– Очень похоже на крыло летучей мыши, – заметил охранник, снова задев Фиччика за живое.

Хранитель судорожно сглотнул и сжал крохотные кулачки, но все-таки справился с собой и произнес:

– Совсем не похожи. Ни у одной летучей мыши нет таких крыльев. Посмотрите на этот уникальный оттенок…

Фиччик покосился на Чиру, которая уже вовсю рыскала в сумке охранника, висевшей у того на боку.

– А теперь, – продолжил Фиччик, умильно хлопая глазками, – когда я ответил на ваши вопросы, не могли бы вы немного покормить нас и подарить еще несколько драгоценных мгновений жизни? Мне так жаль, что я прожил столь короткую жизнь, хотелось бы продлить ее хотя бы на чуть-чуть. Я уверен, вы не хотите обнаружить наши холодные тела, придя сюда в следующий раз. Ваше благородное сердце не позволит уморить нас голодом. Дайте нам шанс продолжить нашу жизнь.

Фиччик поднял на стражника огромные глаза, полные слез, а боковым зрением увидел, как Чиру что-то прячет под матрас.

– Вас же кормили завтраком? – недоуменно спросил воин, чье сердце все же дрогнуло. При виде таких глаз и отъявленный злодей бы не выдержал.

– Несчастные крохи со вчерашнего банкета вы называете едой? – всплеснул лапками хранитель.

Это было несколько несправедливо, ведь дворцовые повара отдали узникам подземелья лучшие блюда, накормив Гиацинта и его приспешников остатками. Фиччик с утра умял пару нежнейших, пусть и холодных отбивных и несколько салатов. Но охранник этого не знал, так как только что заступил на пост, поэтому принял все за чистую монету.

– Конечно, сейчас принесу еды, – промямлил он и попятился из камеры.

Вскоре он принес несколько свертков и кувшин с водой.

– Я не знаю, что вы любите, поэтому взял всего по чуть-чуть. Здесь хлеб и ягодный пирог.

Глаза Фиччика заблестели. Хищно облизнувшись, он нашел в себе силы поблагодарить стражника парой цветистых фраз.

Польщенный и совершенно размякший от комплиментов, стражник запер дверь и двинулся прочь по коридору. В этот момент раздался грохот тяжелых сапог по ступеням. Фиччик быстро спрятал свертки с едой под одеяло. В коридоре послышался гнусавый голос Карнеола:

– Открыть дверь! Господин правитель Гиацинт хочет лично убедиться, что хранители надежно охраняются!

Дверь в камеру со скрипом отворилась.

– Вот видите, господин правитель Гиацинт, – залепетал Карнеол. – Все как положено. Сетку натянули. Ни одна мышь не проскочит. Даже охранник дежурит здесь и ни на минуту не сводит с них глаз. Запирающее заклятие бы еще на них… Для надежности…

– Вот еще! – хмыкнул Гиацинт. – Буду я силы тратить на каких-то грызунов. Никуда они не денутся.

Самозванец по-хозяйски зашел в камеру и уставился на хранителей:

– Ну что? Чуете подопечных?

– Конечно, чуем! – с готовностью ответил Фиччик. – Они уже близко! – соврав, он даже глазом не моргнул. Чиру, подхватив его слова, важно закивала.

Едва попав в камеру, Чиру рассказала Фиччику, почему Луна и Эгирин не могут вернуться, и хранители договорились, что будут до последнего внушать Гиацинту, что их подопечные в Драгомире и вот-вот придут за ними. Все это делалось для того, чтобы Луна и Эгирин спокойно прошли через портал. Гиацинт не должен был заподозрить, что Эгирин не владеет обратным заклятием, иначе бы все пропало. Он бы усилил посты у портала, и ребята попали бы в ловушку.

– Но мы их чувствуем очень странно, – продолжал Фиччик. – Они то приближаются, то удаляются. Иногда мне кажется, что они прямо на пороге, но раз – и след их простыл.

– Понятно. Занимаются тем, что пакостят нам, – хмыкнул Гиацинт. – Ну ничего, сюда они все равно явятся, мы уж будем наготове. Так что недолго вам сидеть одним.

Фиччик и Чиру непроизвольно вздрогнули, что доставило истинное удовольствие Гиацинту. Он вышел из камеры и бдительно проследил, как охранник закрывает замок.

Когда затихли звуки его подкованных сапог, Фиччик и Чиру облегченно вздохнули.

– Ну ты даешь, – искренне восхитилась Чиру. – Я бы умерла, если бы столько болтала. Просто от нехватки кислорода. Как ты умудряешься дышать и говорить такие длинные фразы?

– Годы практики, – скромно потупился Фиччик, чрезвычайно довольный собой.

Так что Луна напрасно беспокоилась за своего хранителя. Эгирин был прав, говоря, что Фиччик с Чиру справятся со всеми неприятностями.

Они даже к побегу подготовились. Хранители договорились, что когда на самом деле почувствуют, что их подопечные вернулись в Драгомир, то сразу сбегут при помощи длинного гвоздя, который Чиру смогла отыскать в сумке охранника. В том, что им это удастся, они не сомневались. Чиру сказала, что с легкостью справится с замком.

Заглянув в остальные помещения подземелья, Гиацинт пришел в отличное настроение. Запирающая стена была прочная, зловещая и работала отлично. Она беспрепятственно пропускала сторонников Гиацинта внутрь, но не давала пленникам выйти наружу. Все враги были надежно заперты. Правда, его несколько смутил их невозмутимый вид. Кроме того, пленники упорно игнорировали предателя, когда он заходил к ним, особенно правители, запертые на самом нижнем ярусе подземелья. Те даже не стали поворачивать голову на скрип двери, а когда Гиацинт заговорил с ними, как ни в чем не бывало продолжили свою беседу, да еще и таким светским тоном, что тот вновь разозлился. Выскочив из камеры, он вспотевшими руками вытащил книгу из сумки. Зажав в другой руке нож, викариум бормотал себе под нос:

– Ну я вам покажу! Вы у меня еще попляшете. Карнеол! – раздраженно рявкнул он. – Дай сюда руку!

– Зач-ч-чем? – пролепетал тот, протягивая трясущуюся ладонь.

Гиацинт зло взглянул на него и быстро рассек ножом ладонь помощника.

– Ай, – воскликнул тот, но тут же замолчал, сжавшись под испепеляющим взглядом правителя.

Гиацинт уронил несколько капель крови на черный камень:

– Прими, могущественная книга, мою жертву, а в обмен дай мне заклятие.

Черный камень зашипел. Мгновение, и капли крови испарились без следа. Но книга по-прежнему молчала.

– Карнеол, – вновь рявкнул Гиацинт.

– Да, господин, – от страха ноги Карнеола подкосились, и он опустился на колени.

Сдавив его руку, Гиацинт еще раз окропил камень кровью. Книга заурчала, и кровь так же испарилась. Вновь воцарилась тишина.

Викариум тяжело вздохнул. Кинул злой взгляд на помощника:

– Ни на что ты не годен! Жалкий слизняк. Даже твоя кровь никому не нужна.

Взяв нож, он с сожалением уставился на собственную руку. Едва заживший рубец сочился гноем, а края раны приобрели нехороший черный цвет. Не дав себе ни секунды на раздумья, Гиацинт быстро вскрыл рубец и занес руку над книгой. Черный камень хищно вобрал в себя кровь, и книга раскрылась на нужной странице.