было 300 комнат. В XVI— XVII вв. было построено несколько десятков дворцовых зданий, каждое из которых насчитывало по 400—500, а иногда и до 700 комнат. Большинство этих дворцов, принадлежавших приближенным султанов или высшим чинам османской администрации, было сооружено по проектам Синана и его учеников.

Более четырех с половиной веков древний город, ставший столицей Османской империи, не видел у своих стен вражеских войск, не испытывал тяготы осад. Но нельзя сказать, что многочисленные войны, которые вели турецкие султаны в трех частях света, не затрагивали Стамбул, не отражались на его населении. В XV—XVII вв. военные походы султанов не ограничивались завоеванием новых огромных территорий; они приносили и огромную добычу, значительная часть которой попадала в Стамбул, увеличивая богатства султана и знати. Правящая верхушка империи, в свою очередь, стремилась поддерживать стабильный уровень жизни населения столицы, чтобы предотвратить взрывы народного недовольства. Примечательно, что в этот период столица практически не знала серьезных перебоев в снабжении, тогда как во многих провинциях голод был нередким явлением, особенно в конце XVI — начале XVII в. Султаны заботились не только о снабжении столицы, но и о развитии ремесел. Так, завоевав Каир, султан Селим I распорядился переселить в Стамбул тысячи искусных каирских ремесленников.

С конца XVII в., когда Османская империя все чаще и чаще стала терпеть поражения в войнах с Австрией, Польшей, Венецией и Россией, жителям Стамбула не раз приходилось испытывать материальные затруднения, вызванные непомерными военными расходами. Ночь на 12 сентября 1683 г., когда турецкая армия после двухмесячной безуспешной осады Вены потерпела у ее стен сокрушительное поражение, отозвалась в столице империи тревогой. Когда же через четыре года войска герцога Савойского разгромили турецкую армию в битве при Зенте (у реки Тисы), обратив в бегство самого султана Мустафу II, потерявшего в сражении своего великого везира, жители столицы впервые по-настоящему усомнились в победоносной силе войск султана. Правда, Османская империя была еще могущественна, и ее войска еще не раз одерживали победы. Но снижение ее военной мощи, вызванное экономическим и научно-техническим отставанием от европейских держав, стало необратимым процессом. Это убедительно подтвердили и поражения Турции в ее войнах с Россией 1768—1774 и 1787—1791 гг. В эти годы Стамбул все более ощущал ухудшавшееся положение государства. Это сказывалось, в частности, в порче монеты, к которой власти не раз прибегали и ранее, с конца XV в. Но в последней четверти XVIII в. фальсификация монеты приняла невероятные размеры. Дело доходило до того, что даже фальшивомонетчики пускали в оборот монеты с большим содержанием серебра, чем государственный монетный двор. Это вызывало резкое недовольство населения столицы, потому что отражалось на его материальном положении.

Османская столица не раз оказывалась ареной народных волнений, вызванных непосильными налогами и порчей монеты. Особенно значительным был бунт 1651 г. По распоряжению великого везира в цехах ремесленников и торговцев принудительно распределялись только что отчеканенные крайне низкопробные монеты, причем они навязывались горожанам по искусственно завышенному курсу. Урон был столь значительным, что начались волнения, охватившие более 50 тыс. ремесленников и торговцев Стамбула. Толпы людей заполнили улицы, громко требуя справедливости. Султан и его приближенные, напуганные размахом выступления, сочли за лучшее уступить бунтовщикам. Принудительный курс новых монет был отменен. Султан отказался и от некоторых новых налогов, а также смести великого везира и ряд сановников, вызвавших гнев горожан.

Всего через несколько лет столица на себе испытала горечь военного поражения турецких войск. В июле 1656 г. венецианская эскадра разгромила султанский флот. Весть об этом пришла в столицу одновременно с известием о том, что победители блокировали черноморские проливы. Это не замедлило сказаться на продовольственном снабжении Стамбула. Цены на рынках возросли, народ начал роптать. А во дворце тем временем разгорелась очередная схватка за власть. В роли главы заговорщиков, пытавшихся свергнуть султана, оказался шейх-уль-ислам. Правда, заговор не удался, и его руководителя казнили.

Порой напряженная обстановка в столице бывала отголоском событий, происходивших весьма далеко от стен Стамбула. Так произошло в 1526—1527 гг., когда в ряде районов Малой Азии полыхал огонь народного восстания под руководством Календера Челеби. Султанские войска подавили его с большим трудом. Августовским днем 1527 г. великий везир Ибрагим-паша вступил в столицу как победитель повстанцев. К седлу его коня была прикреплена голова Календера Челеби.

В конце XVI — начале XVII в. малоазиатские провинции империи более десяти лет снова сотрясали крестьянские восстания. Правительственные войска несколько раз терпели поражение в битвах с повстанцами. Из Стамбула в повстанческие районы то и дело перебрасывались новые воинские части. Перелом наступил только после того, как часть примкнувших к повстанцам мелких феодалов, по разным причинам недовольных центральной властью, перешла на сторону султана. Но и после поражения главных сил повстанцев во главе с крестьянином Календер-оглу султанские войска более года проводили карательные операции, составляя устрашающие пирамиды из голов убитых или казненных повстанцев. Когда глава карателей Мурад-паша вернулся в декабре 1609 г. в Стамбул, он демонстрировал горожанам сотни знамен, захваченных во время боев с восставшими крестьянами. Число уничтоженных победителем людей было чудовищно: от 60 тыс. до 100 тыс. Впрочем, мы уже отмечали, что жителям средневекового Стамбула жестокость была не в диковинку.

Стамбул был крупнейшим торговым и ремесленным центром империи османов. По данным Эвлии Челеби, в середине XVII столетия в Стамбуле насчитывалось более 23 тыс. ремесленных мастерских, в которых трудилось около 80 тыс. человек. Число лишь крупных купцов, преимущественно оптовиков, превышало 15 тыс. Им принадлежали почти 32 тыс. магазинов, лавок и торговых складов. В Стамбуле действовало 65 корпораций мелких торговцев — лавочников и лоточников. Они контролировали более 14 тыс. лавок. В сфере мелкой торговли было занято почти 50 тыс. жителей столицы.

Весь торговый и ремесленный люд Стамбула был объединен в цехи. Так, швейное производство было представлено 19 цеховыми организациями, кожевенное— 35, оружейное — 36, строительное — 44, булочное и кондитерское — 29. Право открывать в городе мастерские или лавки предоставлялось только мастерам, подмастерья и ученики были полностью подчинены воле мастера. Общими вопросами деятельности цехов ведали избиравшиеся мастерами цеховые советы. Главой цеха был староста — кетхюда. Он представлял интересы цеха в правительственных учреждениях и решал все споры, возникавшие между его членами. Цеховые советы строго наказывали нарушителей цеховых уставов — их в зависимости от проступка штрафовали, били палками по пяткам, на время закрывали мастерскую; самым большим наказанием было изгнание из цеха.

Городские власти контролировали деятельность цехов. Специальные