Один из караульных вдруг пошатнулся, начал падать, за ним последовал второй… Рослые гибберлинги метнулись вперед черными молниями. В мгновенье ока они подхватили падающих орков и осторожно уложили их на землю, рядом с горящими треножниками. Остальные гибберлинги так же легко и бесшумно уложили рядом с ними тех, кто еще не успел упасть самостоятельно.

Пораженный Гордей приподнялся и бросил взгляд на деревню гоблинов. Тихо. Никто не кричит, не размахивает оружием… Никто ничего не заметил!

Голос эльфа и звук его лиры все еще путешествовал между домами, забираясь в самые дальние закоулки. Винсент по-прежнему пел и играл, выпрямившись во весь рост и запрокинув лицо к темному небу. Его черные волосы развевались за спиной, хотя никакого ветра и в помине не было.

Кто-то тронул Гордея за руку, и он обернулся – конечно, это оказался Тон. Гибберлинг, скорчив сердитую мину, махнул лапой, и охотник, оглянувшись по сторонам, только сейчас понял, что происходит. Оказывается, как только стражники оказались на земле, дружина двинулась вперед, к входу в пещеру. Эрик, возглавлявший шествие, был уже у самых треножников и теперь наблюдал за тем, как его войско быстро и бесшумно втягивается в черный зев горы, подобно темному ручейку.

Гордей поднялся на ноги и поспешил следом за лекарем, шедшим одним из последних. Пригибаясь, сжимая в руках короткий лук, охотник короткими перебежками добрался до барака, скользнул вдоль него, быстро пересек отрытое пространство и, прошмыгнув мимо сердитого Эрика, бросился в спасительную темноту пещеры. Здесь, у входа, под его сводами, собралась уже вся дружина гибберлингов. Снаружи остались только Эрик, черные крепкие вояки да Винсент, что все еще выводил свою заунывную мелодию.

Выглянув из-за угла, Гордей сжал зубы. Эльф, оказывается, не стоял на месте – он медленно двигался следом за гибберлингами. Медленно – очень медленно. Это, казалось, сердило Эрика – он аж пританцовывал на месте, не отрывая взгляда от еле плетущегося Винсента. А тот и не торопился. Все так же медленно, крошечными шажками, добрался до барака и двинулся вдоль него. И при этом ни на секунду не переставал петь и играть и даже не сбился. Музыка звучала над притихшей деревней гоблинов, как тугая натянутая тетива.

К тому времени как Винсент добрался до горящих треножников, Эрик успел прийти в такое бешенство, что был готов рвать на себе волосы. И все же он не посмел ни разу окрикнуть эльфа – боялся, что разрушится колдовство.

И лишь когда Винсент вошел под черные своды пещеры, Эрик сердито фыркнул и посторонился, пропуская своего друга внутрь. Потом он загнал в черный проход шестерых вояк и лишь потом, последним, вошел сам.

В тот же миг Винсент перестал петь, опустил лиру и зашатался, словно пьяный. Гордей, оказавшийся рядом, бросился к другу, ухватил его за локоть и удержал от падения. Эльф повернул к охотнику бледное, без единой кровиночки лицо, и в отблеске света треножников Гордей увидел, что Винсент мокрый, словно только что вылез из реки.

– Тяжело, – шепнул эльф, вытирая рукавом пот со лба. – Эта штука меньше, чем нужно.

Гордей не успел ничего сказать – Эрик сердито зашипел, замахал руками и отогнал друзей от входа вглубь, в самую темноту пещеры. Охотник, поддерживая Винсента, сделал несколько шагов в темноту и вскинул голову.

Перед ним раскинулся длинный темный туннель. Здесь, у входа, было еще немного светло – от тех треножников, что стояли у входа. В их неровном свете были видны следы колес на земле, уходящие в темноту. Дальше никакого света не было, лишь где-то далеко впереди горела то ли свеча, то ли одинокий факел – подобно путеводной звезде. А темнота казалось живой. Гордей невольно положил руку на нож за поясом – когда ему почудилось, что там, в глубине, что-то есть.

Гибберлинги, сгрудившиеся на краю темноты, казалось, тоже почуяли неладное. Зашелестели плащи, зазвенела сталь – и тут же стихла, когда вперед выступил мрачный Эрик. Он поднял руку, и в его ладони блеснул тусклый огонек – один из тех кристаллов, что освещали корабль.

– Вперед, – тихо произнес Резак. – За наших братьев. За наши корабли и по велению сплетенья нитей судьбы. Вперед.

Развернувшись, он решительно зашагал в темноту пещеры. Гибберлинги без единого звука потянулись следом за ним, и даже Винсент, едва державшийся на ногах, двинулся следом.

Оглянувшись, Гордей увидел черных вояк, стоявших за спиной. Один махнул лапой – мол, иди, а мы прикроем. Охотник снял короткий лук с плеча, быстрым движением проверил стрелы в колчанах за спиной и двинулся следом за друзьями.

Пещера, ведущая в глубь горы, оказалась поистине исполинских размеров. Сколько ни всматривался Гордей в темноту, но так и не смог разобрать, где кончается тьма и начинаются камни.

Первую сотню метров гибберлинги преодолели чуть ли не прыжками, в мгновенье ока очутившись около масляной лампы, висевшей на цепи, торчащей прямо из скалы. Здесь находилась большая площадка, а прямо под лампой, в круге света, стояли штабелями бочки, как показалось Гордею, с водой. Рядом с ними примостился ворох кривоватых, плохо оструганных досок и маленькая двухколесная тележка. Следы от колес на земле свидетельствовали о том, что ею частенько пользуются. Но самое главное было то, что в стене виднелись два провала – здесь, у лампы, начиналась развилка пути.

У телеги Эрик остановился и перекинулся парой коротких фраз со своими капитанами. Те, едва получив приказ, разошлись в стороны, и несколько гибберлингов шмыгнули дальше, в темноту пещеры. Следопыты – понял Гордей, подтягивая пояс. Неужели снова придется ждать?

Но ждать не пришлось. Эрик без колебаний взмахнул рукой, и оставшаяся дружина гибберлингов двинулась в правый проем, что казался побольше левого. Гордей и Винсент, очутившиеся в самой середине толпы гибберлингов, ускорили шаг, чтобы не отставать от Резака, возглавлявшего свое войско.

Идти им пришлось долго. Гордей, с трепетом ожидавший проникновения в недра вражеской крепости, успел даже заскучать. Вокруг него по-прежнему царила темнота, а длинные и пустые коридоры вились бесконечным лабиринтом, из которого не было выхода.

Гибберлинги шли быстро, дружно, опускаясь все ниже и ниже. Некоторые, повинуясь только им известным сигналам от командиров отрядов, ныряли в ответвления туннелей и вскоре возвращались, нагоняя группу, двигавшуюся обычно по самому большому из проходов. О своих находках разведчики докладывали Эрику. Тот порой на ходу менял свое мнение, и тогда дружина сворачивала в какой-нибудь ничем не примечательный туннель.

От шагов гибберлингов под сводами пещеры стоял легкий шорох. Звуки шагов разлетались по темноте, отражались от стен и возвращались обратно, заставляя Гордея вздрагивать. Иногда под ногами хлюпала вода, и тогда охотнику казалось, что отряд проходит сквозь темноту под барабанный грохот и что обнаружить его – дело пары минут. Тогда охотник сжимал крепче лук и проверял тетиву. Но шли секунды, складывались в минуты, а никто так и не появлялся из темноты, чтобы остановить нарушителей спокойствия. Гордей расслаблялся, снова начинал дышать и озираться по сторонам.