Через несколько часов после того, как поезд миновал Будапешт, последовала новая остановка, новые крики и беготня. В результате они прибыли в город Сигет [4] в Карпатах. Эрих услышал слова «чума» и «карантин», которые произносили румынские чиновники и русские охранники. Поезд загнали на станцию, и пленных высадили из вагонов. Их загнали в лагерь, обтянутый колючей проволокой. Эрих подслушал, что их скорее всего погонят в Будапешт, а потом еще дальше – в Россию.

Лагерь Марамуреш принадлежал румынским коммунистам. Охрана щеголяла в экзотических красных штанах и была вооружена длинными тяжелыми дубинками. Пленных безжалостно избивали при каждом удобном случае. Эрих постоянно сдерживал свою ярость, но на вторую ночь события вышли из-под контроля. Два садиста в красных штанах поймали молодого летчика в уборной ночью и избили беззащитного человека до потери сознания. Окровавленный, он дополз до барака через час.

В Эрихе взыграл задира, который прятался внутри еще с детства. Черная ярость ослепила его, когда он увидел избитого молодого пилота. Крепкий старый майор-парашютист был также возмущен этим зверством. К ним присоединились еще два летчика из группы Эриха. Они поодиночке выскользнули из барака и направились к уборной. Два садиста все еще торчали там, надеясь поймать еще одного беззащитного немца и избить его.

Эрих выпрыгнул из темноты, когда один из стражников замахнулся дубинкой, чтобы ударить одну из приманок. Он кулаком ударил охранника по лицу, а затем вторым изо всех сил врезал ему в брюхо. Он заметил, как в тусклом свете лампы мелькают кулаки парашютиста. Второй охранник даже не охнул при этой внезапной атаке.

Через пару секунд оба любителя дисциплины уже лежали без сознания на земле. Эрих кивнул майору-парашютисту. Они подобрали охранников и швырнули их в выгребные ямы. Плеск дерьма прозвучал музыкой, и они помчались обратно в барак. На следующий день двое охранников пропали вместе со своими красными штанами. Остальные появились без дубинок. Они кивали и улыбались, когда проходили по территории лагеря.

Через неделю немцам было приказано грузиться на поезд. Теперь на нескольких вагонах были установлены пулеметы и прожектора. Вонючие вагоны, в которых Эрих со своими товарищами ехал в Будапешт, теперь были заняты вооруженной русской охраной. 60 немцев, включая Эриха, оказались людьми низшего сорта. Их загнали в маленький грузовой вагон, и они ехали в почти невыносимых условиях.

Вагон был набит, как банка сардинками, там было жарко, как в печке. Эрих постарался хоть как-то облегчить жуткие условия. Трети людей приходилось лежать на полу. Места не хватало, чтобы все 60 человек могли лечь или хотя бы сесть. Немцам приходилось два часа лежать, а потом 4 часа стоять.

Герман Граф и Эрих Хартманн были двумя наиболее известными немецкими героями. Они были награждены Бриллиантами, однако в заключении это не имело никакого значения. Они лежали и стояли наравне с унтерами. Кроме них, в вагоне из старших офицеров находились полковник Гейнц Гейер и майор Артур Риле. Все звания и награды были быстро забыты, все мечтали лишь о том, как на два часа прилечь.

Две недели поезд полз на восток. Чтобы определить, куда он направляется, не требовалось штурманское искусство. Они проехали через Киев, Москву, Вологду. Поезд все дальше и дальше углублялся в Россию. Поезд прошел через Киров и углубился в зону болот. Через щели в стенах вагона Эрих мог видеть бескрайние болота и топи. С каждой стороны железнодорожной насыпи они уходили до самого горизонта. Во всем этом ужасном болотном царстве единственной твердой почвой была эта насыпь. Когда поезд начал тормозить, Эрих предположил, что они прибыли в центр обширных торфяных болот, о которых он читал в учебнике географии еще в школе. Он оказался прав.

