удовлетворив свое любопытство, отошла и сообщила буфетчице:

— Ничего себе. Шоб сказать — таки да — таки нет.

Пока Люба, невзирая на расстроенные чувства, уписывала продукцию одесского общепита, Павел потягивал разбавленное пиво и как бы невзначай поглядывал на нее. Официантка оказалась недалека от истины. Ничего особенного он в девушке не находил. Тысячи таких ходят по улицам, и никому в голову не приходит вывозить их в Средиземное море на международный конкурс.

Перед ним сидела молоденькая обычная провинциальная девчонка. С крашеными волосами, выщипанными бровями, слегка длинноватым носом и сильно подведенными глазами. Единственно привлекательным был по-детски приоткрытый рот и сочные, будто не целованные губы.

Почувствовав, что ее разглядывают, Люба застенчиво улыбнулась, показав ряд ровных, сверкающих эмалью зубов. Улыбка у нее действительно была хороша. Солнечная и искренняя. В целом такой и должна быть юная девушка, работающая где-нибудь в сфере обслуживания.

Пока он ее нес, то почувствовал невесомость стройного спортивного тела. Но без каблуков ей явно не хватало роста. Как же она умудрилась попасть на такой престижный конкурс?! Этот вопрос готов был сорваться с губ, но Павел решил, что это было бы слишком бестактно.

Люба наелась и снова погрустнела. Вытащила зеркальце и долго вытирала размазанную по лицу краску, опуская платочек в стакан с минеральной водой.

— Что дальше? — бодро спросил Павел.

— Дальше — финиш! Укладывать чемодан и отправляться домой. Без платья и туфель никто меня в круиз не возьмет. Леонтович предупреждал, чтобы все девчонки как зеницу ока берегли свой гардероб. Не сомневаюсь, ему уже донесли о моем падении. Он хоть мужик и хороший, но тоже валандаться не будет. Нет в жизни счастья! Вам спасибо. Посижу немного, а вы идите, чего со мной переживать. Вы ведь никак гостем поплывете?

Павел задумался. Мягкое, теплое весеннее утро, ровное, спокойное настроение, полное отсутствие каких-либо дел просто подталкивали его к романтическим поступкам. Как легко всего за несколько сотен долларов сделать из Золушки принцессу.

Он, не поднимаясь со стула, свистнул шоферу проезжавшей мимо старой «волги». Водитель резко затормозил, будто только и ждал, чтобы его одернули.

— Поехали?

— Куда?

— Кататься!

— Мне в гостиницу надо, — заупрямилась Люба. — Может, девки чем помогут.

— Не помогут.

— Откуда знаете?

— Сама рассказала. Вставай, подберем тебе вечерний наряд.

— Вы это что? Серьезно? — на ее глазах опять навернулись слезы.

Водитель «волги» высунулся в открытое окно и закричал:

— Эй, командир, ты по делу свистишь или по дефекту?

Павел взял обалдевшую девушку под руку и, прихрамывая, повел ее к машине. Она же от изумления забыла про вывих и семенила за ним.

— Где у вас тут магазин поприличнее? Чтобы и одежда, и обувь, — обратился он к водителю.

— У нас тут везде. Ладно, поехали на Розу Люксембург, там как раз такие одеваются.

Попетляв по улицам и не задавив ни одного из прохожих, гулявших, подобно индийским коровам, прямо по проезжей части, он остановил машину возле небольшого магазина, в витрине которого чего только не было.

Павел заметил, как загорелись глаза Любы.

— Давай вперед! — подзадорил ее и остался в машине расплачиваться с водителем.

— Дочка? — поинтересовался тот.

— Внучка! — неожиданно для себя выпалил Павел и вылез из машины.

Он впервые осознал, насколько эта девчушка моложе его. Почти на вечность. Надо было приехать в Одессу, чтобы заделаться папой. Воистину, чего только в Одессе не случается.

Из открытых дверей магазина появилась Люба.

От возбуждения румянец заиграл на всем ее маленьком личике. В глазах затаился испуг. Она боялась, что Павел разыграл ее.

— Послушайте, как вас, чего вы не идете?

Павел подошел к ней и серьезно сказал:

— Во-первых, давай договоримся, что зовут меня Павел. А во-вторых, обращайся ко мне на «ты», а то таксист решил, что я твой дедушка.

— Ладно, Паша, согласна. Мы идем покупать?

Павел рассмеялся. За ее недоверием скрывался напор. Осталось открыть маленький клапан.

— Я же сказал — штурмуй прилавки. Они твои!

Люба кивнула и нырнула в полумрак магазина, как в море. Но буквально через минуту вынырнула опять.

— Паша, тут очень дорого.

— Не обращай внимания, — с чувством собственного достоинства ответил он.

— Что? И вот это можно? — спросила она и потащила его внутрь.

Выбрала она что-то слишком уж блестящее и прозрачное. Даже при дневном свете зарябило в глазах. Со вкусом у девушки был полный прокол. А Павел терпеть не мог, когда женщина одевалась безвкусно. Сколько мучений доставляли ему иногда наряды Татьяны. Поэтому, бросив взгляд на все платья, которые предлагались, он круто развернулся.

— Поехали отсюда.

— Что? Дорого? — охнула Люба.

— Барахло какое-то, — махнул он рукой и обратился к продавщице: — У вас есть какой-нибудь итальянский магазин?

— На Дерибасовской, — надменно ответила та, оскорбленная его поведением.

Поймав очередного частника, они добрались до главной достопримечательности Одессы. По Дерибасовской, увы, несмотря на роднившую их хромоту, пришлось идти пешком. Но когда зашли в магазин, поняли, что не напрасно. На плечиках висели высококлассные вещи. Люба крутила по сторонам головой и ни на чем не могла остановить восторженных глаз.

Павел взял инициативу на себя. Он указал продавщице на бальное платье из шифона цвета индиго. Оно состояло как бы из двух предметов — пышной юбки, расширяющейся от бедра, и блузки, спереди почти закрытой, зато с огромным вырезом на спине. Особый шик придавали платью темно-зеленые вставки и спускающиеся волнами рукава с широкими манжетами.

Когда Любе подали в примерочную это платье, она не удержалась и побежала назад к Павлу.

— Паша, труба — семьсот баксов!

— Немного, — скривился он.

— Ну, ты даешь… — покачала она головой и снова исчезла за бархатной занавеской.

Он с интересом ждал ее появления. Такое платье могло сыграть с девчонкой плохую шутку — подчеркнуть ее плебейство. Но вышло наоборот.

Не только Павел, но и собравшиеся скучные продавщицы не смогли сдержать восторженных возгласов.

Люба крутилась во все стороны, забыв про рваные колготки и больную ногу. Она хотела заглянуть сразу во все зеркала. Еще немного — и упала бы от головокружения.

Павел обратился к продавщице:

— Подберите ей туфли. Желательно темно-серые. Но ни в коем случае не черные. И на высоком каблуке. — Продавщица помчалась в обувной отдел.

Люба подскочила к Павлу.

— А может, чего попроще? Все-таки семьсот баксов — круто. Вон, смотри, тоже неплохое, — она показала на куцее, с блестками, платье для посещения сельской пиццерии.

— Не утомляй и попроси, чтобы тебе позволили умыться.

К ним подошла продавщица с туфлями и коробочкой колготок.

— На новые колготки будем мерить?

Туфли попали в тон. Мышиный цвет с какой-то серебряной искоркой. Лучше бы, конечно,