предназначен для советских пленных. Отсюда и его начальное название «Лагерь для военнопленных» («Kriegsgefangenenlager»), употреблявшееся в течение длительного времени и впоследствии, когда Майданек уже утратил это свое назначение.

Особо отметим характерную деталь: в директиве главного административно-хозяйственного управления СС (ВФХА) от 21 апреля 1942 года, направленной комендантам всех концентрационных лагерей и посвященной вопросу о применении сурового режима труда в отношении польских и литовских ксендзов, наряду с 12 «нормальными» концлагерями упомянут также «лагерь для военнопленных в Люблине» [442].

Как и все другие лагеря, предназначенные в 1941 году для советских военнопленных, Майданек носил ярко выраженный характер лагеря уничтожения. Из общего числа 5 тысяч советских пленных [443], доставленных сюда ранней осенью 1941 года, к концу ноября того же года в результате массовых казней, голода, эпидемии тифа и т. д. осталось только 1500 человек, но и они быстро вымирали здесь от болезней и истощения. В 1942 году в Майданек начали завозить небольшими группами новые партии советских военнопленных, преимущественно больных туберкулезом или инвалидов. Стечением времени для них на так называемом «втором поле» был создан «лазарет»: по мере продолжения войны обращение с пленными стало несколько лучше.

Несмотря на это, время от времени в лагере производились казни крупных и небольших групп узников. Так, например, в 1943 году, после массового побега советских военнопленных, было расстреляно из пулеметов 40 их товарищей [444].

С декабря 1943 года по апрель 1944 года в Майданеке находился известный советский врач Владимир Дегтярев. Тут он встретил известного ныне писателя Игоря Неверли: оба болели тифом. Рассказы советского пленного о пережитом послужили Неверли сюжетом для его книги «Парень из Сальских степей», в которой друг Неверли выступает под именем Дергачева.

Наряду с советскими военнопленными в Майданеке уничтожались также польские солдаты — евреи. 3 ноября 1943 года гитлеровцы провели специальную акцию, в ходе которой было истреблено в обшей сложности около 18 тысяч евреев. В этой известной под условным названием «Праздник урожая» («Erntefest») резне, которая повлекла за собой смерть остававшихся еще в живых евреев среди узников различных лагерей Люблинского воеводства, погибло также несколько сот польских военнопленных, евреев из лагеря на Липовой улице в Люблине, а равно из других лагерей (например, Понятова и Травников).

Вот что показал один из исполнителей этого преступления, высший начальник СС и полиции в Люблинском «дистрикте» (округе), группенфюрер СС Шпорренберг:

«Около 12 часов ночи [с 2 на 3 ноября. — Ш. Д.] д-р Пютц [445] сообщил мне, что возникла необходимость воздержаться от проведения акции «Erntefest», поскольку установлено, что среди находящихся в лагерях евреев имеются польские военнопленные, остающиеся под защитой Женевской конвенции. Я немедленно связался по телефону с Крюгером [446]и просил его согласовать с Гиммлером вопрос об отсрочке акции. Когда Крюгер ответил, что он не может связаться с Гиммлером, я предложил ему, что сделаю это сам, на что он согласился. На высланный мною срочный запрос я получил при посредничестве Крюгера ответ, что ликвидации подлежат все без исключения евреи и что впредь я должен воздерживаться от запросов. Ответ пришел из полевой ставки рейхсфюрера СС и был подписан тогдашним первым адъютантом Гиммлера Тротманом. В одном только лагере на Липовой улице должно было находиться около 150 пленных [евреев. — Ред.], а сколько их было в других лагерях, точно не знаю» [447].

На следующий день на окруженном многотысячным кордоном эсэсовцев и полиции месте казней под звуки вальсов Штрауса произошла кровавая резня, от которой никто из жертв не уцелел [448].

Общее число жертв, погибших в лагере Майданек, определяется Лукашкевичем в 360 тысяч человек [449].

Генерал фон Альтрок, комендант ОФК-372 в Люблине, а также генерал Мозер, который занял этот пост после Альтрока, хорошо знали, что происходит за проволочной оградой Майданека, несмотря на то что, как утверждает Мозер, имелся четкий приказ высших военных властен (генерала Рейнеке), запрещавший им доступ в этот лагерь.

Попав в плен к советским войскам, генерал Мозер сделал заявление, которое в форме листовки было распространено по обе стороны фронта и в котором, в частности, говорилось:

«У меня нет причин умалчивать о тяжких преступлениях Гитлера или их покрывать, поэтому я считаю себя обязанным рассказать всю правду о так называемом «лагере уничтожения», сооруженном гитлеровцами близ города Люблина на Холмском шоссе» [450].

В листовках Национального комитета «Свободная Германия» (в августе 1944 года) Мозер рассказывал об отравлении газом и расстрелах узников, в том числе женщин и детей, о непосильном труде заключенных, о чудовищных пытках. Мозер вспоминает о судьбе пленных: «С возмущением я узнал, что перед смертью заключенных жестоко мучили и пытали».

Мозер говорил также об эксгумации останков жертв и об их сожжении с целью замести следы преступления [451].

Маутхаузен.

Лагерь уничтожения в Маутхаузене (Австрия) возник в 1938 году. Первоначально он был задуман как скромный филиал лагеря Дахау. Расширенный в 1939 году, Маутхаузен стал местом казней многих тысяч мучеников, в том числе советских людей и граждан иных национальностей. Многие из них умерли «естественной смертью» от голода и в результате убийственной работы в пресловутых каменоломнях. В лагере были построены газовые камеры и кремационные печи. Между Маутхаузеном и Гузеном даже «курсировала» передвижная газовая камера, оборудованная в автомашине.

Маутхаузен имел 45 филиалов, из них наиболее «известными» были Гузен, Эбензее, Линц, Пассау, Тернборг, Гросс-Раминг, Мельк, Эйзенерц, Санкт-Ламбрехт, Пеггау, Клагенфурт, Лайбах, Лойбльпас, Вин-Швехат, Винер-Нойштадт, Флорисдорф, Шлиер (фабрика фальшивых банкнот), Штейр-Мюниххольц, Санкт-Валентин, Вельс, Амштеттен, Гунскирхен.

В этих филиалах узников принуждали работать до полного истощения сил, а затем отсылали в Маутхаузен на уничтожение.

Комендантом лагеря был Франц Цирайс. В мае 1945 года, попав в окружение американских войск, тяжело раненный при попытке к бегству, он на ложе смерти сделал потрясающие показания о преступлениях собственных и своих коллег по лагерю. Среди его подчиненных завоевали мрачную славу его помощник Георг Бахмайер и осуществлявший техническое руководство работами в каменоломне обершарфюрер СС Ганс Гримм, а также оберштурмфюрер СС Вальгер [452].

О числе жертв, погибших в Маутхаузене, некоторое представление дают сохранившиеся официальные книги регистрации умерших (Tötenbücher). На стр. 203 приводится составленная на их основе таблица.

Цифры эти не дают полной картины преступлений, так как они не охватывают многих тысяч узников, отравленных газом, замученных и расстрелянных немедленно или вскоре после прибытия, в том числе значительного количества военнопленных, уничтоженных в Маутхаузене в ходе «операции «Кугель» [453].

Суммарные численные данные о жертвах Маутхаузена содержатся