— Что же, это вполне разумно, — сказал Морев. — Не будет дворцовых переворотов.

— Вы думаете? — сжал губы Грейг. — А я не уверен. Одновременно с этим началась реформа армии. Теперь она будет строиться по прусскому образцу.

— И чем же он лучше? — поинтересовался Сокуров.

— Да ничем, — ответил, нахмурившись, Грейг. — Сплошная муштра и парады. Императору это нравится и на высшие армейские должности уже приглашены несколько прусских генералов.

— А на флот?

— И на флот тоже. Мне на днях назначен новый заместитель, некий барон фон Штульбах. До этого он командовал гусарским полком.

— М-да, чудны дела твои, Господи, — пробормотал Сокуров.

Завершить беседу они не успели. В дверь постучали, вошел адъютант и, подойдя к Грейгу, наклонился и что-то прошептал тому на ухо.

— Ну что же, проси, — кивнул головой адмирал. — К нам нарочный от императора, господа, — сказал он офицерам.

Через минуту на пороге возник офицер в непривычной глазу форме и, деревянно вытянувшись, сообщил, что император просит вице-адмирала Морева и капитана 1 ранга Сокурова, немедленно прибыть к нему.

— В Зимний? — взглянул на гостя Морев.

— Нет, в Гатчину, — бесцветным голосом ответил тот, глядя пустыми глазами куда-то в потолок.

— Ну что же, мы готовы, — сказал Морев, и они с Сокуровым встали из-за стола.

— Удачи вам господа, — пожал им на прощанье руки Грейг. — Надеюсь, к вечеру мы увидимся.

Немного спустя, в сопровождении офицера, который, как выяснилось, был одним из адъютантов Павла, Морев с Сокуровым поднялись на борт стоявшей у причала императорской яхты и она отошла от стенки. В столице вся группа пересела в ждавшую их на набережной карету и та, с несколькими конногвардейцами позади, покатила по Невскому.

— Да, давненько мы здесь не были, — сказал Сокуров, с интересом разглядывая из окна помпезные особняки и праздно гуляющую публику. — А что, господин полковник, далеко ли до Гатчины? — поинтересовался он у неподвижно сидящего напротив адъютанта.

— Двадцать верст, — холодно ответил тот. — Через пару часов будем на месте.

К Гатчине подъехали во второй половине дня. На въезде в город, у полосатой будки со шлагбаумом, сопровождавший предъявил караулу пропуск, и карета загремела по булыжной мостовой. Миновав ее центр с роскошным парковым ансамблем, карета въехала на живописный, расположенный над озером холм и остановилась перед императорским дворцом. Построенный несколько лет назад по проекту итальянского зодчего Ринальди, он походил на средневековый замок и производил мрачное впечатление. На площади перед дворцом, под барабанный бой и пронзительные звуки флейты, маршировала рота солдат в прусских мундирах и слышались лающие команды на немецком языке.

— Император любит наблюдать за военными экзерцициями, — перехватив взгляд Морева, ухмыльнулся адъютант. — Прошу вас, господа. — И первым вышел из предупредительно распахнутой форейтором кареты.

Павел принял офицеров сидя в кресле в обширном, отделанном дубовыми панелями кабинете, который больше походил на оружейный арсенал, и с минуту пристально рассматривал их.

— Итак, вы вернулись, — вместо приветствия сказал он. — Что имеете сообщить?

Морев коротко доложил о походе на Аляску и его результатах. При упоминании о золоте император оживился.

— И сколько же его на корабле? — поинтересовался он, подавшись вперед.

Услышанное явно обрадовало Павла, и на его лице появилось что-то вроде улыбки.

— Ну что же, это весьма кстати, господа, — сказал император и указал гостям на стоящие напротив стулья. — Я как раз сейчас занимаюсь реформой армии, а казна практически пуста. Поцарствовала матушка со своей сворой, — сжал он тонкие губы.

Офицеры переглянулись и промолчали.

— Я хочу, чтобы вы сегодня остались у меня, — чуть помедлив, продолжил Павел. — Через час парад. Я покажу вам выправку своих гатчинцев, — кивнул он в сторону окна, за которым продолжал греметь барабан и визжала флейта.

— Да, но мы хотели… — попытался возразить Морев.

— Меня не интересует, чего вы хотели, — оборвал его император. — Через час парад, — и позвонил в серебряный колокольчик.

На пороге возник невозмутимый адъютант.

— Определите господ офицеров, — бросил ему Павел. — До утра они мои гости…

Примерно в это же время в Тайной канцелярии у Шешковского сидел Березин.

Как только Морев с Сокуровым в сопровождении адъютанта убыли в Гатчину, о чем ему стало известно от Круглова, особист под благовидным предлогом сошел на берег и сел на отходящий в столицу паровой катер.

Будучи по природе авантюристом, с восшествием на престол Павла, он решил сделать карьеру и занять достойное место в числе его приближенных. А для этого имелись веские основания. Зная из истории о плачевной участи нового самодержца и получив из своих источников сведения о нежелании Морева предупредить его об этом, Березин решил все сделать сам.

В том, что Павел ему поверит, контрразведчик не сомневался. У него имелся случайно прихваченный с собой в плавание учебник академика Соловьева по истории России, в котором указывалась дата убийства императора и фамилии заговорщиков. Кроме того, при дознании, которое император обязательно учинит, эти сведения можно выбить и из моряков «Левиафана». Их последующая судьба, как и судьба командира, Березина не интересовала. Шешковский встретил его настороженно, ибо с воцарением Павла положение «великого инквизитора», к которому благоволила покойная императрица, стало достаточно шатким. Однако то, что сообщил Березин, сразу же растопило лед отчужденности.

— Вот оно! — пронеслось в голове Шешковского. — Мое спасение.

Спустя полчаса, оговорив все нюансы и роль каждого в раскрытии «государственной измены», коллеги неслись в карете в сторону Гатчины…

После парада и скучного ужина с императором и несколькими его офицерами, Морев с Сокуровым были препровождены в отведенные им покои и улеглись спать. Утром Павел пожелал лично осмотреть «Левиафан» и познакомиться с командой.

— Неприятный все-таки он тип, — думал Морев, беспокойно ворочаясь в жаркой постели. — Очень неприятный.

Среди ночи его сон был прерван каким-то шумом за дверью, потом она распахнулась, и на пороге возникли несколько темных фигур.

— Собирайтесь, вы арестованы! — рявкнула одна из них.

Чуть позже, в сопровождении конной охраны, от дворца отъехали две кареты и направились в сторону Санкт-Петербурга…

Когда к вечеру вызванные в императорский дворец Морев с Сокуровым не вернулись на корабль, оставшийся за старшего Круглов не придал этому особого значения. Мало ли какие дела могли их задержать на берегу.

Однако когда они не появились и к утреннему подъему флага, старпом забеспокоился. К тому же исчез особист, накануне отпросившийся в город.