— Как она называется?

На мгновение его взгляд, казалось, сфокусировался на её лице.

— Ты обещала… мне помочь.

— Сначала скажи, как она называется!

Голуби тёмной волной снова сорвались с крыши и уже через несколько секунд растворились в небе над головами девочек.

— Фурия! Пора!

Руки кавалера были крепко прижаты к телу, но Фурия была уверена, что если бы он только мог, то обязательно бы её схватил.

— Прошу тебя…

Она подумала о Паулине и Вэкфорде, лежавших в кухне. Вспомнила страх на лице Пипа, когда этот человек схватил его.

— Ты обещала-а… — прохрипел кавалер.

— Я соврала, — сказала она, развернулась и перепрыгнула туда, где её ждала Кэт.

Фурия удивилась, что её тело по-прежнему может двигаться: оно казалось ей совершенно одеревеневшим.

— Скорее! — Кэт побежала вперёд.

Фурия замешкалась и обернулась. Отсюда лицо кавалера со страдальческим выражением на нём казалось размытым пятном.

Обещала! — отзывалось эхом в её голове.

Фурия глубоко вздохнула, чтобы заглушить голос совести, и последовала за Кэт. Над ними кружила стая голубей, они оглушительно хлопали крыльями. Кэт что-то крикнула через плечо, но её голос утонул в этом шуме.

Девочки добежали до стены, за которой они хотели укрыться несколько минут назад. Кэт приготовилась прыгнуть наверх, чтобы не карабкаться и не терять драгоценное время, но не успела она сосредоточиться, как раздался выстрел.

Фурия напряглась, ожидая, что боль вот-вот пронзит спину, но ничего не почувствовала. Кэт тоже осталась на ногах, хотя чуть не потеряла равновесие, пропустив из-за выстрела подходящий момент для прыжка и споткнувшись о стену.

Фурия медленно обернулась.

Через конёк крыши перебирались пятеро кавалеров. Двое были с пистолетами, остальные достали шпаги-трости. Фурия не знала, известно ли им, что случилось с их товарищем, и могла ли им в голову, помимо безусловного поклонения хозяйке, прийти мысль о возмездии.

Интрига показалась из-за конька крыши последней. Казалось, она парит в воздухе и её ноги не касаются кирпичей. Лишь достигнув самой высокой точки на этой стороне крыши, она сделала несколько шагов по скату и с лёгкостью остановилась, будто шла по ровной земле. Сверху на чёрный костюм с облегающей юбкой был накинут длинный, до щиколоток, плащ с меховым капюшоном. В правой руке она держала маленькую, украшенную серебряными пластинами книгу, зажав страницу указательным пальцем, словно только что закончила читать.

Кэт схватила Фурию сзади и перетащила через стену.

Голос женщины был молодым и вкрадчивым. Ей необязательно было кричать. Фурия различала каждое слово, будто оно не летело по воздуху, а передавалось нитями библиомантики.

— Беги же, Фурия Розенкрейц, и тогда твой брат умрёт!

Интрига достигла площадки и остановилась. Стая голубей, кружившая над ними, в панике разлетелась, растворившись в небе.

— Клянусь, что человеком, который вонзит ему клинок в самое сердце, станешь ты сама!

— Она лжёт! — Кэт снова прикрикнула на Фурию. — Не слушай её!

— На этот раз Фурия последовала совету и побежала вперёд по водосточному жёлобу, стараясь не поскользнуться на влажном мхе.

— Ты всего лишь глупая девчонка! — Голос Интриги раздавался совсем близко, будто звучал в её собственных мыслях. — Неужели ты действительно думаешь, что у тебя есть шанс?

— Не оглядывайся! — крикнула Кэт, которой, похоже, не впервой было уходить от погони. — Ни в коем случае! Это нас только задержит.

Фурия боролась с соблазном посмотреть назад, но тут девочки оказались у края крыши. Перед ними разверзлась бездна, на дне которой виднелся узкий дворик. Крыша была огорожена низким карнизом, обрамлявшим фасад.

— Нам сюда! — крикнула Кэт.

Возможно, им удастся перебраться на другую сторону раньше, чем Интрига снова их догонит. Кэт полезла наверх, Фурия — за ней.

Потом Фурия много раз пыталась вспомнить, как ей удалось так быстро преодолеть целых десять метров. Наконец Кэт протянула ей руку и втащила её в очередное укрытие.

Тут появились два кавалера и стали карабкаться на цоколь. Кэт оттолкнула Фурию и, схватив кирпич, наугад швырнула его. Видимо, она попала в цель, поскольку мгновение спустя раздался крик, а ещё через секунду — выстрел.

— Что будем делать со вторым? — спросила Фурия.

— У нас нет времени.

Возможно, остальные слуги Интриги уже заходили с другой стороны, чтобы окружить их.

Девочки всё бежали, перелезая через кирпичные перегородки, цеплялись руками и ногами за выступы, спускались по скатам крыш. Наконец они добрались до небольшой террасы, через которую были протянуты верёвки. На них висело мокрое бельё, а из окна доносились тихие звуки скрипки.

За спинами девочек послышались шаги. Фурия и Кэт зигзагами лавировали в лабиринте мокрых простыней, которые скорее задерживали их, чем помогали спрятаться.

— Дай мне книгу, и всё будет хорошо, — снова потребовал тихий голос у самого уха Фурии, как будто Интрига стояла за одним из сушившихся полотенец.

Девочки остановились перед низким карнизом. За ним внизу виднелась узкая улочка.

— Стапель![11]— Кэт указала на сомнительную конструкцию из опор, досок и истёртых верёвок на стене противоположного здания. — Прыгай туда!

— Да эта штука просто развалится!

На самом деле у Фурии возникли более сильные страхи: хотя улочка казалась не более трёх шагов в ширину, девочка чувствовала, что никогда не осмелится на этот прыжок. Строго говоря, соседняя крыша была совсем близко, но пропасть между домами казалась ей просто огромной.

— Да прыгай же ты наконец! — крикнула Кэт и подбежала к стоявшей на краю крыши клетке из проволочной сетки.

Только сейчас Фурия заметила, что в ней были голуби.

— Это почтовые голуби?

— Нет. Вообще-то люди ими питаются. — Ногой Кэт сбила с клетки навесной замок и, распахнув дверцу, крикнула: — Летите! Скорей же!

Лишь сейчас сердечная книга снова подала голос из кармана Фурии:

— Это она успокаивает свою совесть. Освобождает голубей, потому что они выдают бандитам вроде Иеремии петушиные книги. Поэтому она в такой дружбе с голубями.

— Ну-ка заткнись! — велела Кэт, но по выражению её лица было видно, что петушиная книга попала в точку.

На другом конце террасы зашлёпали мокрые простыни — это кавалеры добрались до развешанного белья.