Она, уперев руки в подлокотники, резко поднялась. Грудь подпрыгнула. Бородин мысленно застонал. Эта женщина до сих пор его возбуждала больше всех этих молоденьких цыпочек!

– И ты не пойдешь в полицию?

– Не ссы! – Она частенько была груба. Но это Нору не портило, скорее, придавало пикантности. – Я вообще не собиралась на тебя заявлять. Блефовала просто. Из-за денег. Очень они мне нужны.

Она направилась в прихожую. Бородин пошел следом.

– Перед тем как уйти, я скажу тебе кое-что, – услышал он.

– Это будет какая-то очередная гадость?

Нора остановилась у двери, развернулась лицом к Бородину. На каблуках она была выше его чуть ли не на голову. Ее умопомрачительная грудь колыхалась как раз перед глазами Викентия. И мысли сразу разбегались!

– Я любила тебя больше, чем всех остальных мужчин в моей жизни, – сказала она. – Просто знай.

– Зачем ты это говоришь сейчас? А, я понял…

– Нет, ты не понял, – перебила его Нора. – Это не из-за денег. Ты все равно не дашь их, я уже уразумела.

– Тогда какова причина, толкнувшая тебя на это якобы признание?

– Просто знай! – повторила она и взялась за ручку двери, чтобы уйти, но тут зарычал дверной звонок. Нора от неожиданности подпрыгнула.

Бородин потеснил ее и открыл дверь.

Увидев, кто явился, едва не застонал. Опять полиция! И все тот же майор Карели. Скоро он будет преследовать Бородина в кошмарах. Викентию уже не верилось, что когда-то он находил внешность Карели располагающей.

– Здравствуйте, господин Бородин, – поприветствовал майор хозяина квартиры. – Хорошо, что я вас застал. А почему вы не берете трубку? Я звонил.

– Телефон на беззвучном. Хотелось побыть в тишине какое-то время.

– Вы позволите войти?

«Как будто если я скажу «нет», ты останешься за порогом! – раздраженно подумал Викентий. – Вежливые полицейские бесят так же сильно, как и грубияны… И пугают не меньше!»

– Прошу. – Викентий посторонился.

Карели вошел.

– О, вы не один, – воскликнул он, увидев Нору. – Здравствуйте, милая леди.

– Здорово, коль не шутишь, – хмыкнула она. Специально ответила ему в грубоватой манере, чтобы показать, что не леди и не милая. Нора всегда вела себя так. Папа Викентия называл таких женщин «поперечными».

– Не могли бы представиться? Я помню вас. Вы сидели в комнате отдыха клиники вместе с Викентием Сергеевичем, когда мы явились для задержания.

– Нора Юрьевна Самсонова. Бывшая жена Бородина.

– Экс-супруга, понятно. И вы уже уходили?

– Нет, я только пришла. – Нора чмокнула Викентия в щеку. Это было неожиданно, поэтому он не успел отстраниться. – А вы что хотели, господин полицейский? Снова надеть на моего бывшего мужа наручники?

– Нора, тебе лучше уйти, – бросил ей Бородин.

– Нет, пусть останется, – проговорил майор. – У меня могут возникнуть вопросы к Норе Юрьевне.

– Мы давно развелись! Теперь чужие люди… – Викентий разнервничался так, что у него стали подрагивать руки. Чтоб никто этого не заметил, он сунул их в карманы. – Какие вопросы вы можете задать ей?

– Я решу.

– Он решит, – улыбнулась бывшему мужу Нора. Ей чрезвычайно нравилась ситуация. – А почему ты, Вики, нас в прихожей держишь? Пригласи в комнату, предложи чаю.

– Я не хочу, спасибо, – отмахнулся Карели.

– Зато я просто жажду.

– Может, на кухню тогда? – Викентий указал нужное направление.

Затем направился туда, продолжая держать руки в карманах. Вот только их придется вытащить, чтобы приготовить для Норы чай…

И как же быть?

Он не может продемонстрировать полицейскому и потенциальной шантажистке свои ходящие ходуном руки.

– Присаживайтесь. – Он кивнул на стулья, расставленные вокруг стола. Сесть он приглашал Карели. Сам же занял высокий табурет у стойки. А к жене обратился с просьбой: – Нора, можешь заняться чаем? Чайник и чашки перед тобой. Заварка в крайнем левом ящике.

– Хорошо, – удивила Викентия «поперечная» Нора.

– Викентий Сергеевич, а мы кое-что нашли на месте преступления.

– Какого именно?

– Нападения на Виолу Лебедеву.

– И что же?

Карели открыл заплечную сумку и достал из нее полиэтиленовую папку для улик, в которой лежал скальпель. Нора тут же позабыла о чае. Она швырнула коробку с заваркой обратно на полку и, развернувшись к Карели, выпалила:

– Значит, на нее напал тот же маньяк, что зарезал троих девушек-моделей?

– А вы откуда знаете про эти три убийства?

– Я смотрю телевизор! Эта история во всех криминальных хрониках!

– Что за время пошло! – с досадой протянул Карели. – Все напоказ. На потребу. На продажу. Как было хорошо, когда я начинал. Да, технологии были не те. Но зато никто не мешал делать нам свое дело…

– Так телевизионщики не врут, в столице орудует маньяк, убивающий моделей?

– Первая жертва не была моделью. Как и несостоявшаяся третья, то есть Виола.

– Но все девушки прибегали к услугам хирургов-пластиков. Журналисты считают, что маньяк – врач. Знаете, какую они дали ему кличку?

– У него уже и кличка есть?

– Конечно. Док.

Карели застонал, закатив глаза.

– А что? Подходящая. Он же скальпелем убивает. Но по мне, так лучше бы Хирургом назвали. Звучит более зловеще…

– Нора, замолчи, – рявкнул на экс-супругу Бородин. – И займись чаем!

Нора так же громко послала его матом. Не стесняясь Карели, который вытаращил глаза, услышав площадную брань из прекрасных уст утонченной с виду женщины. Но бывшая супруга нисколько не смутилась. Добавила еще пару непечатных словечек, после чего, как ее и просили, занялась чаем. Когда воцарилась тишина, Карели спросил у Викентия:

– Что вы можете сказать об этом скальпеле?

– Специальный хирургический нож. Применяется при фигурных рассечениях. Ничем не отличается от тысяч себе подобных.

– Вы пользуетесь таким?

– У меня более дорогое и современное оборудование. Этот – самый обычный. Я такой давно не применял.

– Но когда-то…?

– Да, конечно. Он хорош при тонких манипуляциях, а в моем деле…

– На нем ваши отпечатки, Викентий Сергеевич.

– Что?

– Да, вы не ослышались. На скальпеле, найденном на месте преступления, ваши пальчики.

Бородин зажмурился. Все, ему пришел конец…