Каждый день Сашке приходили в голову идеи одна сумасброднее другой, впрочем, охотно поддерживаемые его родителями. Сцену гибели Офелии Сашка решил оформить в виде снежного этюда, и мать достала ему снежную машину, из тех, что используют при профессиональных съемках. Даша также оплатила пошив костюмов для спектакля, и Оля испытывала благоговение каждый раз, когда касалась платья из тонкого шифона цвета послегрозового неба.

Сашка решил добавить в постановку музыку и занялся тщательным отбором композиций. С ним никто не спорил, все молча признавали его способности и просто делали то, что он говорил.

А мальчик продолжал фонтанировать идеями. Последней была сцена смерти Офелии, поставленная в виде танца. Молодая дворянка танцует с Гамлетом, затем удаляется в глубь сцены, которую ближе постепенно застилают голубые клубы дыма и густой снег.

Оля не была уверена в своих танцевальных способностях, но Сашка уверил ее, что все будет в полном порядке. С каждым днем все больше и больше участников спектакля, даже если их присутствие и не требовалось, приходили поглазеть на репетиции сцен Гамлета и Офелии.

Вероника, переведенная на роль Гертруды, не пропускала ни одной. Молча забиралась с ногами в старое кресло, наплевав на тонкие колготки и дорогую одежду, и сверлила глазами рыжую девчонку, с такой легкостью отобравшую у нее статус местной королевы. Если бы она могла, спалила бы самозванку на костре!

Веронику саму пугали эти мысли, но чем настойчивее она их гнала, тем сильнее они врезались в ее воображение. Именно сжечь, дотла, никакая другая смерть рыжеволосой выскочке не подходила. И плевать, что она Сашкина сестра, Ника ее все равно ненавидела.

Оля стояла посреди сцены в легком платье – на кремовом шелковом фоне распускались зеленые листья. Она словно вышла из леса, девочка-весна. Вероника не сводила глаз с ненавистной соперницы. Чувство ненависти было тем сильнее, чем лучше у Оли все получалось.

Вот и теперь это рыжее бревно буквально с первых нот Sleep «Poets of Fall» влилось в мелодию и начало двигаться ей в такт, словно легкая ветка, подхваченная потоком, полностью отдается на его милость, повторяя все береговые изгибы, мягко скользя мимо гладких валунов, плавно вливаясь в бурлящие пороги. Это казалось невероятным, ведь рваное полотно мелодии сбивало с толку, не давало следовать единому ритму, но тем не менее Оле все равно это удавалось. Единственный человек из всех, кого Вероника знала, кто так же чувствовал музыку, был Сашка.

Сама Вероника безуспешно отучилась в балетной школе целых пять лет. Балет она любила, но пришлось от него отказаться, когда преподавательница безжалостно отчислила девочку за «отсутствие слуха и чувства ритма». Поэтому смотреть на танцующих Сашку и Олю, которым так легко удавалось попасть в такт, было вдвойне невыносимо.

Неожиданно для самой себя Вероника вскочила и подошла к сцене, не сводя глаз с танцующих. Эти двое не замечали никого, кроме друг друга. Погруженные в собственный мир, они находились на берегах бурлящей реки, уносившей их за границу реальности, запорашивая все вокруг цветами из растрепанных венков Офелии. Сашка крутил Олю как юлу, прижимая к себе и одновременно отталкивая, сливаясь в едином с ней ритме. Синий туман заполонил всю сцену, и его языки устремились в зрительный зал. Неспешный осторожный ход мелодии фортепиано отбивался ритмом сердец этих двоих. На какой-то момент в сизом бреду Веронике показалось, что Сашка сейчас поцелует Олю.

– Нет! – завопила Ника, и звуковая волна прорезала реку, разметала венок, рассеяла туман.

Сашка и Оля отскочили друг от друга, словно между ними проскользнул электрический угорь.

– Репетиция окончена, – угрюмо бросил Сашка, нажимая на кнопку бумбокса и прерывая вкрадчивый вокал солиста. Не мог выбрать что-то человеческое? Вечно он слушал что-то, чего Вероника не понимала.

Оля дрожала и не двигалась с места. Вероника буравила соперницу взглядом.

– Ч-что это за ф-фигня? – срывающимся голосом спросила Вероника.

Оля сбежала, вернее сказать, слетела со сцены, схватила куртку и бросилась к выходу. Одноклассники были сбиты с толку. Спроси у каждого из них полчаса спустя, что произошло, они бы затруднились дать точное определение. Но что-то произошло определенно.

Вероника попыталась схватить Сашку за руку:

– П-п-пойдем!

– Отвали. – Сашка стряхнул ее руку и, прихватив бумбокс, вышел из актового зала. Хлопнула дверь.

Даша пришла три дня спустя. Оля уже уснула, а Вера устроилась на широком подоконнике, где она оборудовала себе рабочее место, выложив пространство мягкими подушками, к которым сама сшила цветные чехлы на старенькой швейной машинке, хранившейся в шкафу в маминой комнате.

Снабдив подоконник подушками, Вера прикрепила небольшое бра к стене возле окна и направила свет так, чтобы он падал на ее «рабочее место». Рядом с подоконником она поставила старую подставку для цветов, переоборудованную в небольшой столик для чая.

В руках Вера держала плотную кожаную папку, на которую положила лист бумаги. Там она писала рецепты новых масок – для жирной кожи, сухой, нормальной, чувствительной и зрелой. Решила остановиться пока на пяти. Завтра Вера собиралась обсудить рецепты с Константином, но этот разговор являлся формальностью – вряд ли он станет возражать. Ей просто требовалось официальное одобрение владельца компании. После чего Вера собственноручно сделает маски и отправится в местную парикмахерскую.

Постучавшая в окно Даша перепугала ее до смерти. С мыслью о том, что все-таки надо будет перешагнуть через себя и вновь завести собаку, Вера жестом указала сестре на дверь и отправилась в сени, чтобы пустить ту в дом.

– Оля спит, – вместо приветствия сообщила она Даше.

Та сняла легкие туфли и прошла в комнату.

– Иди на кухню, чай будешь? – пробурчала Вера.

– Да.

Вера поставила на огонь чайник. Заварку она купила в городе – не поленилась зайти в небольшой чайный магазин на рынке и остановила выбор на черном чае с лепестками роз. Попробует. Она всегда пила обычный чай без добавок, но с недавнего времени ей захотелось смаковать жизнь на вкус.

Даша молчала, в руках она держала небольшой белый бумажный пакет с серебристым логотипом Д.А.

Вера заварила чай, поставила чашки на стол. Разлила душистый напиток и села напротив сестры.

– Как Володя?

– Поправляется. Сегодня перевели из реанимации в палату. Спасибо тебе. – Дарьяна поставила на стол белый пакет.

– Что это?

– Это то, чем я занимаюсь.

Вера достала из пакета небольшую коробочку с инициалами Д.А. и открыла ее – серьги из белого золота с сапфирами и бриллиантами.

Руслан постарался на славу. Надо сказать, что за неделю он создал так много удачных вещей, что, отвозя его на вокзал, Даша чуть не предложила парню повторить командировку через месяц. Но в последний момент сдержалась – нельзя нарушать собственные правила.