Хм. Вообще-то уже Измайлов. И лучше бы привыкать к новой фамилии и отчеству. А то мало ли как подставиться можно. Хотелось бы ходить под своим прежним именем. Но, во-первых, его и вернуть можно, когда окрепнет. А во-вторых, не так уж и важно, под какой ты фамилией. Главное – это суть. А она в нем прежняя, из той, прошлой, жизни.

В этот момент раздался сигнал тревоги. Рында заливалась беспокойными переливами малинового звона, добирающимся до каждого уголка корабля. Борис на автомате выхватил из кармашка часы. До обычной учебной тревоги еще бог знает сколько. Не к добру.

Юнга сорвался с места занимать свой пост по боевому расписанию. Измайлов – да, именно Измайлов – набросил плечевую систему с двумя «бульдогами» в подмышечных кобурах. Подхватил спасательный жилет и рванул в оружейную комнату.

Помимо всего прочего, баталер отвечает еще и за нее. Выдача оружия команде, содержание его в чистом виде. Не в смысле что он чистил стволы. Но должен был контролировать, чтобы матросы следили за своим оружием. Впрочем, весь излишек и офицерское оружие были на нем.

Покончив с выдачей, подхватил штатную берданку с патронной сумкой и поспешил на палубу. Его место у кормового орудия, где он значился по боевому расчету.

– Что тут, Глеб? – подбежав к орудию, поинтересовался Борис у палубного матроса, выполнявшего обязанности наводчика.

Была у Измайлова мысль, что он управится лучше. Но, как говорится, пусть каждый занимается своим делом. Выпячиваться и привлекать к себе внимание в его планы не входило.

– Во-он вишь паруса?

– Ну? – вставляя винтовку в зажим на фальшборте, дабы не мешала при работе у орудия, кивнул Борис.

Это на военных кораблях не спешат вооружать экипаж стрелковкой. Там все решает калибр. У торгового флота своя изюминка. Пираты сначала всячески стараются уменьшить число обороняющихся, после чего идут на абордаж. А тогда уж бегать в оружейку некогда. Будь готов принять бой там, где стоишь.

– Баранки гну. А дым из трубы видишь? – продолжал указывать наводчик.

– Ага. Теперь вижу.

– Ну и куда он так торопится, что паруса марает?

Дело не в чистоте парусов. Копоть смоют дожди и шторма. Просто суда, имеющие смешанное парусно-машинное вооружение, при благоприятном ветре предпочитали не использовать машину. Уж больно скромные объемы у их угольных ям.

– Думаешь, пират? – поинтересовался Борис.

– Думаю, что он выжимает из своего хода все, что можно. А это не к добру.

Подобные корабли все еще широко используются. В основном гражданскими. Хотя есть и страны, где основу военно-морских сил составляют деревянные корабли со смешанным движителем. Чего не скажешь о развитых государствах. Англия, Соединенные Архипелаги Америки, Франция, Германия, Австрия. У этих государств деревянных кораблей уже нет. Последние распродали лет пять назад.

Но особенно популярны такие гибриды у пиратов. Этим ребятам нужна как автономность, так и скорость. Поэтому в основном они используют яхты. Причем нередко серьезно вооруженные. И вот этот преследователь вполне может оказаться морским разбойником.

Н-да. Не помешал бы мощный бинокль или подзорная труба. Уж очень хотелось осмотреть догоняющее судно. Но штука эта дорогая. Обычному матросу копить на нее несколько месяцев. В груди пробежал неприятный холодок. Осмотрелся вокруг.

Н-да. А вот пассажиры особого страха не испытывают. Наоборот, им любопытно. Враз оккупировали верхнюю палубу, а кому не досталось места, стоят на нижней, игнорируя призывы стюардов укрыться от греха подальше.

Это однозначно не миноносец. На нем вполне могут оказаться и куда более солидные пушки, которым цитадель, предназначенная для пассажиров, не преграда. Хотя-а-а… Разбойники в основном пользуют орудия старого образца. Причем исключительно гранаты, начиненные черным порохом. Им ведь не топить корабль, а грабить. Пассажиры и вовсе нужны живые и здоровые. За мертвого выкуп не получить.

Капитан «Тюльпана», Волков Игнат Владиславович, решил отвернуть в сторону. Потерянное время они компенсируют. Зато этот маневр позволит выяснить намерения неизвестного. Выяснили. Преследователь сменил курс, выходя им на пересечку. Теперь ветер был неблагоприятным, и команда пирата поспешила свернуть паруса. Но никаких сомнений: там и машина выдаст куда больше их сухогруза, максимальная скорость которого составляла девять узлов.

– Ну вот все и понятно, братцы. Готовимся к бою, – опуская бинокль, подытожил лейтенант Чичканов.

При этих словах Борис нервно сглотнул и повел плечами. То ли готовясь к драке, то ли разгоняя холодок, засевший под ложечкой и пронизывающий до самого позвоночника. Страшно, это факт. Но в то же время присутствует какая-то юношеская бесшабашность и жажда риска. Кто знает, может, уже совсем скоро он забьется от страха в угол. Потому как свистящие пули – это одно, а разрывы снарядов – уже совсем другое.

Убедившись, что это все же пираты, капитан отдал приказ стюардам и матросам действовать более решительно. В процесс разгона стада баранов, сиречь пассажиров, включился старпом. Действовал он сдержанно, но от этого не менее жестко. Поэтому палубы постепенно пустели.

Первый снаряд лег далеко впереди по курсу. Явный приказ остановиться. А также возможность оценить калибр как по звуку выстрела, так и по всплеску. Ничего так. Не меньше ста двадцати миллиметров. По словам лейтенанта, пушка старого образца, уже снятая с вооружения. Но сила грозная. «Тюльпан» – стальной пароход, но ни разу не крейсер, а потому не имеет брони. Вообще никакой. Так что им и этого достанет с лихвой.

– Заряжай, братцы! Глеб, наводи на нос. Возвышение – двенадцать градусов. Упреждение – ноль, – распорядился Чичканов и посмотрел в сторону капитанского мостика.

Волков, изучавший пирата в мощный бинокль, оторвался от этого занятия и отдал приказ матросу, стоявшему у рынды. Сдвоенный удар, в данной ситуации отдающий приказ об открытии огня.

Ни о каком управлении огнем на гражданских судах и слыхом не слыхивали. Каждый командир расчета вел стрельбу на свое усмотрение. Без дальномеров, основываясь только на собственном глазомере и таблицах стрельбы. Борис разбирался в этом мало, а вернее, вообще не разбирался. Единственное, в чем был уверен, – при должной практике обращения с этим орудием он выдал бы результат куда лучше, чем заброшенный Глебом снаряд в ту степь.

Носовое орудие отстрелялось не лучше. А вот пираты оказались точнее. Сразу взяли цель под накрытие. Два всплеска в непосредственной близости от борта парохода однозначно указывали на то, что наводчики разбойника знают свое дело туго. Не попали первым залпом – попадут вторым, третьим.

Итак, яхта в деревянном корпусе. Скорость под машиной – не менее тринадцати узлов. По два орудия на борт, расположенные на верхней палубе. Скорострельность пониже, чем у их семидесятишестимиллиметровок с унитарными снарядами. Зато стволы однозначно нарезные и более опытные канониры.