грани исчезновения. Всем было страшно, но я не забывал об одном важном принципе: самые успешные люди расширяются, когда остальные сокращаются и сужаются. В то время как все остальные экономят, люди успеха рискуют. Поэтому вместо того, чтобы сокращать персонал или ограничивать наше расширение, я отказался от своей собственной зарплаты — те деньги, которые я обычно платил себе, я перенаправил на то, чтобы финансировать наше десятикратное расширение.

Несмотря на то, что на всех фронтах были всяческие трудности, как никогда, я делал всё, что только мог, чтобы не потерять из виду цель. Было непросто, и не было гарантии, что мы добьёмся успеха, но я делал всё возможное, чтобы напоминать себе, что мы можем преуспеть. Чем больше я посвящал себя цели, тем с большими трудностями я сталкивался. У меня было впечатление, что сама вселенная проверяет меня на прочность и на приверженность цели. Мои агентства по связям с общественностью находили мне одно мизерное интервью в месяц, банки требовали всё больше и больше денег, а зарплату я больше не получал (конечно, это было моё решение, но всё равно было трудно!). Было непросто, но меня радовала моя жена и наши отношения, а также моя дочка, которая вот-вот должна была появиться в этом мире, а моя страсть и вера в свою настойчивость и способность работать не давали мне скиснуть. Я был влюблён в свою «десятикратную цель» и знал, что она поможет не только мне, но и всему миру, который должен узнать о новых методиках и техниках. Всё сводилось не просто к личному успеху — у меня была миссия помочь людям. Во всем мире была очень плохая экономическая ситуация. А я верил в то, что моя цель достаточно высока и мощна, чтобы по-настоящему поднять планку — не только для меня лично. Я считал, что эта — пускай рискованная — возможность расшириться была важнее и ценнее той энергии и тех денег, которые я тратил. Цель должна быть ценнее того, чем вы рискуете, — иначе вы выбрали неверную цель.

Итак, я решительно двигался к цели: справился со своим страхом, превратился в «умалишённого» по отношению к цели и продолжал действовать всё больше и больше во всём. Мне были неподвластны связи с общественностью, телеканалы и издательства, так что я начал трудиться над тем, что было мне подвластно. Я рассказывал о нас и о нашей

цели везде, где только мог, и наконец-то стали появляться результаты.

Нам стали звонить и просили выступить на радио и даже дать интервью на телевидении. Как-то утром мне позвонили с радиостанции CNN Radio и попросили дать интервью о крахе фирмы Fannie Мае — конечно же, я согласился. Меня попросили приехать на радиостанцию в половине четвёртого утра на следующий день и обсудить проблемы людей, у которых отбирают дома за неуплату ипотеки. Я ответил: «Да, конечно — я к вашим услугам!» Также я помню, как мне позвонили агенты по связям с общественностью и спросили, могу ли я рассказать о контракте баскетболиста Леброна Джеймса и о том, как этот контракт повлияет на баскетбол вообще. Я ответил, что могу, и направился на студию телеканала NBC. За десять минут до того, как я туда прибыл, мне позвонили и сказали: «Тема изменилась, и надо обсудить отношения между Ливаем Джонстоном и его возможной будущей тёщей — политиком Сарой Палии». Я ничего не знал про Ливая Джонстона, но всё равно дал интервью. Мне была неважна тема — я просто хотел, чтобы эти станции знали, что на меня можно рассчитывать, что я не подведу их и выступлю так, как им нужно. Я напомнил себе, что моя цель — это не давать интервью на канале CNBC и не обсуждать Ливая, а привлечь к себе мировое внимание, чтобы, когда думают о продажах, думали обо мне. Несмотря на то, что всё это внимание со стороны телеканалов и радиостанций не приносило мне денег, оно приносило мне нечто более важное — известность.

Затем мы сделали наисильнейший рывок в социальных сетях. Мы надавили так сильно, что клиенты, друзья и даже мои сотрудники жаловались, что я посылаю слишком много писем и вывешиваю слишком много комментариев. Вместо того чтобы снизить количество электронных писем и комментариев в социальных сетях, я увеличивал его до тех пор, пока жалобы не превратились в восхищение. Моё разочарование в кампаниях по связям с общественностью переросло в то, что мой календарь оказался переполнен (это лишь одно проявление того, как мои масштабные действия создали новые проблемы).

Я продолжал свою охоту на телепередачу: пытался назначать встречи с театральными агентами, с руководителями, с представителями больших и маленьких агентств — но даже маленькие фирмы не хотели со мной встречаться. Я пообщался с друзьями в Голливуде, у которых был опыт работы с телеканалами, но которые на протяжении вот уже не одного года безуспешно пытались продать своё собственное реали- ти-шоу. Я открывал эту новую для себя территорию и в то же время продолжал подкидывать дров в то, что было мне подвластно: выступления, звонки клиентам, электронные письма, социальные сети, статьи и мои обычные действия в бизнесе. Каждый раз, когда я разочаровывался или сталкивался с барьерами, каждый раз, когда меня что-то сдерживало или заставляло отступать, я снова записывал свои цели. Это не давало мне забывать о месте назначения и позволяло не думать столько о трудностях. Я никогда не забывал о том, что успешные люди держат свои задачи и цели на прицеле, с чем бы они ни сталкивались.

Затем как-то раз мне позвонил актёрский агент из компании в Нью-Йорке и сказал мне: «Мы заметили один из Ваших роликов на YouTube и считаем, что Вы прекрасно подойдёте для телепередачи. Мы искали кого-то вроде Вас, но не могли найти верного человека». Что я ответил? «Я и есть тот верный человек. Почему вы так долго меня разыскивали?». Потом я узнал, кто отвечает за проект, позвонил ему и сказал, что по совпадению я как раз буду в Нью-Йорке на выходных — видите, я тотчас же посвятил себя проекту. (Да, кстати, я не планировал никакой поездки в Нью-Йорк до этого звонка. Однако я как раз намеревался пообщаться с кем-нибудь про телепередачу — интересно, как всё получается, не правда ли?) Продюсер ответил, что он с превеликим удовольствием познакомится со мной, тогда я сообщил ему, что буду у него в конце недели, и завершил разговор.

Я не терял времени впустую