– Вас послали нам небеса!

Таким восклицанием встретили Спасителя с семейством у ворот церкви. Путь им преградила женщина, огромная, как зеркальный шкаф. Рядом с ней стоял приходской кюре в белоснежном стихаре и расшитой золотом столе. Он неуверенно покосился на свою помощницу, учительницу воскресной школы:

– Вы так думаете, Мари-Лор?

– В чем дело? – Луиза сразу сделала шаг вперед.

– Дело в том, дорогая, что нам нужны Иосиф и Дева Мария! Они только что отказались приехать, – патетически воскликнула Мари-Лор, размахивая зажатым в руке телефоном. – А у вас я вижу очень милую девочку! Ты ведь хочешь побыть Девой Марией, милая?

К сожалению, вопрос был обращен не к кому иному, а к Алисе.

– Скажете тоже! Никогда!

– Алиса! Нельзя так разговаривать, – одернула дочь Луиза, покраснев до ушей.

Мари-Лор мгновенно переключилась на Луизу.

– Так, значит, вы нам поможете. Вы будете Девой Марией, – обратилась она к ней с редкостной настойчивостью во взгляде и в голосе.

– Но я… я бы вам помогла, если… это не слишком сложно, – бормотала Луиза.

– Легче легкого! Ослик очень послушный, – успокоила ее учительница воскресной школы, в то время как кюре, весь в поту, несмотря на вечерний морозец, пытался возразить ей слабым голосом: «Но, Мари-Лор…»

Иосифа-то все равно не хватало.

– Так! – сообразила вдруг учительница. – Нам ведь нужен Иосиф под ваш рост, дорогая мадам!

В ризнице, где терпеливо ждали ученики воскресной школы, мальчики лет девяти-десяти, одетые пастухами и волхвами, Иосифа точно не найдешь. Мари-Лор скоропалительно производила кастинг: Жово? Слишком стар. Габен? Слишком молод.

– Вы не смогли бы побыть Иосифом? – обратилась она к Спасителю, взяв его за рукав.

– Я? – Он не поверил своим ушам. А потом спросил с лукавой улыбкой: – а я не темноват для этой роли?

– Нисколько! – воскликнула Мари-Лор. – У Иосифа средиземноморский тип.

И Спаситель дал свое согласие, кивнув головой. Учительница была довольна, участие черно-белой пары в живом вертепе представлялось ей большим социальным прогрессом. Перед тем как отправиться в ризницу, Спаситель поспешил дать последние распоряжения:

– Жов… нет, Габ… Али… В общем, Лазарь, присматривай за Грегуаром и посади его в первый ряд.

Только Лазарю, мальчику на три «п» – понятливому, послушному, прилежному, – можно было дать такое поручение. Впрочем, ведомый инстинктом самосохранения, Грегуар уже сам взял Лазаря за руку

– Скорей, скорей, в ризницу, – торопила Мари-Лор свежеиспеченных артистов, отстранив всех остальных. – Мы и так очень сильно задержались!

Луиза и Спаситель послушно поспешили за ней. Поль, увидев, как убегает его дорогая мамочка, громко крикнул:

– Мама! Куда же ты?!

В ризнице царило понурое ожидание. В начале вечера все радостно суетились, переодевались, но с тех пор успели скиснуть.

– Скажите же, скажите, – нервно спрашивала мама одного волхва, – будет сегодня вертеп или нет?

– Будет, будет, – успокоила ее Мари-Лор. – я нашла Марию и Иосифа.

– И где они? – поинтересовалась собеседница, не понимая, что понадобилось в ризнице красивой блондинке и темнокожему великану.

У Мари-Лор не было времени вдаваться в объяснения, она спешила переодеть Спасителя и Луизу. Для Иосифа у нее были заготовлены посох и плащ с капюшоном, который, очевидно, когда-то был детским костюмом Зорро[53].

– Думаю, мне достаточно будет посоха, – сказал Спаситель, закусив щеку, чтобы не рассмеяться.

Луизе повезло больше. Ее хрупкую фигурку окутало покрывало из шелковистой небесно-голубой ткани, а выбившиеся из-под него волосы засветились золотым ореолом вокруг лица. На вид ей можно было дать лет пятнадцать, не больше.

– До чего же милая девочка Мария, – одобрил ее дедушка одного из пастухов.

– Готовы?! Вперед! – скомандовала Мари-Лор с энергией сержанта Жово, ведущего своих солдат в бой. – Аполина, детка! Положи волшебную палочку, ангел не фея. Жан-Батист, сейчас же возьми верблюда!

Жан-Батист в свои девять лет был на голову выше сверстников. Он обиженно покосился на учительницу: с плюшевым верблюдом под мышкой он будет выглядеть по-идиотски! Два его приятеля, волхвы с коробками из-под печенья, полными золота и благовоний, ехидно улыбались, глядя на верблюда.

– Дети, пошли!

Для Мари-Лор настал непростой момент. Она должна была вывести свой живой вертеп через боковой неф, не привлекая к процессии внимания, а потом уже торжественно войти через главный вход. Не обошлось без накладок – Луиза несколько раз наступила на покрывало, коробка с благовониями побывала на полу, но в целом операция «выход» завершилась благополучно.

На паперти Спаситель помог Луизе сесть на ослика, а Мари-Лор выстроила за ними процессию из пастухов и волхвов, которую замыкал ангел в белом балахоне.

– Аполина, сними бант, ты же не Минни-Маус!

Луиза сидела боком на ослике Кадишоне и, когда Мари-Лор проходила мимо, спросила ее:

– Скажите, пожалуйста, а младенец Иисус, когда он…

– Он тоже непременно будет, дорогая… Вы же пока еще не родили.

Луиза шепнула Спасителю:

– Еще через шесть месяцев.

А в это время в церкви Жово, Габен, Поль, Лазарь и Грегуар постарались сесть как можно ближе к алтарю, не чувствуя ни малейшего смущения, зато Алиса постаралась спрятаться поглубже в тень, шепча про себя: «Позорище какое!» а потом, когда процессия шествовала по центральному проходу, она закрыла лицо руками, чтобы не видеть своей мамы в образе святой Марии. В шестнадцать лет такое не может не шокировать. Спаситель шел во главе шествия и вел ослика, сохраняя подобающий серьезный вид, но про себя смеялся этой забавной шутке и удивленным лицам прихожан. Его веселье немного поуменьшилось, когда он увидел на первом ряду семейство Гонсалес в полном составе: нарядные папа и мама, маленькая Изе, средний Мельвен и Амбра. Амбра дергала за руки то мать, то отца и повторяла:

– Это же Спаситель, видишь, папа?! Мама! Ты видишь, это же Спаситель!

Учитывая обстановку, можно было подумать, что у девочки начался мистический бред.

Живой вертеп расположился перед алтарем, и под звуки органа началась месса. Обитатели дома номер 12 на улице Мюрлен разделились на две группы: одни, как Лазарь, не понимали ну ровным счетом ничего в происходящем, другие, как Жово, более или менее представляли себе, о чем речь. Грегуару ни на секунду не пришло в голову, что он может кому-то помешать, поэтому он спокойно поднимался и спускался по ступенькам, ведущим к алтарю, подходил к ослику, чтобы его погладить, и затевал разговоры с пастухами. Только Жан-Батист на него огрызнулся и твердо дал понять, что подержать верблюда не даст ни за что. Словом, незаметности, о какой так мечтала Луиза, не случилось, напротив, Спаситель и его семейство стали главными в представлении во время мессы, заслужив горячую благодарность Мари-Лор: