Этими деньгами Лоран собирался залатать самые опасные дыры в своем бюджете. Нужно было заплатить за квартиру – за съем двух вонючих комнат в этом доме в Ницце, где тараканы не водились только потому, что им противно было здесь жить. Подумать только! А хозяин дома еще и подкарауливал его, словно в каком-нибудь американском фильме категории «Б».[45]Или в комедии с Лорелом и Харди.[46]

Банк «Креди Агриколь» отобрал у него машину, купленную в рассрочку, потому что после первых трех взносов он не сделал больше ни одного. Черт бы побрал их тоже. Черт бы побрал месье Пломбье, этого засранца директора, который разговаривал с ним, как с нищим, когда он явился протестовать. И к тому же потребовал вернуть кредитную карту и чековую книжку.

Но не это было его главной заботой. Если бы! Он должен был уйму евро этому подонку Морису – долг тянулся за ним с тех пор, когда деньги еще назывались франками. Он оплачивал долг частями, как придется, но терпение этой кучи дерьма не будет вечным. Все знали, что ждет того, кто не возвращал долг этому вонючему ростовщику. Слухи ходили самые неутешительные. И Лоран подозревал, что глас народа в данном случае надо считать гласом божьим.

Он сел на кровать и провел руками по волосам. С неприязнью огляделся. Он не хотел верить, что живет в этой мышеловке на рю Ариан. Морис забрал в счет долга его прекрасную квартиру на рю Акрополис, а проценты по остаткам долга росли так стремительно, что вскоре за неимением другого Морис заберет у него даже его яйца – ради простого удовольствия послушать, как он запоет сопрано.

Он кое-как оделся, отыскав не самые грязные брюки и рубашку. Вытащил из-под кровати снятые накануне носки. У него не было ни малейшего представления, как они там оказались. Он не помнил даже, как раздевался вечером. В зеркальной дверце платяного шкафа, типичного для меблированной комнаты, одетый, он выглядел не лучше, чем нагишом в зеркале ванной.

Сорок лет. Как он только дошел до такого. Если не предпринять срочно что-нибудь, вскоре превратится в клошара. Не будет денег даже на бритвенное лезвие. Если, конечно, еще раньше не вмешается Морис и не решит проблему за него…

И все же накануне вечером он чувствовал, что фортуна прячется где-то рядом. Пьеро назвал ему числа, а его числа всегда были счастливыми. Вот уже пару раз он выходил из Казино с улыбкой до ушей, благодаря Мальчику дождя. Но выигрыш всякий раз бесследно исчезал, как любые деньги, заработанные без труда.

Он обменял чек Бикжало у знакомого типа, который околачивался возле Казино в ожидании именно таких, как он, людей с лихорадочным блеском в глазах, следящих, как скачет шарик по колесу… Он выложил на стол почти всю заработную плату – так называл их это ничтожество, Бикжало. Но он-то пришел сюда с лучшими намерениями, не подозревая, что мостит ими очередной метр дороги в ад.

Просто беда. Ни одного удачного хода, ни конем, ни на шестерку. Ничего. Крупье, словно автомат, одну за другой забирал его ставки с безразличным, как у всех крупье, выражением на лице. Оборот рулетки, один лишь бросок шарика – и вот уже ловкие руки этого подлеца отправляют цветные жетоны к тем, что пропали в предыдущей ставке, растворившись, как дым.

Крупье обычно презирают тех, кто проигрывает. А у него проигрыш был написан на лице. Ни одной фишки, даже на чаевые для крупье…

Все ушло, исчезло, как туман. Если сжечь деньги в камине, и то больше было бы пользы. Только вот камина уже не осталось. Возле него грелся теперь Морис или кто-то еще, черт бы их побрал.

Он поднялся с кровати и включил компьютер, довольно ненадежно помещавшийся на чем-то вроде письменного стола в спальне. Невероятно скоростной компьютер, он сам собрал его: процессор «Пентиум IV» на 1600 мегагерц, гигабайт оперативной памяти и два винчестера по 30 гигабайт каждый. Хоть это у него пока еще осталось. Без компьютера он считал бы себя окончательно пропащим. В нем хранились его заметки, режиссерские сценарии передач, записи, которые он делал в минуты печали, а в последнее время все чаще. Он блуждал по Сети, спасаясь в виртуальном пространстве от повседневной каторги.

Включив компьютер, он заметил, что в почтовом ящике есть сообщение. Он открыл письмо. Лаконичное послание от какого-то неизвестного адресата, написанное красивым шрифтом Book.

Нужны деньги? Прибыл американский дядюшка…

Он удивился – что за дурак позволяет себе такие глупые шутки? Кто-то из друзей, знавших о его положении, это уж точно.

Да, но кто? Жан-Лу? Бикжало? Кто-нибудь из радио?

И потом, как это понимать – «американский дядюшка»? Он подумал было об американце, агенте ФБР, об этом типе, который расследовал убийства. Человек, от одного взгляда которого мурашки бегут по коже; пострашнее, чем от голоса убийцы в эфире. Может, это способ надавить на него? Нет, такие люди действуют иначе. Они припечатывают тебя к стене и держат, пока не отдашь им последние носки.

Он вспомнил всю эту историю. Голос убийцы на радио оказался для Жан-Лу воистину манной небесной. По известности диджей мог соперничать с «Биттлз». Все происходящее ему было явно не по душе, но в конце концов, когда убийцу поймают, он будет победителем. Он, можно сказать, взмыл в небо, этот мальчишка, а вот он, Лоран, лежит на земле, задрав кверху нос, и смотрит, как тот парит высоко-высоко. Лежит, как куча дерьма. И подумать только, ведь это он привел Жан-Лу на радио, когда познакомился с ним случайно возле «Кафе де Пари» на площади Казино несколько лет назад. Он был свидетелем того, как счастливый случай принес этому засранцу прекрасный дом в Босолей. И только позже они узнали, что спасение собачонки оказалось счастливым выигрышем в лотерее.

Такова уж его судьба. Смотреть, как везет другим. Видеть, как на кого-то падает яркий свет, а отклонись он на метр в сторону, осветил бы его, Лорана.

Тогда-то он и заговорил с этим темноволосым зеленоглазым мальчишкой, который растерянно оглядывался, оказавшись неожиданно в центре внимания. Одно потянуло за собой другое. Лоран был удивлен исходившим от Жан-Лу ощущением какого-то спокойствия и сочувствия одновременно. В нем обнаружилось нечто такое, чему он никак не мог найти точного определения, что-то настолько яркое и сильное, что не оставляло собеседника равнодушным. Особенно такого, как он, Лоран.

Бикжало, а он был не дурак, тотчас понял это, как только Лоран познакомил его с Жан-Лу, имея в виду передачу «Голоса», которую он, Лоран, задумал уже давно. Он увидел, как вспыхнул интерес в глазах старого доки. У Жан-Лу, несомненно, имелось то преимущество, что стоил он недорого, поскольку был совершенно несведущ в делах радио. Дебютант, начинавший с нуля. Бикжало поймал сразу двух зайцев. У него появилась новая успешная передача и новый ведущий, который ничего или почти ничего не стоил. После двух недель пробных записей, когда Жан-Лу подтвердил возложенные на него ожидания, «Голоса», наконец, вышли в эфир. Получилось удачно, и дальше все шло лучше и лучше. Мальчишка нравился слушателям. Нравилась его манера говорить и общаться, богатое воображение, фантазия, рискованные, но всем понятные метафоры.