— Никому, кроме вас, я бы и не ответил согласием на подобную просьбу, господин генерал! — заметил швед. — Участие в заговоре вместе с вами — это истинное удовольствие для меня.

А вам, господа, я пожелаю удачи, — обратился он к Жилю и Тиму. — Смею добавить, что я завидую вам! Вы станете ближе к противнику, когда доберетесь до штаба генерала Вашингтона, а мы… Что ж, мы будем продолжать играть в вист с добрыми буржуа Род-Айленда.

— Настанет и ваш черед, — успокоил его Рошамбо. — Теперь идемте: наше отсутствие могут заметить, а мы ведь обещали закончить вечер у Джеффризов.

Ферсен сделал гримасу и испустил такой вздох, что остатки стен каземата чуть не обрушились:

— Куда обещал заглянуть герцог де Лозен, чтобы научить дам любимым романсам Ее Величества? Гораздо лучше было бы пойти спать…

— И я того же мнения, мой друг! Но вы здесь не для развлечений… Не забывайте, что мы на войне. А вам всем я желаю удачи!..

Четверть часа спустя Жиль, одетый в одежду из выделанных оленьих шкур и ставший похожим на брата-близнеца Тима, покидал старые укрепления, следуя позади своего друга. Ночь была ясная, теплая, и луна ярко светила; в воздухе ощущалось дуновение морского воздуха, заставлявшее забыть о дневном зное. Тим углубился в высокие травы прерии, простиравшейся к северу до маленькой рощи. Но когда Жиль захотел увлечь Играка вслед за Тимом, юный индеец отказался сдвинуться с места, так что Жилю пришлось позвать Тима.

— Я не понимаю, что он говорит, — шепнул он своему другу. — Мне кажется, что речь идет о скальпах!..

Пригнувшись в траве, охотник и индеец торопливо обменялись несколькими словами, затем Тим рассмеялся.

— Мальчик не желает возвращаться к своим, — объяснил следопыт другу. — Он говорит, что если не принесет скальпы, то не сможет стать воином, и его отправят жить вместе со скво и детьми!

— Но что ты находишь здесь смешного? Мы ведь не можем оставить его здесь, как не можем позволить отправиться на поиски шевелюр, которые ему так необходимы…

— Ну, что касается меня, то, будь я один, не стал бы возражать, чтобы он пошел и снял скальп с твоего приятеля Лозена и с нескольких его друзей, но я, кажется, придумал кое-что получше.

Спрячьтесь-ка вы в роще и ждите меня.

— Куда ты идешь?

— Не беспокойся, я ненадолго.

И Тим исчез так же бесшумно, как это сделала бы кошка. Трава сомкнулась над ним, подобно тому, как море смыкает свои волны над рыбой.

Спустя полчаса, показавшиеся Жилю долгими, как неделя, Тим возвратился. В руках он небрежно держал какой-то белеющий в черноте ночи сверток, испещренный страшными темными пятнами. Жиль с содроганием смотрел, как его друг торжественно вручает свою ношу Играку.

— Что это такое? — спросил он шепотом. — Ты что, на самом деле…

Тим невозмутимо отвесил глубокий поклон индейцу, чьи горящие глаза блеснули в ночи, затем ответил Жилю таким же шепотом:

— Гусары все перепились и крепко спят. Я безо всякого труда взял у них парики, за пропажу которых их завтра же накажут, и это радует мою мстительную душу.

— А как же кровь на них? Ведь на них кровь!

— Я поймал курицу и обрызгал их ее кровью.

Получилось очень натурально, ты не находишь?

Посмотри на парнишку: он счастлив, как король на троне, и верит, что это и вправду скальпы! Его брат, конечно, вряд ли это проглотит, но с ним я объяснюсь. Если хочешь знать, то я думаю, что парень уже доказал свою храбрость. Ладно, пошли… нам нужно спешить, да и хватит с нас на сегодня! Вперед, в путь! Напротив Пруденс-Айленда есть рыбацкая деревушка, там мы найдем лодку, чтобы доплыть до материка…

Крик потревоженной совы эхом отозвался на смех Жиля, затем, секунду спустя, в роще снова наступила тишина…

—Три миллиона! Всего три миллиона!

Изумленный Жиль некоторое время молча смотрел в недоумении на вождя инсургентов, который с первого же момента их встречи произвел на него огромное впечатление. Что означают эти слова? Как их следует понимать? Может быть, генерал шутит?.. Генерал Вашингтон, однако, перечитывал письмо Рошамбо столь внимательно, что ни о каких шутках не могло быть и речи, и юноша позволил себе повторить слова генерала Вашингтона.

— Всего, сказали вы? — спросил он осторожно. — Смею ли я заметить вам, сударь, что речь идет о колоссальной сумме!

Красивое строгое лицо виргинца осветилось мимолетной улыбкой. На краткий миг оно обрело очарование покрытого льдом моря под солнечным лучом. Вашингтону понравились молодость и горячность молодого француза в одежде из оленьих шкур, а пылкий тон его даже позабавил.

— Для полка или даже для осажденного города этого было бы достаточно, согласен! Но не для армии, которой уже давно не хватает слишком многого… Нам было бы нужно иметь тридцать миллионов… Тем не менее, — быстро добавил он — ваши миллионы пришлись весьма кстати, они позволят нам срочно запастись хотя бы самым необходимым. Я тотчас же отдам приказ отправить отряд за этим грузом и проделать это как можно незаметнее.

Снова тайны! И Вашингтон туда же! История с грузом золота начинала походить на фарс. Рошамбо и Терней скрывали его, чтобы доставить в Америку, а Вашингтон держал в тайне его получение, будто и не находился среди своих. Выражение лица Жиля не ускользнуло от внимательных серых глаз Вашингтона.

— Что-нибудь не так?

Жиль в ответ покраснел до корней волос.

— Простите, господин генерал! Я просто удивляюсь подобной скрытности. Вы ведь в своем лагере, в самой гуще ваших войск…Чего же вы опасаетесь?

— Ничего, если не считать торговцев, поставщиков этой самой армии. Как только они проведают о том, что я располагаю столь значительной суммой, меня заставят платить вдвое, втрое дороже за все то, что я и сейчас с таким трудом вырываю по крайне высокой цене! К тому же мои люди вот уже пять месяцев не получают жалованья.

Они могли бы подумать, что настал год тучных коров, а это вовсе не так! Таким образом, я прошу вас держать все это дело в самом строгом секрете, а теперь прошу, господа, меня оставить. Вы проделали долгий путь и, должно быть, нуждаетесь в отдыхе. Я увижусь с вами завтра, а пока полковник Гамильтон позаботится о вас, — прибавил он, указывая на своего адъютанта, охранявшего дверь от непрошеных посетителей.

Жиль и Тим поклонились и приготовились покинуть скромное жилище, служившее Вашингтону штаб-квартирой с тех пор, как он со своими войсками достиг деревни Пикскилл, расположенной на левом берегу Гудзона, но генерал окликнул их.

— Секунду! Граф де Рошамбо пишет мне, что он желал бы, чтобы вы на некоторое время остались у меня на службе. Он пишет мне, что вы захватили интересного пленного, брата индейского вождя?