Она поставила арбалет на боевую изготовку, зарядив его. Она помнит, как это делается, ее научили в Академии. Так. Отлично. Теперь она не безоружна, и если на нее нападут…

С той стороны, где разворачивалась боевая схватка, раздавались крики, звон металла, потом просочился чей-то шершавый предсмертный хрип. Вопли «Проклятые еретики!» и «Смерть ублюдкам Илдыза!» смешивались с боевым кличем наку, испускаемым мощной глоткой Квана О, и язвительными выкриками Лайбо, который, даже сражаясь насмерть, давал волю языку.

Инара сделала еще один шаг и опустилась на колени. Перегнулась через край провала и, принимая лицом и грудью мощные восходящие воздушные потоки из глубины шахты, повела глазами туда-сюда. Ей удалось заметить металлическую лестницу, по которой можно было спуститься вниз, в шахту. Никаких более удобных средств для спуска она не заметила.

Лестница… ну что же… значит, воспользуемся ею. Верно, несколько секций лестницы было сорвано ТЕМ САМЫМ взрывом, что изуродовал конструкции близ шахты и в нескольких местах обрушил края ствола. Инара пришла к такому выводу, потому что от края шахты до первой перекладины лестницы было никак не меньше анния.

Придется прыгать. Да. Придется рисковать, потому что никакого иного пути, кажется, нет. Правда, она не сможет потом вылезти из шахты самостоятельно, но… об этом Инара как-то не думала.

— Значит, нужно прыгнуть, — пробормотала она. — Прыгнуть… Вот если бы у кого-нибудь из наших была веревка… Но если ее нет, не взяли, значит, она и не нужна, так?

— Так, — тихо произнесли за ее спиной.

Инара резко развернулась и, молниеносно схватив с пола арбалет, вскинула его на человека, который высовывал из-за металлической конструкции свою голову. Корпуса не было видно, торчала одна голова. На лице маска ночного видения. Свои!.. У Инары отлегло от сердца. Если Лайбо пришел сюда, то… Лайбо? Или Леннар?… Инара качнула головой и произнесла:

— Помоги мне. Нужно спуститься в шахту.

— Да, конечно, — последовал ответ.

Инара повернулась лицом к пропасти, отложив арбалет, снова перегнулась через край. Ей показалось, что она, перекинувшись всем телом ТУДА, в шахту, и вися на пальцах на краю шахты, сумеет достать носками сапог до первой перекладины лестницы. В этот момент она услышала легкий шум за спиной и, оглянувшись, различила все того же человека в маске.

Но это был НЕ ОБРАЩЕННЫЙ. На нем было одеяние Ревнителя и расшитый широкий пояс, перехватывающий мощный корпус. Обманули!.. Инара начала подниматься, чтобы извернуться и уйти от выпада Ревнителя, — но один короткий, едва уловимый сильный тычок тыльной стороной ладони лишил Инару равновесия.

Багрово-красные крылья пространства, обвально мелькнувшего за прозрачным материалом маски, раскрылись. Инара перевернулась в воздухе и, ощутив всем телом непередаваемое состояние полета, стала падать в пропасть. Полет был блаженно долог, и, устремляясь вниз, в черное сердце бездны, она уже успела подумать о том, что еще никогда не была так свободна, как сейчас, и еще о том, что, верно, она сделала все, что могла. И что не в силах простой женщины, крестьянки по происхождению, предусмотреть все уловки Ревнителей, проникнуть в дебри их изощренного, кровожадного коварства, отточенного годами. А последнее, что увидела Инара в непроглядной темноте там, внизу, — было лицо Леннара, улыбавшегося белозубой мальчишеской улыбкой и подававшего руку светловолосой нежной богине, ради которой он бросит проклятую разлучницу Энтолинеру.

Инара счастливо улыбнулась и закрыла глаза.

Меч переломился в руке Квана О после того, как провернулся в мощном кулаке воина-наку, и отличный рубящий удар по шлему Субревнителя пришелся плашмя.

Кван О злобно выругал проклятых ланкарнакских оружейников, которые умудряются халтурить, даже производя сабли для Храма. Впрочем, и от неудачного удара по шлему Ревнитель Благолепия потерял сознание и рухнул на Квана О, засветив ему своим шлемом прямо в надбровную дугу. У Кван О круги пошли перед глазами, и он рухнул на пол. Воин-наку не может лежать, пока идет бой и он еще может шевелиться. Поэтому Кван О попытался подняться, но Ревнитель, придавивший его к каменным плитам, был просто гигантом. Резкая боль в плече заставила его ослабить напор, а потом, сгруппировавшись, он повторил свою попытку.

Ему показалось, что он тщится сдвинуть тяжеленный камень. Круги перед глазами увеличились в числе. Мертвый Ревнитель придавил его неподъемным бременем, и Кван О, задыхаясь, обмяк под оглоушенным, а может, и убитым им врагом…

Лайбо и Леннар сопротивлялись дольше всех. Стоя спиной к стене, почти что на трупах убитых врагов, они ожесточенно бились против десяти или двенадцати Ревнителей Благолепия. Все они были ранены, ни у кого, кроме брата Моолнара, не было масок ночного видения, как у Обращенных. Но их было значительно больше, и храмовники могли позволить себе такую роскошь, как неучастие в бою одного из Ревнителей, длинного и худого, похожего на аиста.

Высоко подняв длинной костлявой рукой потрескивающий, ярко пылающий факел, он освещал им поле побоища: двоих мятежников с клинками наперевес, прижавшихся друг к другу, отрезанных от выхода и замкнутых меж двух стен: одна — древней каменной кладки, вторая — живая, ощетинившаяся саблями, с которых капала кровь. Живая стена Храма.

— Вам конец, сдавайтесь!

— Бросьте сабли!

— А вы сами возьмите, — сплюнув, ответил Леннар. — А то мне жалко по собственному почину… выбрасывать хорошую вещь! Трофей… ную!

Дыхание его пресекалось, и на середине фразы он, отведя удар противника, мощным ударом разрубил тому шею.

Решающую роль в схватке сыграло возвращение брата Моолнара. Этот последний ринулся в бой, не снимая маски. Увидев его с прибором ночного видения на лице, Лайбо вздрогнул и пропустил выпад. Может, внешний вид Моолнара и ни при чем, и рука дрогнула от усталости. Так или иначе, оружие было выбито из пальцев Лайбо. Уже в следующую секунду его повалили налетевшие Ревнители…

…и Леннар остался один против семи или восьми бойцов Храма. Леннар чувствовал себя совершенно вымотанным. Нет, он еще сумел бы выцедить из пылающих жил яростное желание обороняться, биться и жить. Отдать его до последней капли. Гораздо тяжелее перебороть тягостное ощущение того, что ты ОСТАЛСЯ ОДИН. Что друзья и соратники, которые еще недавно прикрывали твою спину и смеялись в ответ на гибельные угрозы врагов, — разбиты, рассеяны, умерщвлены или пропали без вести.

Леннар перебросил саблю в левую руку: правая немела и разжималась. Он запустил пальцы под маску и смахнул заливающий глаза пот, смешивающийся с кровью из рассеченной брови, а потом, действуя только кистью, отбил несколько направленных в него ударов. Сабля крутилась в его руке с такой скоростью, что оторопевшим Ревнителям, уже думавшим, что противник сломлен, показалось, будто перед ними раскрылся большой стальной веер.

Леннар еще раз выплюнул кровь, наполнившую рот, и бросил: