Поглядывая на огорченного Гефестая, Сергий сказал:

– О, достойнейшая из достойных, ты сказала, что готова нам помочь…

– Да! – пылко ответила дочь ябгу. – Из дворца легче всего уйти в «пятицветной» повозке императора, под гром музыки и с почетным эскортом. Никто не посмеет остановить выезд, ни у кого не поднимется рука отворить дверцу и увидеть вместо Сына Неба римлян-беглецов. А однажды ночью нужно будет покинуть подорожный дворец и отправить пустую карету куда-нибудь на восток. На юге, в городе Фаньюй, большой порт, там всегда найдутся корабли, готовые отплыть с началом муссонов. Именно на таком и можно будет покинуть пределы Поднебесной. Ах, ну, пожалуйста! Поверьте мне!

Сергий переглянулся с Искандером, и тот пожал плечами. Дескать, ты у нас командир, тебе и решать.

– Хорошо, – твердо сказал Сергий. – Мы попробуем.

Давашфари расцвела, не пряча слез, а Тзана нежно поцеловала Лобанова – из солидарности.

1

Ород расставил своих людей в дневной дозор и вернулся в отведенные ему покои. Нужды особой в дозорах не было, дворцовая стража справлялась со своими обязанностями, да и оружие у свиты «гьялпо» отобрали, но нельзя позволять распускаться «головорезикам» – пусть всегда чувствуют ошейник, поводок и твердую руку хозяина, могущую и прикормить, и всыпать плетей.

Косой кутался в затканный львами халат цвета листьев ивы, надетый поверх светло-желтой шелковой рубахи, не выделяясь на фоне тысяч придворных приживал. Император и ему выделил щедрое содержание, но… Вот «головорезики» – те блаженствовали, они чувствовали себя как в раю, куда попали еще при жизни, и вовсю пользовались усладами и утехами Наньгуна. Однако Ороду было куда труднее. Ород пребывал в растерянности.

Его идея – проникнуть во дворец под видом гьялпо – удалась, хотя и возникла под влиянием момента, да просто с отчаяния. И что теперь? Что дальше?

Ород заходил по комнате, хмурясь и покусывая губу. В самом деле, как ему быть?

Остановившись у окна, за которым просматривался канал с горбатыми мостиками, Косой глубоко задумался.

Начнем сначала. Кто он, вообще, такой? Ацатан, коих в Парфии как собак нерезаных. И что ему светит в будущем? А ничего! Будь он сынком какого-нибудь Сурена или Михрана, тогда другое дело, а так… Да, посол Готарз что-то такое ему обещал, чуть ли не возведение во фратараки. Чушь! С какой стати царь царей станет наделять титулом и землями простого ацатана? Да ему и в голову такое не придет!

Это просто смешно – думать, будто батез и в самом деле станет выпрашивать у шахиншаха чинов и благ для бедного родственника! Если он и попадет на прием к Осро, то лишь для того, чтобы самому урвать от царских щедрот. Это же ясно…

И что из этого следует? А то! То самое! Как ни старайся, как ни исполняй приказ, как ни следуй долгу, все, что ему достанется в уплату за труды и потери, – это пустая похвала. А в качестве поощрения – задание похлеще прежнего, чтоб уж наверняка пропал живучий ацатан, да будет он поживой ночного дэва…

Ород глубоко вздохнул. Ох уж эти мысли… Они разъедают ему душу ядом змеи, ибо толкают на предательство. Хотя – почему? Ныне он неизмеримо далек и от Партавы,[47]и от ее шахиншаха. И разве он хоть что-то творит против земляков? Ни-че-го! И хватит уже толковать о долге. Он столько крови и пота пролил на службе царю царей, что уже не он кому-то там должен, а ему самому должны! Ему, ацатану из обедневшего рода!

Так что же, забыть о шахиншахе и поклониться Сыну Неба? А почему нет? Конечно, что и говорить, положение его шатко и непрочно. Он представляется гьялпо, и пока это сходит ему с рук. Пока! Стоит кому-нибудь отправиться в Лха-ла и разведать истинное положение дел, как всё рухнет – рухнет и погребет под обломками ацатана, навесившего на себя цацки гьялпо.

Правда, добраться до Лха-ла непросто. Даже отыскать крошечное царство среди твердынь Каракорума и Гималаев – задача сложная.

С другой стороны, кто заставляет ацатана-гьялпо сидеть на месте? Если уж он решил переметнуться к императору, то надо энергично и последовательно укреплять свое положение при дворе.

Для начала можно… нет, нужно выпросить у Сына Неба тысячу или две тысячи воинов, якобы для того, чтобы покорить соседнее с Лха-ла княжество. А на самом деле надо будет воцариться по-настоящему в самом Лха-ла и стать Ородом Первым… Ах, как звучит! Для надежности можно оставить небольшой гарнизон, чтобы держать подданных в узде. Или впрямь пойти войной на соседей гьялпо, расширить границы Лха-ла и вернуться в Лоян с гордым известием – ваш вассал резко увеличил число данников Священного Императора!

– Да-а… – медленно выговорил Ород. – Это должно сработать…

Конечно, в этом году войну затеять не удастся – зима скоро. В горах снега ложатся рано и держатся восемь месяцев кряду. Выступать в поход следует весной будущего года. Но сказать об этом императору необходимо уже сейчас. Чем скорее, тем лучше – пусть Сын Неба убедится, что приютил не очередного приживалу, а воина, человека верного – и полезного династии Хань.

Хм. Это все хорошо, только вот один вопрос остается нерешенным: а что же ему делать с проклятыми фроменами? Ох, и попили они его кровушки… Забыть о них? Память не позволит, слишком много унижений и обид претерпеть пришлось. Не-ет, забыть не получится… И не надо. В прямое столкновение с фроменами он вступать не будет, но удар нанесет. Из-за угла! Чужими руками!

Ород хихикнул. Необходимо так подставить фроменов, чтобы на них обрушился гнев императора. То-то потеха выйдет!

Можно даже помочь им добиться своего – пускай освобождают пленников. И вот в этот-то момент фроменов окружит стража… Ах, как сладко сие видение! А если стражу приведет он, верный гьялпо?! О-о…

Ород возбужденно забегал по комнате, но тут его мысли сбились – в дверях образовалась щелка, и боязливый толмач, просунув голову, пролепетал:

– Гьялпо Цзепе Сичун Зампо призывает к себе Высочайшая Госпожа, вдовствующая императрица…

– Что ей нужно? – нахмурился Ород.

– Высочайшая не изволит говорить…

– Ладно, ступай.

Косой ощутил беспокойство. Что потребовалось этой хитрющей бабе? Вдовушка ничего не делает зря…

Павильон вдовствующей императрицы находился в восточной части парка Прекрасного Дракона и назывался Залом Почитания добродетелей. Это было внушительное здание из дерева и дикого камня, крытое черной черепицей.

Дворец охраняли воины в черном. Их каменные лица не выражали ничего, и, чудилось, глаза не замечали окружающий мир. Но Орода они разглядели – скрещенные длинные мечи раздвинулись, открывая проход.