— Может.

Кейт не могла уяснить, в чем проблема.

— Послушай, если они перезвонят, просто скажи, что вас разъединили, и не скупись на извинения.

Гарри сглотнул.

— Не перезвонят. Незачем.

В создавшейся ситуации определенно присутствовало нечто большее, чем простое нарушение этикета телефонного разговора.

— Так. Я совсем запуталась. Может, ты просто расскажешь, что тебя расстроило?

Гарри стоял неподвижно, устремив взгляд на рулон билетов, который находился строго посередине стола.

Он открыл рот, но, вместо того чтобы рассказывать, спросил:

— А они тебе что-нибудь говорили?

— Нет. Я сказала: «Музей Эйвондейла» — и услышала короткие гудки. Наверное, ошиблись номером.

Но Гарри, еще не успев дослушать, уже качал головой.

— Ну почему я такой тупой?!

— О чем ты, Гарри? Ты меня пугаешь. — Может, звонили с угрозами? Ей на ум пришли Джейсон и Эрик. Это мог сделать и какой-нибудь их приятель, которому они ее оговорили, обвинив в том, что она устроила им неприятности с полицией. Только у них нет никаких неприятностей с полицией, если верить шефу. — С кем ты разговаривал, когда я вошла?

— Ни с кем, — на автомате ответил Гарри, по обыкновению провинившихся подростков.

— Значит, ошиблись номером?

— Нет.

— Тогда что? — Кейт теряла терпение. Профессор говорил, что нетерпение причиняет гораздо больше вреда, чем пользы. Но она ничего не могла с собой поделать. — Варианта два: либо ты с кем-то разговаривал, либо кто-то ошибся номером.

Гарри долго не отвечал. Она наблюдала, как на его лице одна эмоция сменяет другую. Наконец он произнес:

— Я ждал звонка.

Кейт прыснула.

— Прости. Это, конечно, не смешно. Но ты нагородил такой огород, я просто не сдержалась.

— Ничего смешного. Все может оказаться плачевно.

— Расскажи как есть. Садись.

Гарри скользнул за стол и уселся во вращающееся кресло. Несколько секунд просто сидел и кончиками пальцев водил по верхней кромке монитора, и Кейт не стала его прессовать. Ему нужно было собраться с мыслями. Он хотя бы не хватался за сборник судоку, если не хотел разговаривать, как делал профессор. Кейт оставила его в покое. Она знала: рано или поздно он во всем признается.

Гарри заерзал в кресле, но голову поднимать не стал.

— Когда ты ушла — по делам… Ты была расстроена, а шеф… Он постоянно брюзжит, и я знаю, что он собирается уезжать, а мне некуда идти, кроме как назад к Баку…

— Я не позволю тебе вернуться к твоему не отяжеленному интеллектом дядюшке. Если надо, и в суд пойду.

— Какая разница…

Разница, конечно, большая, но Гарри всего лишь загодя пытался смириться с обстоятельствами, чтобы разочарование потом не оказалось слишком горьким. Господи, как часто она делала то же самое! Когда другие дети третировали ее за нестандартные качества. Когда их родители холодно относились к ней за то, что кривая успеваемости подскакивала вверх напротив ее имени. Когда учительница ругала ее за ум, а не поощряла. Когда умерла ее мать.

— Как знаешь. Только помни: туда тебе возвращаться больше не надо.

Гарри пожал плечами. Он по-прежнему не смотрел на нее, сосредоточенно катая ручку туда-сюда по столу вдоль блоттера.[40]

— Вот я и подумал, что могу помочь… — Он оттолкнул ручку. Она скатилась на деревянную поверхность и упала на пол. Оба они смотрели, как ручка ударяется об пол. — И позвонил в «МКД».

Прошла секунда, прежде чем Кейт поняла, о чем речь. И тогда, как ни ужасно, все встало на свои места. Гарри решил провести собственное расследование. Это перестало быть только упражнением для ума: Гарри отчаянно старался спасти свою новую жизнь.

— И все сработало бы. Только я думал, что ты долго не придешь, и когда увидел тебя, запаниковал и бросил трубку.

— Что сработало бы?

— Я придумал легенду. Сказал секретарю, что я студент и делаю доклад о компьютерных играх. А потом попросил позвать к телефону одного из разработчиков «Отчаянной эскадрильи». В последнее время над этой игрой работали Уолш и Ревелл — по крайней мере так на сайте «МКД» написано.

Кейт кивнула, призадумавшись.

— И как ты планировал подвести разговор к убийству?

— Не знаю. У меня было несколько вопросов. Я работаю над одним проектом.

— Каким?

— Типа компьютерным чит-кодом. Но я застрял в одном месте и подумал, что если спрошу об этом у Уолша, то он, возможно, каким-нибудь образом выдаст себя.

— Каким? Признается в убийстве? Или в том, что создавал специальный чит-код для соревнований?

— Именно. Потому что даже если бы он ответил сразу, я бы понял, что он думал о создании такого кода для судоку. Если ты заметила, в каталоге «МКД» нет игр судоку.

Гарри глубоко вдохнул и с шумом выдохнул.

— Я подумал, они могут заподозрить неладное и наберут *69,[41]чтобы проверить, кто звонил. И я решил прикинуться ребенком и не дать им узнать, что это музей.

— Но пришла я и нарушила твои планы, — закончила Кейт. — Извини, я же ничего не знала. А тебе вообще не следовало вмешиваться в расследование.

— Нет никакого расследования. У шефа связаны руки. Я слышал, как он разговаривал с мэром. А когда спросил, работают ли с ним другие полицейские, он только рассмеялся. Но не потому, что думал, будто это смешно. Только сказал, что в Ганновере полицейские тугодумы.

— Так шеф ничего не расследует? — изумленно воскликнула Кейт.

— Нет, он копается, но только в городке. А ведь все уехали отсюда.

«А по окончании контракта уедет и шеф, потому что не может раскрыть убийства».

Кейт попыталась успокоиться.

— Ничего страшного. Может, то, что трубку бросили, — чистое совпадение.

Гарри посмотрел на нее взглядом, который говорил, что в набивший оскомину аргумент с совпадением он не верит.

— Ну а почему бы нет? Ты не узнал голос секретаря?

— Нет. Но я же не был знаком с Клодиной, поэтому мне не с чем сравнивать. Может, это и она была.

— Кто знает. Сегодня мог быть ее выходной, или она не отвечает на звонки, а только направляет посетителей в нужный офис. Но, Гарри, больше не вмешивайся ни во что.