Министр выругался и слабо зашевелился, сражаясь с проволокой, которая все еще опутывала его руки и ноги. Через минуту стало ясно, что он не сумеет освободиться сам и, уж конечно, не в состоянии преследовать убийцу.

— Твой друг будет жить, — попробовал убедить Каррельяна Эстон. — Но производство генераторов в большой опасности.

Теперь, когда действие наркотика стало ослабевать, речь старика звучала гораздо более отчетливо, но, похоже, в его словах не содержалось никакого смысла. Брент не обратил на них внимания, посчитав полной бессмыслицей.

— Что ж, продолжай бредить, старый сморчок, ты уже почти убедил меня закончить то, что не успел доделать напавший на тебя убийца.

Брент опять встал и оглядел кусок камня, который прижимал друга к полу. Ноги статуи лежали на земле, ее плечи прижимали крестец Карна к земле, а каменная голова торчала в футе над полом. Брент обхватил обеими руками гладкое, лишенное всяких черт лицо и напрягся под весом статуи, но скульптура крайн оказалась слишком тяжела для него. Он попробовал снова, застонав от усилия, и ухитрился чуть сдвинуть статую, но не поднять ее.

Эстон бросил последний скорбный взгляд в сторону двери и покачал головой. Убийца еще не мог уйти далеко… но Каррельян, похоже, решительно настроился наплевать на это. Эстон вздохнул. По всей видимости, этот мошенник не сдвинется с места, пока не вызволит своего друга.

— Развяжите меня, и я вам помогу, — предложил отставной мастер шпионажа.

Брент поднял глаза, нахмурился, но затем решил, что старик, возможно, прав. Потребовалось всего несколько секунд, чтобы размотать проволоку, которая не давала Эстону двинуться. Старик сел и принялся растирать кисти, затем предплечья.

— Мне нужна пара минут, чтобы восстановить циркуляцию крови, — объяснил он.

Бренту быстро надоело наблюдать, как старик массирует мышцы, возвращая их к жизни, поэтому он снова подошел к Карну и еще раз попытал счастья со статуей крайн. Она продвинулась не больше, чем на полдюйма.

— Сперва приведите его в чувство, — кисло посоветовал Эстон. Отставной министр справился с немощью гораздо быстрее, чем мог предположить Брент, склонившийся над распростертым телом своего друга. По крайней мере, достаточно быстро для того, чтобы незаметно положить в карман драгоценный камень, оброненный Хейном. — Вам понадобится его содействие, когда вы будете его вытаскивать.

Не говоря ни слова, Брент отпустил статую и слегка потолкал Карна в бок — старый сигнал, которым они будили друг друга в былые, более суровые дни. Старый вор начал медленно приходить в себя, и Брент почувствовал прилив облегчения даже от этого, весьма скромного, обнадеживающего признака.

Карн с большим трудом сконцентрировал взгляд влажных глаз на своем друге и, после неудачной попытки улыбнуться, хрипло произнес:

— Брент… Я уже думал, что никогда больше не увижу тебя, разве что дьявол в аду предоставит нам смежные комнаты.

Карну явно нелегко давался шутливый тон, и Брент постарался ответить ему в том же духе.

— До этого еще не дошло. А ты, как я вижу, стал в последнее время ложиться в постель со странными партнершами, — заключил он, похлопав по статуе.

— Эти крайн — весьма передовые ребята, — негромко пошутил Карн в ответ, но голос его дрогнул от напряжения.

— Довольно болтовни, — распорядился Эстон. — Давайте извлечем его оттуда.

Министр с трудом поднялся на ноги, и Брент усомнился в том, что старик сможет оказать сколько-нибудь существенную помощь. Тем не менее Эстон встал рядом с Брентом и крепко ухватился за голову статуи.

— Мы не сможем долго держать ее на весу, — предупредил старый министр Карна. — Поэтому, как только мы приподнимем ее, вы должны выползать как можно скорее, слышите?

Лицо Карна нервно дернулось, и он повернулся к Бренту.

— Я не уверен, что смогу ползти. Я… — Он глубоко вздохнул и закончил: — Я не могу двигать ногами. Брент, я совсем не чувствую их.

Каррельян отвернулся, его лицо исказили чувства, которые Карну не следовало видеть. Он скрипнул зубами.

— Я должен был убить его. Я должен был…

Но затем Брент вспомнил, что, когда он появился, в комнате находились три человека: Карн, убийца и Бэрр Эстон. До него вдруг дошло, что имелся еще один вариант…

— Кто это сделал? — спросил он тихим напряженным голосом. — Это тот лысый ублюдок покалечил тебя… — Брент медленно повернулся к Эстону и его голос угрожающе зазвенел: — Или?..

— Убийца, — резко ответил Карн, не вполне понимая, зачем он солгал. Но ему почему-то показалось важным, чтобы Брент не узнал правды.

— Это пустой разговор, — перебил их Эстон. — К тому же чем дольше мы ждем, тем больше вреда это приносит спине вашего друга. — Он странно взглянул на Карна. — Если вы не можете пользоваться ногами, просто подтягивайтесь на руках. Это у вас получится?

Карн кивнул, и Брент с Эстоном снова низко наклонились над статуей, обхватив ее голову и шею. Они напряглись и вместе потащили вверх упрямый камень. Брент вновь ощутил, как протестуют его мускулы, понуждаемые работать на пределе своих возможностей. Но старый жилистый Эстон добавил как раз то, чего не хватало бывшему шпиону, чтобы победить тяжеленную статую, и тут наконец она неохотно приподнялась на несколько дюймов над спиной Карна. Старый вор немедленно прижал ладони к гладкому полу и подтянулся вперед.

— Скорей! — прошипел Брент сквозь сжатые зубы, жилы на его шее вздулись от напряжения.

Карн старался изо всех сил. Он слышал затрудненное дыхание мужчин и пытался действовать быстрее, но на слишком гладком полу его рукам не за что было уцепиться. Миновала долгая, напряженная минута, прежде чем его ноги выскользнули из-под статуи. В тот же момент Брент и Эстон выпустили из рук камень и отскочили назад. Без амортизирующей подушки человеческого тела древняя глыба рухнула на пол, расколовшись на зазубренные осколки, брызнувшие в разные стороны.

— Ты в порядке? — спросил Брент, все еще тяжело дыша.

Карн только кивнул, хотя сам был уверен в обратном. У него еще оставалась глупая надежда, что ноги потеряли чувствительность из-за веса каменной статуи. Теперь вес убрали, но ноги по-прежнему оставались мертвыми. Ему не помогут ни деньги, ни все его влияние — на земле не существовало целителя, который смог бы вернуть ему былую подвижность.

— Давай-ка перевернем тебя, — предложил Брент.

Не дожидаясь помощи, Карн тяжело перевернулся, и его ноги повернулись вместе с туловищем, словно громоздкий, нелепый хвост. Он смотрел на свои безвольно лежащие ступни, навсегда потерявшие чувствительность, и думал о том, что они уже никогда не смогут ощутить ни прохладной свежести воды, ни мягкого ворса ковров, ни… — ничего.

— Так лучше? — спросил Брент.

Карн приподнялся на локтях.

— Со мной все будет в порядке, — тихо сказал он.