ай! Пора бы уже, пора. Кому будешь наследство передавать? Детки нужны.

— Аарон, ты зачем позвонил? Говори, не ходи вокруг да около. Знаю я ваши восточные штучки.

— Как хочешь, Натанчик, как хочешь. Скажи, дорогой, что случилось с Фазилем? Мы волнуемся. Никто не верит, что это сделал Рони.

— Мы — это кто? Не бери на себя Аарон больше, чем можешь унести.

— Да что ты, дорогой. Я всего лишь спрашиваю. Авторитеты переживают. Через Фазиля шёл товар. Через Рони шёл товар. Через Харифов тоже шёл товар. Через кого он теперь будет идти? Фазиль умер, земля ему пухом, Рони Абуджарбиль арестован, и, похоже, надолго, Ицик Хариф тоже арестован… Скажи, Натанчик, что происходит?

— Почему ты у меня спрашиваешь, Аарон? Я знаю не больше тебя.

— Ай-ай-ай, Натанчик, неправду говоришь, обижаешь старика. Ты сильно развернулся, подмял под себя половину Израиля, как бы не споткнуться… Многие недовольны.

— Вызывай на сходку, там и разберёмся. А пугать меня не надо. Я не из пугливых.

— Не лезь в бутылку, Натанчик. Никто тебя не пугает. Просто странно все. До твоего появления мы работали спокойно, полиция нас не трогала. А сейчас? Разборка за разборкой. Копы на ушах стоят. В Хайфе позакрывали все публичные дома. Кто вернёт мне мои деньги? Обыски через день.

— Аарон, ты на Севере авторитет, тебе и карты в руки. Разберись, кто воду мутит. А на меня лишнюю головную боль не вешай. Я здесь ни при чем. Я вообще криминалом не занимаюсь. У меня чистый бизнес.

— Чистый, говоришь? Ты знаешь, что Лернера арестовали? У него тоже был чистый бизнес. Но, видишь, перешёл дорогу израильским банкам, его и сковырнули. Как бы и с тобой такого не случилось.

— Аарон, не ты ли руку приложил к его аресту? С тебя станется!

— Нет, дорогой, наши пути не пересекались. У меня своё дело, у него своё. А вот ты нас тревожишь. За тебя, конечно, поручился Дядя Борух, но он теперь далеко. С него не спросишь. Ты лезешь во власть, никто не против, все «за», но ты должен защищать наши интересы, а ты что делаешь?! Ходят слухи, что это ты Фазиля завалил, и Рони подставил. Я ведь могу ту шалаву — журналисточку, которая свидетельницей пошла, на правеж вытащить. Ей матку наизнанку вывернут, она все расскажет.

— Конечно! Она даже вспомнит, как звали жену Моисея.

— Смотри, Натан, нарвёшься! Поумерь пыл.

— Хорошо, Аарон, я учту твоё мнение, — он отключился. — Козлы! Нашли, кому угрожать. Пидоры!

— Что будем делать, Натан? — спросил Игаль. — Мне на работу пора.

— Я вот что думаю: вашему Леве-Арье нужно время, чтобы во всем разобраться. Значит, несколько дней у нас есть. За это время нужно поймать его на «публичке» и вызвать туда полицию. Пусть его арестуют на месте преступления, когда он будет метелить очередную девочку. Это твоя работа, Игаль. Проследи за ним, и тут же сообщи мне. А мы пока возьмём в оборот Филопонтову. Что за фамилия дурацкая! Понты какие-то! Игаль, все ясно?

— Ясно, Натан, вот только… — смутился Игаль.

— Ну? Что ещё? Говори!

— Нельзя ли без меня? Все-таки друг…

— А когда жену его трахал, забыл, что он твой друг?

— Там совсем другое…

— То же самое. Я тебе плачу, так что будь добр, отрабатывай.

Игаль вышел, согнув плечи, словно его придавило огромной тяжестью

— Ты с ним не слишком круто? — спросил Чёрный. — Как бы не сломался.