— Должно быть, это важно, если они все тебя бросили.

Я пожимаю плечами. — Босс, наверное, сыт по горло тем, что они нянчатся со мной.

— Я не знаю, я думаю, он, вероятно, хочет твоей безопасности так же сильно, как и они.

— Почему? Он даже не знает меня. — Я сказала этому человеку два слова, и это только потому, что он присутствовал на похоронах Хелен. Если бы не это, я абсолютно уверена, что не увидела бы его лично.

— Он знает тебя достаточно хорошо, чтобы защитить тебя и твоего отца, когда произошло все это дерьмо. Он защитил тебя, когда ты впервые вернулась, даже если это было сделано для того, чтобы привлечь этих засранцев к твоему делу.

— Я полагаю.

— Это семья, Стелла. Так и должно быть… по-видимому, — тихо добавляет она.

— Твой папа потрясающий, Эм, — говорю я ей. — Большинство детей убили бы за такого крутого папу, как он.

— Господи, Стел. Обещай мне, что ты никогда не скажешь ему, что он крутой.

Я не могу удержаться от смеха над ней. — Конечно, нет. Хотя так оно и есть. Ты должна это признать.

— Так и есть. Я заслужила это после дерьмового шоу, которое устроила моя мать.

— Теперь у тебя есть мисс Хилл.

Эмми мягко улыбается. — Я рада, что они снова нашли друг друга. Я никогда не видела, чтобы мой папа улыбался так, как сейчас, когда она вернулась в его жизнь.

— Видишь, долго и счастливо, и чудеса действительно случаются.

Пустое выражение лица Эмми говорит мне, что она не совсем на той же волне, что и я.

— Так ты имеешь в виду, что я могу проснуться утром и чудесным образом получить свои пятерки и какое-нибудь шикарное место в университете где-нибудь очень далеко от Тео Чирилло?

Тот факт, что она даже упоминает его имя в этой маленькой мечте, говорит мне, что он занимает в ее голове гораздо больше места, чем она когда-либо признавала.

— Мы все можем надеяться, верно? — говорю я, но быстро впадаю в панику. — Но не о том, что ты уходишь. Я бы скучала по тебе.

— О, не будь такой нежной со мной, — издевается она. — Ты действительно думаешь, что университет когда-нибудь примет меня? Я полная идиотка, Стел. Тот факт, что Найтс-Ридж принял меня, возможно, было моим чудом — которого я, должна добавить, не хотела.

— Все получится так, как задумано, — говорю я ей.

— Ты действительно в это веришь?

На моем сотовом пищит сообщение, и я поспешно тянусь к нему, надеясь, что это Себ, но я все равно улыбаюсь, когда вижу имя Харли на экране.

Сегодня вечер пятницы. Ночь игр.

Несмотря на то, что я здесь счастлива, меня захлестывает волна тоски по дому. Уже почти День благодарения. Это время года всегда было моим любимым. Футбольные матчи, аплодисменты, тыквы, костры, вечеринки, индейка. Всё.

Но здесь все по-другому. Хэллоуин был… ну, чем меньше об этом говорят, тем лучше, но ребята действительно постарались, чтобы это было что-то особенное. Я предполагаю, что День благодарения обойдет их всех стороной.

Я открываю сообщение, прежде чем слишком зациклюсь на том, что оставила позади, и на моих губах заиграет улыбка, когда я нахожу селфи Харли, Руби, Кайла и Эша, все улыбающиеся и экипированные, готовые к большой игре.

Я нажимаю отправить и жду, чтобы увидеть, будет ли это прочитано. Этого не происходит, и мысль о том, что они готовятся к своей ночи, заставляет мое сердце болеть.

— Ты в порядке?

— Да. Это была просто Харли. Сегодня вечер игр.

— Ты скучаешь по всему этому, да?

— Да, но когда я была там, я скучала по этому. Поверь мне, когда я говорю тебе, что понимаю непричастность. В значительной степени такова была моя жизнь.

— Но ты же хочешь быть здесь, верно? С Себом?

— Да, конечно. Если бы вы вручили мне билет на самолет и ключи от моей прежней жизни в Америке, я бы не поехала. Может быть, несколько недель назад. Но не сейчас.

Она кивает, по-видимому, довольная моим ответом. — Хорошо. И ты ошибаешься. Ты действительно принадлежишь этому месту. Это то место, где ты всегда должна была быть.

— Может быть, — выдыхаю я, думая о том, как счастлив здесь папа по сравнению с тем, когда мы были на другой стороне океана. Я думаю о Тоби, Марии, Себе. Я могу скучать по своей семье из Розвуда, но они всегда будут там. Но здесь у меня есть настоящая семья. У меня есть родители. Ладно, так что прямо сейчас это может быть совершенно нетрадиционно и привести к полной катастрофе. Но они здесь, и если врачи правы, у Марии — мамы — все еще есть время, и я, возможно, действительно узнаю ее получше, чтобы у нас были такие отношения матери и дочери, о которых я всегда мечтала.

Звук дверного звонка прерывает все дальнейшие разговоры о моей жизни, и я вскакиваю, чтобы пойти и захватить еду.

Как и раньше, я проверяю экран, прежде чем открыть дверь курьеру, с которым начинаю знакомиться.

У ребят есть несколько любимых ресторанов, принадлежащих Чирилло, в которых они делают заказы — слишком часто, и в большинстве случаев один из их водителей-доставщиков бывал здесь по крайней мере один раз.

Нам действительно следует прилагать больше усилий для приготовления пищи, но учитывая все происходящее, стоять на кухне и готовить для тех, кто может прийти, а может и не прийти, звучит не очень весело.

Несмотря на то, что мне никогда по-настоящему не приходилось готовить самой, я могу. Энджи учила меня с раннего возраста.

Я делаю паузу, думая о ней.

— Черт, — шиплю я, возвращаясь в гостиную.

— Что не так? — спрашивает Эмми, поднимаясь с дивана.

— О, э-э… ничего. Я давно не навещала Энджи.

— Кто такая Энджи? — спрашивает она, следуя за мной, вернее, за едой, на кухню за тарелками.

— Наша экономка, но в значительной степени женщина, которая меня воспитала.

— Я уверена, она знает, что ты была занята.

— Я знаю, — соглашаюсь я, но это не уменьшает чувство вины, которое клубится у меня в животе.

В последний раз, когда я видела Кэлвина, я была зла на него и практически выбежала из дома.

Они оба заслуживают от меня большего, чем это, после всех тех лет, что они поддерживали меня. Ни в чем из этого не было их вины. Если бы Кэлвин знал, что кто-то был в доме, он бы положил этому конец, я знаю это, без сомнения.

— Эй, — говорит Эмми, кладя свою руку поверх моей, шок от ее движения заставляет меня поднять на нее глаза. — Просто сходи и повидайся с ней завтра. Никто не может винить тебя ни в чем за последние несколько недель. Это было чертовски напряженно.