– Немедленно прекрати тонуть, – сварливо потребовала Машка.

Я недовольно поморщилась: зачем нарушать идиллию. Этот воздух! Какой же он вкусный и сладкий, я хочу его пить, пить и пить. Бесконечно!

Шум в ушах затих, в голове просветлело, мир вокруг перестал расплываться и плавать. И я начала подозревать, что с ТЕМ СВЕТОМ придется еще подождать. Я, пока что, обреталась на ЭТОМ. Проще говоря, барахталась в реке недалеко от берега.

– Мы что, живы? – спросила я разочарованно.

– А чем ты недовольна? – возмутилась подруга, энергично плывя к берегу. – Конечно живы.

– А когда ты успела научиться плавать? – еще больше удивилась я.

– Жить захочешь – поплывешь, – отрезала Машка. – Шевелись. Цепляйся за корни и выбирайся на берег.

От удивления я подчинилась беспрекословно, хотя до меня с трудом доходило, что я снова свободна и вокруг – сияющее летнее утро. Купальская ночь закончилась, наступал новый день и все, что случилось раньше, казалось кошмарным сном. Я живу, дышу, вижу солнце и ощущаю его тепло. Какое счастье!

Вот только….

Я до боли в глазах всматривалась в гладкую поверхность в надежде заметить Романа. Тщетно. Никто не появился.

Сердце сжала тоска.

Только теперь я начала понимать, что Роман, заставляя меня нырнуть, прекрасно знал, что ему не выбраться. У него просто не оставалось в запасе времени – вода уже заполнила пещеру до краев, он знал, что умрет и ни словом, ни взглядом не выдал себя. Господи, ну почему все так несправедливо?!

– Хватит сидеть, пора двигать в сторону дома, – хмуро напомнила Машка. – Нам еще идти и идти. Еще на одну ночь я здесь не останусь.

Я обернулась, собираясь что-то сказать, и замерла, с ужасом глядя на Машу.

Этого не может быть, – застучало в мозгу. – Не может быть никогда.

Но все было напрасно. Я видела то, что давно должна была увидеть и эта очевидность убивала меня.

Машка, нервно пригладив мокрые волосы, вопросительно наблюдала за моим искаженным лицом, а я не могла оторвать взгляд от ее глаз. Теперь, когда солнце било ей прямо в глазах, было видно, что у нее… разные зрачки.

Один из ее зрачков не реагировал на яркий свет.

Один ее глаз был стеклянным…

– Маша…

– Что? Заметила, наконец? – теперь она выглядела совершенно спокойной. Испуганное, заискивающее выражение исчезло с ее лица, на смену ему пришло что-то новое – страшное.

– Забыла сказать: в прошлом году, в начале осени, я лишилась глаза – такая уж я невезучая. Хорошо, что нашлись добрые люди, меня прооперировали, изготовили протез на заказ. – Она снова усмехнулась и уточнила: – Несколько протезов.

– Но это значит…

– Ничего это не значит, – перебила подруга. – Хотя да, это я их убила, если ты об этом. Долг надо было вернуть, да и о дальнейшей жизни подумать. Закрой рот, – посоветовала она, – выглядишь по-идиотски.

Я зажала руками уши, потому что не желала это слышать, не могла поверить. Нет! Это не рай, это – снова Ад! Только на темной стороне вечности моя беззащитная Машка могла превратиться в хладнокровную, циничную убийцу. Наивная, добрая Машка – последняя, кого бы я стала подозревать!

Было, отчего тронуться умом.

– Прекрати строить из себя святую, – прикрикнула Машка, грубо отрывая мои руки от лица. – Подумаешь, трагедия!

– Но почему? – прошептала я тихо.

– Ты еще спрашиваешь? – возмутилась она. – Разумеется, из-за денег. Думаешь, приятно всю жизнь чувствовать себя изгоем, терпеть насмешки или – того хуже – снисходительную жалость? Из-за плохой одежды, заурядного лица, плохого чувства юмора. Все смеялись надо мной.

– Неправда!

