Детектив Джеймс была настроена скептически. Она поджала губы.

– Меня мучили те же сомнения и вопросы, пока я не представил события в ином свете, – произнес Джордж. – Я уже сказал, что планов было два. Первый был надежным – настолько, насколько может быть верным ограбление на миллион долларов. Этот план касался кражи алмазов Маклина. Второй – воздушный замок: забрать алмазы, избавиться от Берни и скрыться навеки. Вот этот план мог пойти вразнос. Во всех перечисленных вами мелочах плюс куче других. Установи вы связь пораньше, задержали бы Кэти Аллер сразу после убийства Маклина. Я мог уехать из города. Берни мог ненароком застрелить меня неподалеку от дома Айрин. Случись любая из этих вещей, Лиана была готова бросить свою затею. Она бы покинула город еще до того, как вы, ребята, узнали ее настоящее имя. Но она осталась, чтобы добиться совершенства, и добилась. А что с алмазами? – продолжил Джордж. – Нигде не объявились? Это вам ни о чем не говорит?

– Кое-какие объявились, насколько вы знаете.

– Я говорю о большей части. Уверен, что их было больше двух.

– Допустим, вы правы, – молвила Джеймс, – всю эту череду событий спланировала Лиана. Как же она улизнула после того, как Берни свалил ее в воду? Вы сказали, что она была связана. Вы видели, как Берни примотал к ней бетонный блок.

– Этого я не знаю. Но догадываюсь, что она не была связана, так только казалось. Уверен, блок был настоящий, но, может быть, Берни привязал его так, что тот мгновенно отцепился под водой.

– Вы говорили, что услышали однократный всплеск, и больше ничего.

– Это все, что я помню. Может быть, она сколько-то проплыла под водой и удалилась достаточно, чтобы мне стало не слышно. Может, рядом находилась другая лодка или еще какое-то плавсредство. Лежа связанный, я не видел, что творилось за бортом.

– Не знаю, Джордж, – проговорила детектив Джеймс.

– Признаю, время и меня поджимало. Вокруг – открытый океан. Я встал на ноги довольно скоро после того, как Лиана отправилась в воду, и ничего не заметил. Но если кто-то и способен уплыть в новую жизнь, то это она. Не знаю как, но она это сделала. Это был фокус.

– Совершенно немыслимый фокус. До суши оттуда не одна миля.

– Понимаю, звучит дико, но это дико, с какой стороны ни взгляни. Я продолжаю обдумывать случившееся в лодке. Все подстроили так, чтобы я стал свидетелем. Уж больно ловко получилось. Лиана припрятала нож, до которого я смог добраться. Взяв его, я спросил, освободить ли ее, и она отказалась. Затем Берни находит свой могильник в тот самый миг, когда я высвобождаю руки. Он выбирает Лиану, чтобы отправить за борт первой, но после почему-то не трогает меня. Полная чушь. Сначала надо избавиться от живых, а уж потом от покойников. Все было разыграно так, чтобы я разрезал путы и убежал. Чтобы оказался очевидцем.

– Но не было гарантии, что вы выжили бы в воде.

– Гарантий вообще не было. Чистая «Аве Мария». Понимаю, как невероятно это звучит, но неужели вы думаете, будто Лиана позволила Берни себя использовать, а ныне они оба мертвы и алмазы сгинули навсегда?

– Нет, я так не считаю. Я – и не только я – думаю о вероятности неменьшей: все алмазы у вас.

– Будь оно так, зачем мне оставлять две штуки в бельевом ящике?

– Может быть, чтобы подкрепить свою версию – пусть кажется, будто вас подставили.

– Похоже, вы принимаете меня за преступного гения. Вы слишком высоко меня ставите, детектив.

– Вы не один так думаете.

После допроса Джорджа оставили одного еще на час. Он представил, какие разговоры ведутся за стенами звукоизолированной комнаты и как принимают решение, сажать ли его сейчас или потом. Тревожная мысль. Однако он не мог избавиться от мыслей об алмазах из ящика. Что это – прощальное «спасибо» Лианы? Или прощальный посыл на три буквы?

– Можете идти, мистер Фосс, – вернувшись, проговорила детектив Джеймс. – На сегодня все.

– Проводите меня? – Джордж встал.

Снаружи он закурил.

– Я ни секунды не сомневался, что останусь здесь, – признался детективу Джеймс, когда та вышла с ним на кирпичное крыльцо здания полиции.

– Вы этому участку всю душу вымотали. Но вас арестуют. Вопрос только в том, по какому обвинению и когда.

– Спасибо за предупреждение.

– Общее мнение: вы выведете нас на Лиану Дектер.

– Значит, кто-то согласен со мной, что она не утонула.

– Нет, полагаю, все сходятся в другом: ее даже не было в той лодке. Во всяком случае, это ничем не доказано.

– Кроме моих слов.

– Кроме ваших слов.

– Наверное, стоит насладиться свободой, пока меня ее не лишили.

– Да, и не уезжайте из города. Жаль, что эти мои слова не записались.

– Почему вы все еще доверяете мне? – спросил Джордж.

– Я не знаю, доверяю ли вам, но допускаю, что вы сказали правду. За все время службы я выслушала много лжи от толпы лжецов. Но верю, когда вы говорите, что действовали из лучших побуждений, возвращая деньги Маклину, и были обмануты Лианой с Берни. Не думаю, что вы знали об алмазах в спальне. И верю тому, что вы искренне считаете Лиану по-прежнему живой.

– Но сами так не думаете.

– Вам известно о «бритве Оккама»?[37]

Джордж кивнул.

– Простейшая разгадка звучит так: Лиана Дектер и Берни Макдональд похитили кучу алмазов. Берни обуяла жадность, или ревность, или то и другое, и он решил убрать всех, кто имел к этому отношение. Почти преуспел, но был убит сам. Алмазы же… Кто знает? Они могут быть где угодно.

– Тогда почему я здесь? Если Берни действительно хотел меня убить, он так и сделал бы. Как же я сумел его одолеть?

– По-моему, вам повезло. Сказочно повезло.

Вернувшись домой, Джордж понял, что должен делать.

Было уже далеко за полдень. Покормив Нору, он взял ключи от «сааба» и вышел за дверь. Он решил вернуться в Нью-Эссекс, будучи уверен, что Лиана там что-то оставила.

«Я пойму, что ищу, когда найду».

Пока он ехал через развязку в центре города, сердцебиение ускорилось вдвое, а голова закружилась. На Бич-роуд Джордж свернул на парковку у церкви, не достигнув улицы Капитана Сойера. Опустил стекло, глотнул соленого воздуха. Почему-то вспомнил обмякшую фигуру, которую видел здесь на скамье, когда впервые шел мимо болота к коттеджу. Вспомнил, как смотрел на спавшего человека и думал, что тот, может, так и помер на этой лавочке, а никто не заметил, потому что тот выглядел престарелым прихожанином, который грелся на солнышке.