Измотанные до предела ужасным путешествием, полузадохнувшиеся немцы высыпали на свежий воздух. Однако когда они опомнились, то обнаружили, что радоваться нечему. Они попали в никуда. Вокруг лагеря патрулировала горстка русских солдат, не больше взвода. Эрих сразу понял, почему русским не требовалась охрана. Насколько видел глаз, во все стороны тянулись болота. Любой, кто хотел бежать, мог попытаться.

Русские сказали, что они сами должны строить жилища для себя. Эрих и его люди выкопали грубые ямы в земле и накрыли их досками и ветками. Это было единственное жилье. Каждое утро вместе с тысячей других заключенных они шли на болота копать торф. Груды торфа, который русские использовали в качестве топлива, поднимались на огромную высоту. Каждое утро немцы грузили добытый торф на платформы. Грузовой поезд каждый день вывозил торф из лагеря.

Все здесь делалось руками. После месяца тяжелой и грязной работы Эрих почувствовал, что не выдерживает. Постоянная тяжелая работа, нехватка питания, ощущение оторванности от мира постепенно подтачивали его волю. В первый раз его посетили сомнения. Еще более страшными их сделало положение, которое Эрих занимал среди пленных. Он был их признанным лидером. 1500 немцев смотрели на него, как на своего командира.

В армии руководят звания, структура, дисциплина. Если согнать группу людей в диком изолированном месте вроде этих болот, замучить их до смерти работой, то руководить ими будет очень сложно. Эрих считал, что это ему не по плечу. Как он может воодушевлять своих людей, если сам начинает сдавать? И в этот момент кризиса его спасло звание майора Люфтваффе.

Через пять недель после прибытия в каторжный лагерь на болотах все старшие офицеры – в чине от майора и выше – были отправлены в специальный лагерь в Грязовец. Эрих дошел до предела выносливости, когда появился этот приказ. Даже спустя два десятилетия он содрогается, вспоминая ужасный рабский лагерь под Кировом и то, что произошло там после его отправки.

«На следующий год капитан Вернер Энгельманн присоединился к нам в Грязовце. Он находился вместе с нами в болотном лагере в Кирове и остался там после нашей отправки. Его история ужасна. Из 1500 немцев, которые туда прибыли, первую зиму пережили только 200. Русские не кормили их, заставляли работать и работать, пока они не умирали от голода».

По сравнению с Кировом офицерский лагерь в Грязовце был почти роскошным. Майор Асси Ган, один из лучших германских пилотов периода Битвы за Британию, воевавший тогда в составе JG-2 «Рихтгофен», находился в Грязовце, когда туда привезли Эриха Хартманна. Ган находился в руках русских с 21 февраля 1943 года, когда был сбит на Восточном фронте. Он уничтожил 40 русских самолетов, не считая 68 побед на Западе.

В своей книге «Я расскажу правду» Ган называет условия Грязовца «пансионом для выздоравливающих» по сравнению с другими тюрьмами, в которых ему привелось побывать. Ган так описывает лагерь в Грязовце:

«Помещения лагеря были бараками. Администрация лагеря, госпиталь и так называемый дом для выздоравливающих были старыми деревянными домами. Сам лагерь делился на две части мелкой речушкой. Кафе, где вы могли купить за рубль чашку настоящего кофе, находилось на мосту. Содержатель кафе был опасным типом, который использовал свой кофе, чтобы заставить пленных разговориться.

Когда зимой речка замерзала, лагерная элита каталась на льду. Летом заключенные могли купаться, когда хотели. На лугу за колючей проволокой находилось футбольное поле. В лагере имелась и вторая лужайка, где мы могли заниматься гимнастикой и легкой атлетикой. Весной, явно в пропагандистских целях, был открыт боулинг. Когда погода была хорошей, в березовой роще устраивались гуляния. По воскресеньям в кафе играл оркестр.