– Не ври! Смеялись! Думали, я не видела? Как же мне это надоело. Я хотела увидеть, как вы запоете, когда я разбогатею!

– Мы любили тебя такой, какая ты есть!

– Снова ложь! Вы терпели меня, а за спиной отпускали разные шуточки.

– Нет!

Машка рассмеялась мне в лицо и этот сатанинский смех я никогда не забуду. Потом она погрозила мне пальцем, предупредив:

– Не надейся подлизаться ко мне.

– И в мыслях не было. С чего мне тебя бояться? – ответила я вполне искренне. – Я хочу помочь. Правда. Ты можешь мне доверять.

– Уже поздно, – покачала она головой, и в ее голосе слышалось сожаление. – Мне не нужна твоя дружба. И твое доверие тоже уже ни к чему. Теперь я знаю, где лежит клад и как до него добраться. Заклятие снято. Я вернусь туда и заберу все, а потом буду жить в свое удовольствие. Знаешь, с чего все началось?

Мне действительно хотелось знать.

– С обыкновенной телепередачи. Папашка наконец-то подключил эМТиВи – врезался втихаря на чердаке к общему кабелю – и первым, на что я наткнулась, оказалось американское реалити-шоу. Кажется, это был конкурс моделей – я смотрела где-то с середины. Тринадцать суперлюдей с божественными телами боролись за главный приз – сто тысяч долларов и автомобиль. Забавно. И знаешь, кто победил? Я скажу. Какой-то пройдоха, бывший мясник, метис, не слишком умный и почти некрасивый, но нищий, бессовестный и злой. Все, что он умел, это врать, изворачиваться, подслушивать, подглядывать и воровать чужие идеи, но делал это в совершенстве. И он сделал их всех! Всех, кто был в сто раз умнее и красивее! Он забрал эти сто тысяч, сел в автомобиль и укатил, а остальные остались с носом. Увидев это, я поняла, что мне надо делать. Я решила начать свою жизнь с нуля и в этой новой жизни я не собиралась обращать внимания на такие мелочи, как мораль и совесть. Все это придумали те, кому повезло, мне же не по карману такая роскошь. Скоро ты увидишь, как далеко я зашла, – пообещала она, и я вновь почувствовала недоброе.

– Что ты задумала, Машка?

Она не ответила на мой вопрос. Ей хотелось выговориться. Нет, не так, ей хотелось похвастаться. Она признавалась в страшных преступлениях так, словно рассчитывала на мое восхищение. Мне стало понятно – подруга не в себе и это не сулит мне ничего хорошего.

– Убивать Дашу было страшнее всего, – задумчиво сказала Машка. – В сущности, она была классной девчонкой, совсем не заносчивой в отличие от вас. Но именно она рассказала мне о карте Рыкова. Больше того – она показала мне ее. Он дал ей задание сфотографировать раритет, так как захотел иметь копии. Дашиного любопытства он не боялся, так как не слишком верил в сокровища, и был прав – ей и в голову не пришло заняться кладоискательством, по крайней мере, до тех пор, пока ты не приедешь на Кордон. Она мечтала, как расскажет вам обо всем и – может быть – из этого получится приключение. Конечно, я не могла этого допустить. Мне очень нужны были деньги, и я не собиралась ни с кем делиться.

Я заскочила к Даше поздно вечером, по какому-то пустяковому поводу. Тетка засиделась у соседки, а Дашка собиралась в душ, – кажется, у нее было намечено свидание с Вилли, – но не стала меня прогонять. Ей и в голову не пришло стесняться. Она не испугалась даже тогда, когда увидела пистолет – приняла его за игрушку. Меня не принимали всерьез! Это стало последней каплей. Я нажала на курок, и все закончилось. Так быстро, что я не успела даже как следует испугаться. Раз – и она уже мертва. Конечно, увидев ее плавающее в крови тело, я заволновалась и сделала ошибку, уронив в ванну глазной протез. Там было жарко и влажно, я ничего поначалу не заметила и обнаружила пропажу только дома, но возвращаться побоялась из-за Дашиной тетки, которая могла вернуться в любой момент.