Вернувшись и ложась на свое место, он заметил, что Лютава не спит. Лежа на спине, она тоже слушала волчью песнь. Глаза ее при жалком свете лучины отсвечивали зеленым, и Зимобор ни о чем не решился ее спрашивать. И только теперь ему стало страшновато рядом с ней.

А еще захотелось спросить о Дивине. Те, кто живут на грани человеческого и нечеловеческого мира, могут ходить и за Зеленую Межу…

– Стой! – вдруг сказал он вслух, то ли сам себе, то ли ей. Лютава вздрогнула, очнулась и обернулась. – Я вспомнил, где я его видел.

– Ты его видел? – Лютава сразу поняла, что Зимобор говорит о ее родном брате, но не поверила. – Где ты мог его видеть?

– В солнцеворот. Мы тогда стояли… в Ольховне или в Оршанске… – Зимобор не сразу вспомнил, но это было не важно. В этом случае «в солнцеворот» было ответом на вопрос не «когда?», а «где?». – Он… Все были ряженые, а он… Он был волком. И он позвал меня… туда. И там я встретил… ее. А без него я бы не вышел. И не увидел бы ее. И не знал бы, где мне теперь ее искать.

Лютава помолчала. Зимобор думал, что она, разумеется, ничего не поняла из его путаного ответа, но она все поняла.

– Это был не он, – шепнула она наконец, чтобы даже лежащие рядом кмети ничего не услышали. – Это был сам Велес. Он входит в его тело. Иногда. Когда время на переломе. В этом его сила. Когда бог из него выходит, в нем остается сила. А он хочет, чтобы бог остался в нем навсегда. Тогда нам никто не будет страшен.

– Тогда вам ничего этого не будет нужно, – заметил Зимобор.

– Может, и так, – обронила Лютава. – И я не знаю, куда мы с этим пойдем. Если ему это удастся.

«Вяз червленый вам в ухо!» – только и подумал Зимобор. Да, у этой парочки были такие сложности в жизни, какие им с Избраной даже не снились. Дети чародейки стояли на перекрестке миров и не знали, куда идти.

На другой день княгиня Замила, переночевавшая вместе с сыном в овине, наконец оторвалась от Сечеслава и уехала со своими людьми в Угренск – жаловаться князю Вершине на вконец обнаглевших оборотней и просить серебра на новый выкуп. Зимобор тоже велел дружине собираться. Мертвые были погребены, раненые немного оправились, уцелевшие отдохнули, а путь впереди лежал еще долгий. Завтра поутру предполагалось выступать.

В полдень дозорные доложили, что по ручью едут очередные гости. Решив ничему больше не удивляться, Зимобор снова вышел навстречу.

По льду ехало около десятка всадников, причем среди них Зимобор сразу узнал несколько хорошо знакомых фигур – Красовита, троих его кметей и Игрельку. Это становилось очень любопытным. Стоя на берегу, он смотрел сверху, как они подъезжают. Остальные были вятичи, и среди всех выделялся высокий всадник в восточной кольчуге, но без шлема, с боевым топором у пояса, но без меча. Ну да, его шлем и меч остались в селе с прошлой ночи и теперь являлись законной добычей Зимобора. Длинные волосы разметались по волчьему полушубку, сшитому не по-людски – мехом наружу. Но и без этой приметы Зимобор угадал бы, кто к нему пожаловал. Он сразу узнал это продолговатое лицо, этот острый взгляд близко посаженных темно-серых глаз. Сходство с Лютавой было поразительным, и притом ощущалось, что брат гораздо сильнее сестры.

Он медленно подъехал, оставил коня внизу и поднялся на гребень, где ждал его Зимобор в окружении своих бояр и кметей.

– Здравствуй, князь Зимобор! – Гость поклонился. Голос у него был низкий, и Зимобор невольно вздрогнул. Именно этот голос той незабываемой ночью звал его из-под волчьей личины: что сегодня упустишь, потом весь год не догонишь!

– Здравствуй, князь Лютомир, – ответил он. – С чем на этот раз пожаловал?

– С выкупом за сестру. Она ведь у тебя. Я привез все, что ты пожелал: и твоего воеводу, и девушку, и двадцать гривен серебра. Если ты за Сечеслава хотел двадцать, то за девицу едва ли больше запросишь.

– Я их просил-то у княгини Замилы. И говорят, будто это ее серебро и есть.

– А какая тебе разница? – Лютомир и не думал отпираться. – Серебро оно и есть серебро, да там еще золота, да соболей пара связок. Ее или мое – тебе-то что? Ну, согласен?

Он пристально взглянул в глаза Зимобору. Несмотря на уверенный и небрежный вид, эти переговоры для оборотня были очень важны.

– Ты меня прямо озадачил! – честно ответил Зимобор. Рядом с оборотнем его пробирала дрожь: в нем действительно была сила, которую человеку трудно вынести. Венок за пазухой издавал одуряющий запах. – Сечеслав предупреждал, что ты за нее будешь биться и кусаться. А ты вон серебро предлагаешь. Обманешь небось?

Делая вид, что ничего не боится, Зимобор между тем держал руку на рукояти меча. Кмети вокруг него напряженно сжимали свое оружие, в любой миг готовые скопом броситься на оборотня. Опасность, исходящую от гостя, каждый ощущал кожей, как жар от огня.

– Я не такой дурак, как он думает. Или делает вид, будто думает. На самом-то деле он знает, что я далеко не дурак. – Лютомир усмехнулся и сузил глаза. – Я видел, кто за тобой стоит. И сейчас вижу. – Он посмотрел туда, где под полушубком у Зимобора прятался венок вилы. – И я больше не буду с тобой драться. Я только хочу вернуть мою сестру. Если этого тебе мало, скажи, чего хочешь. Я все достану.

«Достань мою невесту из-за Зеленой Межи!» – чуть не сказал Зимобор. Ведь оборотень мог это сделать! Но не сказал. Он сам тоже мог. Или должен был смочь.

– Пойдем поговорим. – Зимобор кивнул на избу.

Они прошли в истобку, где дымила печь, Ведога варил кашу, а Лютава давала ему советы. Увидев Лютомира, она замолчала, но больше никак не дала понять, что его заметила. Однако Зимобор даже издалека чувствовал, что ее бьет дрожь тревоги, радости и волнения.

Лютомир только бросил на нее пристальный взгляд и тоже ничего не сказал, даже не поздоровался с ней. А Зимобор подумал, что им не надо здороваться – они все это время каким-то образом ухитрялись быть вместе. Вот только забрать сестру из-под охраны вилиного венка Лютомир не мог.

– Значит, хочешь сестру за двадцать гривен? – сказал Зимобор, усадив гостя к столу.

– И людей твоих в придачу отдам. Мне они не нужны. Тебе ведь нужны, да?

– Пригодятся, пожалуй. Особенно Красовит…

Зимобор все никак не мог решить, что сказать. Просто совершить обмен и разойтись было бы неправильно.

– А Сечеслава можешь не возвращать. – Лютомир улыбнулся. – Даже наоборот, я еще приплатить готов, чтобы ты увез его подальше и… и еще подальше.

– От соперника, значит, избавиться хочешь?

– Я не собираюсь делить с ним наследство моего отца. С ним и со всеми прочими.

– Боишься?

– У меня ведь нет… Ох, князь Зимобор! – вдруг выдохнул Лютомир, и в глазах его блеснула жадная зелень. – Чего бы я ни отдал, чтобы иметь… это… – Он снова взглянул туда, где был венок.

– Это? – Зимобор вынул венок и положил между ними на стол.