Энрике сидит за столом и смотрит на меня.

— Вот черт, кузен. Вагонная аллея — паршивое место. Самая территория врага.

— Со мной Марко пойдет, — отвечаю я. — Прикроет.

— Может, мне тоже с тобой пойти? Проблема только в том, что меня там знают. И если кто-то из НБ «Фремонта-5» пронюхает, что я на их территории, получится стремно.

— Нет. Не хочу, чтобы из-за меня пострадал кто-то еще.

— Как скажешь. Только обязательно следи за тем, что сзади, Луис, все время. И возьми мой «мустанг». Так хоть есть шанс смыться оттуда, если pendejos из «Фремонта-5» вздумают устроить вам неприятности. Большинство тамошней молодежи и стрелять-то толком не умеет. — Он хлопает меня по спине. — Ствол есть?

Я киваю.

— Мы оба знаем, что я не стану пускать его в ход.

— Да, но не дай случайно себя убить. — Энрике смотрит мне прямо в глаза и говорит: — Если выбор будет между тобой и ими, надеюсь, ты не станешь колебаться.

С Марко мы встречаемся на складе и на приличной скорости несемся к Вагонной аллее. По пути нам попадаются районы и городки куда хуже, чем наш родной Фейерфилд. Я натягиваю на себя черную толстовку, напяливаю солнечные очки — так есть шанс, что никто не обратит внимание на чужака, забравшегося куда не просят.

Марко явно уже бывал здесь, потому что, припарковавшись, приказывает мне топать следом за ним. Мы проходим мимо винного магазина, перед его дверью сидит пьяница и о чем-то разговаривает сам с собой. Дальше замечаем на встречном курсе несколько парней — они, похоже, собираются нас перехватить, в их движениях читается совершенно ясное намерение как минимум устроить нам проблемы. Мы заскакиваем в аптеку и скрываемся с глаз преследователей, дожидаясь, пока они пройдут мимо. Я практически уверен, что с тремя-четырьмя мы бы справились, но, когда речь идет о десяти против двоих, я бы не поставил на нас с Марко ни цента.

Теперь мы плетемся по улицам позади бывшего вагонного депо, и только когда добираемся до нужного дома, я поднимаю голову. Марко сразу подходит к двери, словно он каждый день по территории «Фремонта-5» шляется.

— Может, хоть проверим, все ли чисто? — спрашиваю я. — Или у тебя план есть?

Марко машет рукой, отметая мои тревоги.

— Да забей, все круто.

Дверь открывают.

— Чего надо? — грубо спрашивает нас парень, видимо, хозяин дома.

— Деньги. А если ты, блядь, не собираешься их отдавать, то готовься к худшему ночному кошмару в своей жизни, — рычит Марко сквозь сжатые зубы, выпучив глаза, как шибанутый на всю голову ублюдок. Мне кажется, что он переигрывает, но в следующее мгновение понимаю, что это вовсе не игра — потому что Марко достает пистолет и приставляет его к голове парня. — Живо притащил пять кусков, или я отстрелю твою тупую башку. Ты понял, нет?

— Эй, Марко, — зову я, — ты бы полегче, что ли.

— Куда уж легче. Оставайся на стреме. Не давай никому войти в дом.

Парень вскидывает руки и пятится внутрь, Марко идет следом за ним. Я остаюсь на улице, не понимая, что мне, черт побери, теперь делать. Дельгадо явно упивается своей властью. Твою ж мать, если он начнет стрелять в людей… Я всерьез задумываюсь, что могу угодить за решетку — первый раз в жизни.

А ведь все должно было быть совсем не так. Я собирался вернуться в Фейерфилд, окончить школу, поступить в универ, записаться в космическую программу НАСА… На временнóй шкале моей жизни существовала четко определенная цепь будущих событий, и каждое из них было тщательно спланировано и продумано чуть ли не поминутно.

Сейчас же… сейчас единственное место, которого я в самом деле заслуживаю, если выживу, — это тюряга. Поднимаю глаза на темнеющее небо. Я вот-вот потеряю все, что у меня есть… включая Никки.

Через несколько минут, когда я уже собираюсь постучать в дверь, наплевав на все, и заявить Марко, в каком месте я видел Чуи с его гребаными заданиями, Дельгадо выходит из дома.

— Ты забрал деньги? — спрашиваю я.

— Угу.

— То есть все норм?

— М-м… Кажется, нам нужно уносить ноги. И побыстрее.

Мы несемся по лабиринту, который представляет собой Вагонная аллея. Оглядываюсь и вижу толпу парней у нас на хвосте. Они размахивают пистолетами, и мы пробуем оторваться от них в бывшем депо, теперь превратившемся в настоящее кладбище ржавых старых вагонов.

Бесполезно.

Мы ныряем под один из вагонов. Марко высовывает голову — оценить обстановку, — и тут же слышен звон срикошетившей о металл пули совсем рядом с нами.

— Надо отсюда выбираться, — шепчет он. — Если будем сидеть на месте, нам конец.

Мне не приходилось самому бывать в перестрелках, но я много раз наблюдал за ними. Вытаскиваю пистолет, но держу его у бока, частично пряча ствол. Марко делает то же самое.

— Наша машина — вон там. Видишь? — спрашиваю я, чувствуя, как по венам на полной скорости несется адреналин.

Дельгадо кивает.

— Бежим прямо туда и уматываем, не оглядываясь.

— Понял, — отзывается Марко.

— Если начнут стрелять — лупи по вагонам, это должно их напугать. Надеюсь, они будут прятаться от пуль и нам хватит времени добраться до машины.

Плана «Б» у нас нет, да и разрабатывать его некогда — нас уже практически окружили. Если не смоемся прямо сейчас — мы в заднице.

— Пошли! — ору я, и мы не бежим — летим к «мустангу» Энрике.

Пульс ускоряется, словно сорвавшись с тормозов, когда я слышу выстрел и свист пуль, потом еще один. И еще… Запрыгиваю в машину, завожу двигатель, проверяю, как там Марко. Он плюхается на пассажирское сиденье и, выставив пистолет в окно, разряжает в темноту ночи всю обойму.

С визгом шин срываюсь прочь, осознавая, что мы были на волосок от смерти, но все-таки выбрались.

— Убери стволы в бардачок, — прошу я, передавая Марко свой пистолет. Высматриваю копов в зеркале заднего вида, но все чисто. Машину наполняет только рев мотора да наше тяжелое дыхание.

— Еле ушли, — Марко откидывается на спинку сиденья, а в следующую секунду я слышу: — Вот дерьмо. Луис?

— Что?

— Тебя, кажется, подстрелили, чувак.

Кошусь на руку. Кровь течет по предплечью и заляпывает сиденье. Стягиваю с себя толстовку и прошу Марко перевязать мне руку рукавом.

— Да я в норме, — говорю. — Это просто царапина.

— Из царапин кровь обычно не хлещет, знаешь ли. Ты уверен, что все в порядке?

С ужасом представляю, каким будет лицо mi’amá, если она увидит меня в таком состоянии.

— Переночую у Энрике. Он наверняка знает, что делать с раной.

— Тебе повезло, что выбрался живым, — говорит Энрике, когда через полчаса я подъезжаю к мастерской. — Руку здорово зацепило…