– Мяу, – высказался Варфоломей. Он подошел к Женьке и мягко царапнул когтями по коленке.

– Ты что? – Женька упала. Мысленно. Чувство невесомости исчезло. Появилось чувство тяжести. И снова заболела голова.

– Мяу, – вздохнул Варфоломей и нетвердой походкой отправился к окну. Здесь он долго смотрел на штору и вдруг попытался на нее запрыгнуть.

– Мама! – жалобно крикнула Женька, потому что голова уже не болела, она взрывалась изнутри.

Мама бросилась к коту.

Варфоломей извернулся, царапнул хозяйку и убежал в коридор. Мама побежала следом. А на ее месте осталась ее тень. А вернее – черноволосая девчонка. Она стояла, опустив голову.

– Мама! – Женька с визгом выбежала в коридор.

Из темноты коридора на нее налетел кто-то темный и орущий. Женька успела зажмуриться, поэтому не увидела, а почувствовала, как по ней пробежали и с топотом унеслись прочь.

– Варфоломей!

Кот удачно затормозил, не врезавшись в дверь туалета, встал на задние лапы, на мгновение изобразив Медного всадника, и помчался обратно. Теперь Женька успела отойти. Варфоломей проскакал мимо и исчез в гостиной. Что-то там полетело. Кажется, это был стул. Вскрикнул папа. Женька заранее прижалась к стене, потому что вот-вот должен был появиться кот. Но он медлил. Папин крик нарастал. Грохота тоже прибавилось. Женька пошла посмотреть.

Варфоломей качался на шторе. Он карабкался наверх как знатный скалолаз. Когти его запутались в нижнем крае, поэтому на карнизе он оказался уже почти обмотанным легким тюлем. Здесь из скалолаза Варфоломей решил превратиться в акробата. Не получилось.

Кот сорвался. Крючки не выдержали. Варфоломей поехал вместе со сбитой шторой в угол, где стояла горка с хрусталем.

– Остановите его! – ворвалась в комнату мама.

– Стой! – выполнил приказ папа.

Варфоломей доехал до угла, дернулся, выбираясь на свободу.

– Он сорвется!

Женька побежала спасать кота. Она видела, как он мучается. Как сучит запутавшимися лапками.

– Карниз!

Мама телом прикрыла горку. Папа размахивал руками.

Варфоломей вякнул. Женька дернула кота на себя.

Сначала она не поняла, что это шуршит у нее над головой. Как будто стая бабочек решила полетать среди зимы. А потом оборвавшийся карниз одним краем ударился о макушку горки – и все потонуло в грохоте бьющегося стекла.

Варфоломей вырвался и, звякая оборванными с тюля крючками, умчался из гостиной. Что-то там еще упало, что-то топтал неуклюжий папа. Женька бежала за Варфоломеем. В ее комнате он успел сдернуть покрывало с кровати, добрался до кухни и здесь уже выбился из сил.

– Отец, такси вызывай! – крикнула мама, крепко пеленая кота в тюль. – Что смотришь? – подогнала она Женьку. – Одевайся! В ветеринарку поедем!

Женька побежала к себе. Джинсы, свитер, носки. Что-то хрустнуло под ногой. Она в испуге присела, решив, что Варфоломей притащил к ней стекло из гостиной.

Это было не стекло. Это была цепочка. Взбесившийся кот сдернул покрывало и разбросал украшения!

Опять эти украшения!

Женька подобрала что сразу попалось на глаза.

– Быстрей!

Все потом!

Мама бежала по лестнице, Женька за ней с прижатым к груди Варфоломеем. Ноги работали отдельно от сознания. Она просто бежала и старалась ни о чем не думать.

Варфоломей поначалу еще пытался дергаться, но потом устал и затих. Повезло сразу найти такси. Машина несла их по улицам. Мама с Женькой смотрели друг на друга. Первой начала мама:

– Чем вы его накормили?

– Я вообще ему ничего не давала! – фыркнула Женька. – Может, он грязь какую-нибудь сожрал?

– Если только у вас в кухне! – скривилась мама.

Женька погладила кота. Потом еще раз погладила. Варфоломей недобро покосился.

– Папа говорит, надо холодильник менять, – буркнула Женька.

– Голову надо менять!

Женька ткнулась носом в кота:

– Это уже не голова…

Стало жалко себя, и Женька решилась:

– Мама, вчера что-то произошло, и у нас появилась черная девочка. Злой дух. После гадания. Она так смотрит, что голова болит. Зая сказала, что это может быть Пиковая Дама, но это не она. Пиковая Дама старуха, а это девочка.

– Женя! Ты в каком классе? Какая Пиковая Дама?!

– Это не я. Это Полинка. Она провела ритуал.

– А барабашки у вас там не бегают?

– Она все роняет! Варфоломею из-за нее плохо!

Водитель громко хохотнул, а потом и вовсе остановил машину.

– Приехали! – произнес он и довольно добавил: – Волшебники…

Женька открыла рот, чтобы сказать вредному водиле гадость, но мама вытолкнула ее из машины.

– Ты и правда последнее время какая-то странная! – сказала мама, отбирая кота. – Отдыхать надоело?

– Вы мне тут все надоели! – буркнула Женька, засовывая руки в карманы. Сжала кулаки. В голову пришла удивившая ее мысль – а чего она и правда последнее время на всех злится? Магнитная буря какая?

Ветеринар не стал Варфоломея смотреть. Взял кровь на анализы и вколол успокаивающее.

– Праздники! – радостно сообщил он.

Женька сверлила врача взглядом. Хотелось его, такого жизнерадостного, чем-нибудь прибить. Да вот хотя бы стеклянным столиком с препаратами. Поднять его – и опустить врачу на голову. Прямо на белую шапочку. Но сдержалась. Кулаки сильнее стиснула.

– При чем тут праздники?! – возмутилась мама.

– Все развлекаются. – В лице ветеринара появилось что-то мечтательное. Как будто он новогоднюю ночь вспоминал.

– И коты? – сурово сдвинула брови мама.

– Валерьянка! – Ветеринар потряс поднятым вверх пальцем.

Мама побагровела:

– Вы хотите сказать, что я накормила своего кота валерьянкой, чтобы потом смотреть, как он громит квартиру и бьет фарфор на десятки тысяч?

– Вспомните, кто громче всех хохотал, тому и было весело, – не сдавался врач.

Мама просверлила Женьку взглядом. Женька разве что не зарычала от возмущения. Куда этот светила ветеринарии лезет?! Это не его дело, кто и что у них дома делал. Нет, все-таки столик на него уронить надо!

– Женя! Чтобы я твоих друзей больше не видела, – процедила мама и, гордо вздернув подбородок, вышла из кабинета, прижав к себе обмякшего после успокоительного Варфоломея.

– Валерьянка! – напоследок махнул рукой ветеринар.

Сейчас она этому светиле врежет. Что тут у него есть тяжелого? А лучше острого. О! Ручка! Женька уже видела, как берет ручку и всаживает ее врачу в тыльную сторону ладони. Чтобы кровь брызнула!