– Но ты ведь служишь в авиации, там тысячи мужчин!

– ВААФ – это не королевские ВВС. Мы – вспомогательное формирование, чисто женское. Но все мужчины из ВВС, с которыми я знакома… – Она мысленно перебрала их: Эдейр, сержант Гордон, подполковник Анструтер, подполковник Сапенак. – Все как один безупречны.

– Рада за тебя. Значит, выбрать одного из них для свиданий времени еще не нашлось?

Как ответить, не соврав?

– Мне уже скоро бежать, миссис Бруэр…

– Точь-в-точь как моя Салли! Отнесешь Эрни чай? Поверишь ли, он жалуется на одиночество! Кинотеатр каждый вечер полон, теперь даже по воскресеньям, а ему, видите ли, одиноко! Кажется, сто лет прошло с тех пор, как вы были четверкой неразлейвода… Вот шоколад ему к чаю.

– Мы по-прежнему дружны, миссис Бруэр. Расстояние дружбе не помеха.

– Надеюсь, милая. Поцелуемся! Только не разлей чай.

Этот наказ трудно было выполнить в тесных объятиях. Однако Дейзи удалось высвободиться без потерь. Знакомый пол из фальшивого мрамора, широкие ступени, покрытые красным ковром. Вот и кинобудка – место, где отец Салли проводил почти всю свою жизнь.

Он встретил Дейзи сдержаннее, чем его жена, но тоже обрадовался.

– Видел на Рождество Грейс, – сказал он, прихлебывая чай. Покачав головой, он немного помолчал. – Бедняжка, ей не позавидуешь! Но по крайней мере она знает, что у Бруэров и у Петри ей рады как родной. Грейс надеялась найти среди бумаг Меган какие-нибудь сведения о своей родне. Где там: ничего – ни фотографии, ни даже поздравительной открытки!

– Может, это потому, что Меган не любила ее родственников или они не любили ее?

– Наверное, так и есть. В общем, мы так ничего и не выведали о родословной Грейс. Откуда она вообще взялась? Сама она ничего не помнит. Кто посадил ее в поезд? Она считает, что монахиня. Откуда пришел поезд? Полный туман. Тогда говорили о Шотландии, а может, об Ирландии? Время от времени от нее приходят вести. Времени писать у нее нет, но она вроде бы всем довольна.

Каждый ненадолго погрузился в собственные мысли.

– Ты сообщила ей о побеге Сэма?

Дейзи недоуменно уставилась на него:

– Как-то не пришло в голову, мистер Бруэр. Сегодня же ей напишу! Хороша из меня подруга…

– Не беспокойся, Дейзи, не стоит. Грейс неровно дышала к вашему Сэму, верзиле и красавцу, тем более что он всегда был к ней добр. Это как увлечение моей Салли кинозвездами: ничего не значит.

– Наверное, вы правы, – сказала ему Дейзи при прощальных объятиях. Но, быстро шагая домой, она решила, что не согласна с ним.

– Хорошо поболтали? – спросил ее отец, когда она вошла в лавку.

– Неплохо. Вот только мать Салли похудела.

– Надеюсь, ты ей об этом сказала. Она очень горда собой. Она ходит на курсы в Женскую христианскую ассоциацию.

– Она никогда не была полной.

– Вся семья такая. – Фред достал из-под прилавка тряпку и смахнул с окна раздавленную муху. – Кстати, тебя дожидается конверт. Он у матери.

– Вот здорово! – Она бросилась к лестнице.

– Тебе так не терпится нас покинуть?

Дейзи остановилась и обернулась:

– Ничего подобного. Просто я боялась, что мне давно все сказали, а я пропустила главное мимо ушей. Потом поговорим!

И она побежала вверх по ступенькам.

Предписание мало отличалось от того, которое Дейзи получила в первый раз. Рядовой Петри надлежало прибыть поездом (проездной документ прилагался) на базу ВВС Халтон в Бэкингемшире и приступить к исполнению новых обязанностей.

Дейзи схватила затрепанный географический атлас. Она знала, что эта база, развернутая еще в Первую мировую, служит крупным техническим училищем. Но где этот Бэкингемшир, где городок Вендовер, где деревушка Халтон?

Ее ждала радость: новая база находилась всего в 35 милях от Лондона. Значит, за 4–5 месяцев учебы она сможет хотя бы изредка наведываться домой. Это не могло не успокоить родителей.

Через два дня Дейзи добралась до базы ВВС Халтон, только теперь она уже не была одиноким перепуганным новобранцем. Станцию заполонили люди обоих полов в синей форме. Сколько Дейзи ни озиралась, ни одного знакомого лица она так и не высмотрела. Тоска по Чарли была так сильна, что она едва не разрыдалась. Будь Чарли жива – мигом завела бы кучу друзей. Дейзи было до нее как до луны.

Взяв свои вещи, она присоединилась к плотной толпе, покидавшей станцию. Ехать на базу пришлось в автобусе, тоже набитом битком. Шум стоял такой же, как на ее единственной школьной экскурсии в Лондон. Как ее друзья-подростки тогда горланили, как распевали песни! В тот раз Дейзи вылезла из автобуса оглохшая, с головной болью.

– Белла Уайт, – представилась девушка в форме ВААФ, примостившаяся у окна. – Ну и вид у тебя! Как у кролика, попавшего в свет фар. Спокойнее, чего тебе нервничать? Предоставь это другим. – Она протянула Дейзи руку, они обменялись рукопожатиями.

– Дейзи Петри.

Всю дорогу до лагеря они проболтали. Белла проявляла любопытство и сама охотно рассказывала о себе, не давая разговору прерваться. Ей было двадцать лет, она жила в Дерби с матерью и бабкой и работала в конторе секретарем, владела делопроизводством и машинописью, но не стенографией, привыкла делать и принимать телефонные звонки.

– Мой парень сказал, что ему больше нравится моя кузина Шейла, – трещала она. – А куда ему было деваться, когда я застала их… скажем, в выразительных позах, когда пришла в гости к тетушке Фло. Два года мы с ним встречались, но я ничего такого ему не позволяла – сначала кольцо на палец, а уж потом… А у Шейлы, похоже, аллергия на благородные металлы. Ну, я и подалась на вербовочный пункт, пусть барахтаются дальше. А у тебя парень есть?

Дейзи, не вполне поняв, причем тут аллергия у какой-то Шейлы, промямлила:

– Я ни с кем не встречаюсь.

– Ну, в Халтоне свободных мужчин не счесть, оглянуться не успеешь, как у тебя появится ухажер.

У Дейзи появилось подозрение, что Белла завербовалась просто из интереса к местам, где изобилуют неженатые мужчины. Уточнять она не рискнула, чтобы не знать ответа, который Белла дала бы как на духу.

– Я раньше была продавщицей, – сказала она, – но всегда хотела заниматься чем-нибудь поинтереснее. Скажем, быть секретарем в офисе гораздо интереснее.

– Тоска, хоть вешайся! Я записалась в ВААФ, посчитав, что там будет занятнее, даже если меня опять засадят за пишущую машинку. Думала, мне дадут напечатать письмо к самому Черчиллю. А мне говорят, что у меня склонность к технике! Как-то мне не очень верится… Моя мать прочла в газете, что у них не хватает авиамехаников, готовить самолеты к вылету. Я им не дурочка и повкалывать не прочь. Эта война – наш шанс чего-то добиться. В каком магазине ты работала – небось в универмаге?