Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Амалия показала на колокольню.
– Я заберусь туда. Сверху легче достать противника. А ты спрячься в каком-нибудь из домов и, когда люди Доминго покажутся, стреляй. Ясно?
– Ясно.
Дивясь самой себе, Амалия устремилась к колокольне. Билли стал красться вдоль стены в противоположную сторону. Пока план работал без сучка без задоринки.
Подойдя вплотную к колокольне, Амалия уловила у себя за спиной какое-то подозрительное шевеление. Она обернулась и выстрелила – как раз вовремя, потому что человек Доминго собирался всадить ей пулю в спину. Но он не успел нажать на спуск и повалился с дыркой в голове.
В другой стороне миссии тоже вовсю шла пальба, и Амалии не надо было даже напрягать слух, чтобы узнать «кольт» Билли. Он стрелял быстро и метко, потому что выстрелы других револьверов и ружей звучали все реже и реже. Порадовавшись за своего приятеля, который так успешно отбивался от врагов, Амалия сквозь проем в стене забралась в здание колокольни и на ходу перезарядила «винчестер». В нос ей ударил запах мокрой земли, сырости и запустения. Найдя лестницу, девушка стала храбро подниматься по ней наверх, несмотря на то, что ступени рассыпались, казалось, под самыми ногами.
Примерно через двадцать ступеней в лестнице зиял провал шириной в несколько метров. Забраться наверх не было никакой возможности. Будь Амалия серной, она, может быть, и сумела бы перескочить через него. Но девушка не являлась ни серной, ни птицей, и поэтому поняла, что все ее попытки подняться выше обречены на неудачу.
Спрятав в душе злость, которая охватывает человека всякий раз, когда хитроумное провидение разрушает его казавшиеся такими разумными и безупречными планы, Амалия спустилась вниз, машинально прислушиваясь к доносившимся до нее звукам выстрелов. На последней ступеньке она перевела дыхание и, согнувшись в три погибели, полезла в низкий проем, который заметила рядом с началом лестницы.
Тем временем во дворе миссии, возле давно пересохшего колодца, Билли отстреливался с обеих рук. Срочно надо было перезарядить револьвер. Он откинул барабан, готовясь высыпать гильзы, и в это мгновение дуло ружья уперлось ему прямо в голову.
– Не двигайся, – прохрипел голос Большого Доминго. – И брось оружие.
Сознавая собственное бессилие, Билли разжал пальцы и уронил оба «кольта» на песок. Губы его вздрагивали, между бровями пролегла тоненькая морщинка, сделавшая его подвижное лицо почти взрослым.
Четверо оставшихся в живых людей Доминго взяли его в кольцо. Подняв вверх руки, Билли медленно отступал к пасти старого колодца.
– Если бы Санчес не пообещал нам за тебя живую вдвое больше, чем за мертвую, – сладко щуря глаза, процедил сквозь зубы Доминго, – я бы с тобой такое сделал…
Билли нечаянно поглядел в колодец, охнул и отшатнулся. Из колодца выпрыгнула большая, на редкость уродливая жаба и села на камень, воинственно раздувая пятнистое горло и пронзительно квохча.
Доминго разразился сиплым смехом. Его подручные радостно вторили ему, и никто не успел заметить, как из колодца следом за жабой выскочил кабальеро с янтарными глазами, державший в руках два револьвера, и открыл огонь.
Испуганная грохотом выстрелов, жаба заверещала еще пронзительнее и скакнула в высокую траву, подальше от стрельбы.
– Ты где был? – с досадой спросил Билли Амалию, опуская руки. – Я все ждал, когда ты начнешь стрелять сверху.
– Там лестница провалилась, – коротко ответила Амалия, стараясь не глядеть на людей, которых она за минуту до этого уложила наповал. – Я полез обратно и обнаружил потайной ход, который привел меня в колодец. Вот хитрецы эти монахи! Хотя они правы: живя в такой стране, надо быть готовым ко всему.
Билли вздохнул и почесал живот.
– Что еще? – спросила Амалия.
– Да есть хочется, – признался бандит. – Как ты думаешь, у них найдется что пожевать?
– Не знаю, сам посмотри, – отозвалась Амалия. – Хорошо бы еще запасы пуль пополнить.
Последнее оказалось сравнительно легко, потому что на одном Доминго были две патронные ленты, которые крест-накрест пересекали грудь, и Амалия сняла их с него. Она перезаряжала «кольты», когда до нее донесся истошный вопль.
– Ну что еще там такое? – проворчала Амалия.
– Эмилио! – вопил Билли не своим голосом. – Эмилио, иди скорее сюда, посмотри на это!
Амалия нашла Билли возле внутренней стены, которая почти полностью обвалилась. Билли стоял и разглядывал содержимое какого-то большого мешка, который бандиты возили с собой. Амалия вспомнила, что видела его еще в деревенской таверне.
– Каким же надо быть мерзавцем, чтобы сделать такое! – воскликнул Билли в сердцах и вытряхнул содержимое мешка на землю.
Амалии показалось, что ее вот-вот стошнит. Перед ней лежали головы людей, которых она хорошо знала, – это они привезли ее к Санчесу в Ларедо.
– Ты видел? – продолжал возмущаться Билли. – Это же человеческие головы! И они возили их с собой! Вот ублюдки!
– Может, это были их друзья? – иронически предположила Амалия. – Ладно, у нас нет времени. Поехали отсюда.
– А-а… – протянул Билли, от которого не укрылось выражение ее лица. Он кивнул на головы. – Ты что же, знал их?
– Может быть, – уклончиво ответила Амалия. Она отвязала Пегаса от ветки и поправила платок на шее. – Так ты идешь или нет?
– Иду, иду, – проворчал Билли, засовывая свои «кольты» в кобуру. Он легко поднялся в седло и поехал вслед за Амалией.
Вскоре они оказались в самой гуще техасских джунглей. Лошади продвигались шагом по какому-то подобию тропинки, по обе стороны от которой возвышались заросли чапарраля, гигантские колючие опунции в два человеческих роста высотой, а то и больше, и деревья, которые, как потом узнала Амалия, называются каменными.
– Между прочим, – подал голос Билли, – мне говорили, что если заблудиться в таких зарослях, то потом можно и не выбраться.
Изнуренные, изнывавшие от жажды лошади плелись еле-еле, низко опустив головы. Амалия сознавала, что Билли совершенно прав, и все же злилась. И не могла ничего поделать с собой.
– Ты мне еще расскажешь про Дантеса? – неожиданно спросил Билли.
Его просьба только еще больше рассердила Амалию.
– Не сейчас, – буркнула она.
– Ладно, – покорно согласился Билли и начал мурлыкать себе под нос песенку, которую Амалии никогда не доводилось слышать прежде.
Был староват Иосиф,
Был стариком, ей-ей,
Он в жены взял кузину,
Царицу Галилей.
Иосиф и Мария
Вдвоем по саду шли,
А вишни в нем – краснее,
Чем кровь сама, росли…
Змея, извиваясь всем телом, пересекла тропинку как раз перед Пегасом Амалии. Лошадь испугалась, заржала и замотала головой.