Чуть захмелев, Вадим сам начал расспрашивать Хакима, причем менее искусно, чем это делал сам Зураб:

— Откуда ты такой взялся? — опрокинув третью стопку, поинтересовался он, глядя на Аль Хакима помутневшими глазами.

— Ты не знаешь моей планеты, — не изменив своему деланому радушию, ответил тот. — Никто не знает. Даже я сам.

— Так бывает? — усомнился Вадим.

— Война, — пожал плечами Зураб.

— Беженец, что ли?

— Нет. — Хакиму незадолго до этого принесли дежурное блюдо, и теперь он говорил с гюлунабитым ртом, пытаясь разжевать синтетическое мясо. — Корабли Альянса нашли мой мир. Звали людей сражаться, обещали много земли и денег. Отец поверил и пошел воевать.

— И где он сейчас?

Зураб пожал плечами:

— Может, умер, может, сидит в Форте Стеллар… Я не знаю. От матери я слышал, что мир, в котором он родился, называется Ганио, его согревает жаркая звезда Халиф, значит, я — ганианец.

— Полукровка, — язвительно дополнил Вадим.

— Ну и что? — Хаким и не думал обижаться. — Лучше скажи, зачем пьешь?

Вадим достал сигареты и закурил, откинувшись на жесткую спинку ободранного кресла, привинченного к полу во избежание инцидентов.

— С работы выперли… — буркнул он.

— А кем работал?

— Вторым пилотом на «Элизабет-Сигме».

— Контрабанда?

Кущин пожал плечами.

— Да вроде того, — ответил он, подумав, что никто не мешает ему подмочить репутацию этого жирного Донована. Да и выговориться после выпитого ему вдруг захотелось так страстно, будто жгло под языком.

* * *

Аль Хаким выслушал сбивчивый рассказ полупьяного пилота с неподдельным вниманием, лишь изредка перебивая его уточняющими вопросами.

Когда Вадим, наконец, умолк, пьяно уставившись на полную окурков пепельницу, Зураб внезапно спросил:

— Второй раз сможешь лететь?

— Куда? — не понял Кущин.

— На Омикрон, — ответил Хаким, пристально глядя на Вадима. — Ты запомнил вектор погружения и расчет гиперсферного курса?

— А у тебя есть корабль? — Кущин внезапно почувствовал, что трезвеет.

— Есть. Тоже «Элизабет-Сигма». Хороший транспорт. Почти новый. Ты сможешь проложить курс или нет? — вернулся ганианец к интересующему его вопросу.

— Смогу, — кивнул Вадим. — Но не стану, — тут же добавил он.

— Почему? — искренне удивился Хаким.

— Боюсь, — откровенно признался Кущин. — Думаю, там полно недобитых машин. Я же рассказал тебе, Хаким, что моего первого пилота застрелил обычный ремонтный дройд! Тебе это о чем-то говорит?

Ганианец отрицательно покачал головой.

— Нет.

Вадим снисходительно усмехнулся:

— Объясняю: если дройд, который сконструирован, чтобы ремонтировать технику и подносить тебе кофе, вместо этого берет двенадцатый импульс и разносит башку человеку, значит, его компьютер содержит нестандартное программное обеспечение. Я понятия не имею, кто так удачно выпотрошил базу Альянса, но, кроме разбросанного там добра, около космопорта ползают эти механические твари, и я не удивлюсь, если при следующей посадке старто-посадочные места будет патрулировать уже не андроид, а парочка «Фалангеров»…

— Э, не бойся! — Хаким потянулся через стол, хлопнув Вадима по плечу. Есть люди, которые хотят улететь отсюда. Они не поладили с полицейским управлением и теперь прячутся. Ты говоришь, что там есть хороший воздух, можно дышать без масок, верно?

— Ну да. Я же дышал.

— Они платят деньги. Большие деньги за маленькую работу. Их надо доставить в такое место, где вообще нет полиции, понимаешь?

— Да ты, наверное, глухой, Хаким. Я же говорю: там машины. Боевые.

Зураб вдруг расхохотался, от души.

— Ну, и что ты скалишься? — обиделся Вадим.

— Я думаю… — отсмеявшись, ответил ганианец. — Люди, заказавшие мне поиск подходящей планеты, все как один воевали. Они ветераны. Победители, которые не могут ужиться на мирной планете. Подумай, что они сделают с твоими роботами?

— Упертый ты, Зураб… — сокрушенно покачал головой Вадим. — И самонадеянный.

— А ты глупый, — внезапно окрысился Хаким. — Не видишь выгоды, да? Мы отвозим туда людей. Что они будут кушать? Значит, надо доставить еду, машины, других людей, которые умеют не только стрелять, но и работать. А что взамен?

— Компоненты?

— Конечно! Пусть они воюют с твоими машинами, собирают все, что там разбросано по поверхности, а мы будем прилетать время от времени, привозить еду, новых людей, покупать собранные компьютерные блоки и продавать в другом месте. Бизнес.

Кущин окончательно протрезвел. До него наконец начал доходить смысл лаконично обрисованной Зурабом схемы обогащения.

— А ты не кинешь меня, как этот жирный ублюдок Донован?

— Зачем так? — спокойно отреагировал Хаким. — Мне нужен пилот, а ты знаешь, как проложить курс на Омикрон. Почему я должен тебя обманывать? Если все выйдет удачно, то у нас будет много денег. Я всегда держу свое слово.

— Ладно… — Вадим отставил в сторону полупустую бутылку. — Тогда давай, расскажи мне, на каких условиях я стану твоим пилотом? Сколько ты будешь мне платить?

— Вот это уже разговор двух мужчин, — удовлетворенно кивнул Хаким. Давай, я закажу тебе кушать, и будем договариваться.

* * *

Шевцов прервал контакт с компьютерным комплексом уже под утро.

Встревоженный и озадаченный Генри сидел в машине подле контрольного монитора.

Заметив, что Семен зашевелился в кресле, он покинул свой наблюдательный пост и помог обессилевшему Шевцову встать.

— Ну, как?

Семен потряс головой.

— Не понимаю… — признался он. Генри удивленно посмотрел на него.

— Что же непонятного? У меня все шло складно — и видео, и звук.

— Я не об этом. — Семен закурил, пытаясь расслабиться. — Модули двух андроидов содержат одну и ту же информацию. Она расположена в строгом хронологическом порядке, хотя ни одна машина на Омикроне не могла стать свидетелем разговора двух людей в припортовом кабаке Кьюига.

— Значит, они получили эту информацию задним числом, Сэм. А строгая хронология легко объяснима с точки зрения упорядочения баз данных. Они расположены в памяти машин не по факту поступления, а в порядке очередности отслеженных событий.

Шевцов кивнул.

— Здесь ты, скорее всего, прав, — согласился он. — Но, чтобы воспроизвести разговор с такой точностью, нужно отсканировать мозг хотя бы одного из собеседников.