— В таком случае я к вашим услугам, — развел руками Павел.

Апостолос искренно обрадовался такому повороту дела.

Кроме Павла для него больше ничего не существовало. Он принялся живо излагать свое мнение на игру с малым и большим шлемом.

Татьяна не принимала участия в общем разговоре, поскольку не владела английским языком. Но отметила кокетство Пии и обратилась к ней по-французски:

— Чувствую, в круизе развернутся целые баталии между вашими и моими поклонниками. А мы, как две верховные жрицы, благословим их на эти ратные подвиги.

— А не затмит ли это конкурс фотомоделей? — игриво отметила та.

— В любом случае мы с вами не соперницы, а союзницы! Предлагаю за это выпить! — Татьяна решила подружиться с Пией, прекрасно зная о прохладном к ней отношении мужа.

Предложение выпить вдвоем обрадовало гречанку, державшуюся до этого с Татьяной несколько чопорно. Особенно она расплылась в улыбке, когда та подмигнула ей и прошептала:

— Давайте виски?

Пока Апостолос проверял, насколько Павел знаком с тонкостями европейского винта, а Маркелов раскланивался со всевозможными знаменитостями, дамы успели хватануть по полфужера виски и почти влюбились друг в дружку.

— Какой симпатичный мужчина граф Нессельроде, — призналась Пия.

— У меня был с ним небольшой романчик. Но в прошлом, — отмахнулась Татьяна и как бы невзначай поинтересовалась: — А он едет с нами?

— Конечно! — без тени сомнений подтвердила Пия.

Больше им поговорить не удалось, потому что Маркелов подвел к столу незнакомую женщину и представил всем:

— А это наша фея. Благодаря ей на корабле во время круиза будут всегда живые цветы и великолепное искусство икебаны. Одна из самых процветающих деловых женщин новой России — Лариса Петровна. Президент фирмы «Орхидея».

Павел вздрогнул и взглянул на подошедшую гостью. Сомнений не было, из-за стекол очков на него смотрели глаза Лоры. Она, должно быть, тоже не ожидала встретить здесь графа. По ее предположениям, он в данное время должен был давать показания следователю в СИЗО. И все-таки Лора нашла в себе силы улыбнуться и с хорошим английским произношением поздоровалась с греками.

Павел уже не знал, как отвязаться от Апостолоса, но на его счастье появился Янис и отвлек грека своими разговорами. Воспользовавшись полученной свободой, Павел подошел вплотную к Лоре.

— Как поживаешь, «fatale monstrum»?

— Когда тебя не вижу — лучше, — ответила она.

— Дай-ка на тебя посмотрю…

Павел сделал несколько шагов назад. Перед ним стояла все та же бесцветная, элегантная женщина с острым носом, плоскими тонкими губами и колючим взглядом.

— Невероятно. Я тебя помню другой, — не выдержав, признался он.

— А я тебя вижу второй раз в жизни и не понимаю, почему менты отпустили. Откупился, да?

— Глупая. Я же иностранный подданный, богатый и уважаемый человек. Пришлось рассказать вашим милиционерам одну романтическую историю…

Щеки Лоры, несмотря на косметический румянец, мгновенно побледнели.

— Да, да… — продолжил он, придумывая на ходу. — История проста. Познакомился с женщиной, провел с ней ночь, она назвалась тобою, и я принялся ее искать. Короче, мне поверили. Плюс — за меня поручились известные в стране люди.

— Тогда нам не о чем говорить, — немного успокоившись, сказала Лора и решила смешаться с толпой празднующих.

— Погоди. Теперь у меня вопрос.

Павел взял ее за руку и повел за собой. Она послушно шла, боясь привлекать внимание многочисленных знакомых. Они вошли в лифт и спустились вниз.

Павел насильно усадил ее на кожаный диван и, пользуясь тем, что вокруг не было ни души, властно спросил:

— Кто хотел меня убить в тот вечер?

— Не знаю. Какая мне разница…

— Лора… я ничего не забыл. Стакан моей крови может обернуться для тебя морем, в котором ты утонешь. Вспоминай.

— Знаешь, граф. Я ведь пуганная. Иди, рассказывай всем. Кто тебе поверит? Никто. И нет никаких доказательств. Наркотический бред.

— Хорошо. Пусть так. Ты говоришь правду, и я забываю о наших встречах.

Лора вытащила из сумочки пачку «Море» и закурила. Во всей этой истории она не понимала только одного. Почему граф расхаживает по Москве, а те, кто хотел его убить, не делают это вторично и наверняка? Выходит, ситуация изменилась? Или граф слишком пошел в крутизну? В любом случае ей с ним враждовать опасно.

— Граф! Пойми, какое мне дело до твоих проблем! Попробуй найти тех ребят, которые тебя привезли ко мне.

— Где?

— Не знаю.

— Врешь…

— Э, знаю одного. Лехой зовут. Он со мной договаривался. Но потом произошло совершенно неожиданное. Когда взорвали мою охрану и этот твой дружок пришел освобождать тебя, Леха был с ним.

— С Воркутой? — не выдержал Павел.

— Я все сказала. Никакую Воркуту, кроме города, я не знаю. А Леха был с ним. Правда, после этого ни разу не появлялся.

— Где его найти?

— Извини, граф, эта шпана меня сама находит…

Павел почувствовал, что ей действительно больше нечего сказать. Он встал и, не прощаясь, вошел в лифт. Теперь его занимал совсем другой вопрос. Почему Воркута сначала приказал его убить, а потом сам примчался вызволять?

Часть вторая

Бархатные ночи Средиземного моря

Глава двенадцатая

Ах, весна в Одессе! Ее даже советская власть не смогла отменить. Тонкий, дурманящий аромат цветущих акаций. Бесстыжие голые платаны, столько лет отстаивавшие право на стриптиз. Одесситы в своем бесшабашном весеннем настроении все до единого похожи на Жванецкого, стоит им на минуту открыть рот и спросить:

— А шо такое? У вас таки проблемы?

А Привоз, на который заходишь богатым, а выходишь счастливым.

Почему каждый нормальный человек, приезжая в Одессу, теряет голову? Потому что в Одессе все можно. И никто этому не удивляется. Здесь есть даже украинский театр. Хотя мог бы вместо него быть и бразильский. Одесситы любили бы и его. Одесситы вообще всех любят. Даже когда грабят. А уж как хамят? Для простого российского уха каждое ругательство звучит как изысканный комплимент.

— Шо вы такое говорите, шо пиво не свежее? Вы не смотрите на дату, а смотрите на цвет. И потом, какая вам разница, чем ссатъ?

— Ой, да ради Бога, вчера из приличных рук купила платье, специально для круиза, так она говорит, шо оно мне таки не идет. Я же не говорю, шо ее лицо не идет к нашему круизу.

— Я вам говорю, шо греки увозят всех наших девушек… Ха, наконец-то в этом городе появились санитары! Они увозят не девушек, а болезни.

— Послушайте, Беня, вы не в курсе? Этот круиз в Хайфе останавливается?

Короче, вся Одесса жила круизом.