— А мне казалось, сэр Росс не одобряет законы наследования, — шепнула Лотти мужу.

Ник мрачно усмехнулся:

— Мой зять умеет блеснуть, когда хочет. И ему прекрасно известно: если напомнить гостям о ревностной приверженности традициям, им будет легче свыкнуться с мыслью о моем титуле.

Сэр Росс заговорил о некоем джентльмене, на долгое время лишенном титула, принадлежащего ему по праву. Этот человек был прямым потомком знатного и славного рода и в последние годы всецело посвятил себя служению обществу.

— Именно поэтому, — заключил сэр Росс, — я благодарен судьбе за редкостную честь — объявить о том, что лорду Сиднею наконец-то возвращен принадлежащий ему титул, а вместе с ним и место в палате лордов. У меня есть все основания полагать, что он и впредь будет служить стране и ее величеству в той роли, которая досталась ему при рождении. — Подняв бокал, он провозгласил:

— Выпьем за мистера Ника Джентри, которого отныне нам предстоит звать Джоном, виконтом Сиднеем!

Толпа изумленно ахнула. Многие уже знали, о чем объявит сэр Росс, но его речь произвела на всех неизгладимое впечатление.

— За лорда Сиднея! — послушно повторили сотни голосов, разразившихся радостными возгласами.

— И за леди Сидней, — продолжал сэр Росс, вызвав еще один шквал восторженных откликов, в ответ на которые Лотти грациозно опустилась в реверансе.

Выпрямившись, она взяла Ника за руку.

— Вам следовало бы предложить тост за сэра Росса, — подсказала она.

Ник ответил ей красноречивым взглядом, но подчинился, отсалютовав бокалом зятю.

— За сэра Росса! — звучно объявил он. — Стараниями которого я сегодня очутился здесь!

Гости разразились громовыми «ура», а сэр Росс вдруг усмехнулся, сообразив, что в тосте Ника нет ни малейшего намека на благодарность.

Выпили за королеву, за Англию и пэров, а потом оркестр грянул бравурную мелодию. Сэр Росс пригласил на танец Лотти, Ник — Софи, и она закружилась по залу в объятиях брата, сияя неотразимой улыбкой.

Наблюдая за ними, такими разными и все-таки удивительно похожими и в равной степени обаятельными, Лотти улыбалась. Осторожно положив опухшую руку на плечо сэра Росса, она прошлась с ним по залу в вальсе. Как и следовало ожидать, ее партнер танцевал превосходно, уверенно и легко.

В приливе благодарности Лотти устремила взгляд на его строгое и привлекательное лицо.

— Вы сделали это, чтобы спасти его? — не удержавшись, спросила она.

— Еще неизвестно, что из этого выйдет, — тихо ответил сэр Росс.

Сердце Лотти вдруг сжалось от страха. Неужели Нику грозит какая-то опасность? Но ведь Ник уже не сыщик с Боу-стрит, он больше не занимается опасным ремеслом. Он под надежной защитой… или сэр Росс намекал, что злейший враг Ника — сам Ник?

* * *

Первые дни после бала в честь новоиспеченного виконта особняк на Беттертон-стрит едва выдерживал натиск посетителей. Миссис Тренч пришлось принимать самых разнообразных гостей — от давних приятелей Ника до доверенных лиц королевы. Горы визитных карточек и приглашений скапливались на серебряном подносе, который стоял на столике в холле, рядом с кипами газет. Пресса именовала Ника «виконтом поневоле» и припоминала героические поступки бывшего сыщика с Боу-стрит. Умело направляемые сэром Россом, репортеры изображали Ника бескорыстным слугой общества, который предпочел работу давно забытому титулу. К удивлению Лотти, отклики в печати злили Ника — похоже, никто уже не считал его опасным противником. К нему без стеснения обращались даже незнакомые люди, которых прежде отпугивала затаенная угроза в его глазах. Для Ника, привыкшего дорожить покоем и одиночеством, пребывание в центре всеобщего внимания было почти невыносимым.

— Вот увидишь, скоро интерес к тебе угаснет, — утешала его Лотти в очередной раз, после того как он с трудом пробился через толпу почитателей у дверей собственного дома.

Хмурясь и чертыхаясь сквозь зубы, Ник стащил сюртук, рухнул на кушетку в гостиной и в изнеможении вытянул ноги.

— Поскорее бы! — Он уставился в потолок. — Этот дом чересчур доступен. Нам нужен особняк среди парка, обнесенного надежной оградой.

— Друзья постоянно зовут нас погостить у них в поместьях, — напомнила Лотти, подходя поближе и садясь на ковер так, что ее пышные муслиновые юбки вздулись парусами. Ник откинулся на подлокотник низенькой кушетки, и их лица оказались почти на одном уровне. — Даже Уэстклифф зовет нас на пару недель в Стоуни-Кросс-Парк.

Ник помрачнел:

— Несомненно, граф желает лично убедиться, что тебя не обижает твой печально известный муж.

Лотти рассмеялась:

— Признайся, ты был с ним не слишком любезен. Она потянулась к его галстуку, но Ник перехватил ее руку.

— Мне было не до любезностей — меня слишком сильно влекло к тебе. — Он провел по ее гладко отполированным ногтям.

— Ты же уверял, что на моем месте могла бы очутиться любая другая женщина, — упрекнула она.

— Я давно усвоил: если мне чего-нибудь хочется, надо делать вид, что к предмету своих мечтаний я абсолютно равнодушен.

Лотти озадаченно покачала головой:

— Но это же нелепо!

Ник улыбнулся, отпустил ее руку и затеребил кружевную оборку вокруг полукруглого выреза платья.

— Зато действует, — возразил он.

Они сблизили головы, и под пристальным взглядом ярко-синих глаз мужа Лотти невольно зарделась.

— В ту ночь ты вел себя чересчур дерзко…

Он провел пальцем по ложбинке в вырезе ее платья.

— Но не так дерзко, как мне хотелось.

Внезапно из холла послышался приглушенный гул. Ник прислушался и уловил шаги миссис Тренч. Открыв дверь, экономка уже в который раз принялась объяснять, что ни лорд Сидней, ни его жена никого не принимают.

Это напоминание о том, что их уединение может быть нарушено в любую минуту, раздосадовало Ника.

— С меня довольно! Надо на время уехать из Лондона.

— Кого навестим? Лорд Уэстклифф будет очень…

— Нет.

— Ну хорошо, — продолжала отнюдь не обескураженная Лотти, — Кэнноны сейчас в Силверхилле…

— Только не это! Под одной крышей с моим зятем я не выдержу и недели.

— Мы могли бы съездить в Вустершир, — предложила Лотти. — Софи говорит, что поместье Сиднеев уже приведено в порядок. Она не прочь показать тебе плоды своих трудов.

Ник без колебаний покачал головой:

— У меня нет никакого желания переступать порог этого злополучного дома.

— Но твоя сестра так старалась. Неужели ты хочешь обидеть ее?

— Ее никто ни о чем не просил. Софи взялась за ремонт дома по своему почину, и будь я проклят, если поблагодарю ее за это!