– Вы безумец, Воронцов! – Произнес адмирал, узнав, наконец, говорившего с ним офицера.

– А вы трус и мертвец! – Владимир поднял тяжелый автоматический пистолет. – Мой сын отдал жизнь за это дело, и я отомщу за него! Мы уничтожим Земной Альянс, пока не поздно, пока не собраны новые силы!

Командующий отвернулся к экранам.

Владимир не стал стрелять в спину.

– Вы арестованы. Я принимаю командование флотом!..

Это было так давно... Первые шаги трудного пути к победе и безграничной власти...

Собственно, тогда он верил во все, что делал...

Верил на протяжении десятилетий жуткой, постепенно сжирающей рассудок войны.

Нет, не было и не могло быть прощения ни одному из противников. Новое поколение щадило их, порой даже жалело, упрекая адмирала в излишней жестокости к побежденным.

А он не мог иначе.

Взгляд Воронцова прояснился, не утратив при этом яростного выражения.

Он смотрел на трехмерную модель участка звездного пространства, и картина ближайших событий разворачивалась перед мысленным взором командующего, так словно все уже свершилось, и он просматривал запись.

Неудивительно. Выиграв сотни битв, проведя годы в постоянном напряжении мысли, одновременно контролируя положении на десятке пространственных фронтов, адмирал стал фактически провидцем. Он быстро и безошибочно планировал многоходовые комбинации, понимая последствия каждого задуманного действия.

Вот оно, скопление Ширана. Сюда после назидательной бомбардировки отступят силы ширианцев. – Мысленный приказ добавил в схему расположения звезд тонкие нити возможных гиперсферных маршрутов.

Судя по сообщению покойного полковника Шайгалова, боевыми кораблями завладели люди дикие, мало сведущие в технике, тактике, но решительные, кровожадные и фанатичные. Пусть будет так. Поствоенное пространство Обитаемой Галактики быстро забывает уроки, теряет единство, взять, к примеру, три звездные системы: Икствайл[28], Парлем и Орихайго. Сейчас они объявили о независимости и создали оборонительный союз, укрывая на своих планетах беглых военных преступников. Адмирал не мог навести там порядок силами Флота, иначе другие суверенные миры поднимут вой о «попрании независимости колоний».

Пусть так.

Но возмездие неотвратимо. Те, кто пригрел у себя убийц, кто не уважает павших в борьбе за их же независимость, все же понесут заслуженную кару, одновременно показав остальным как опасно оставаться в одиночестве, уповая на беглых преступников и несколько трофейных кораблей.

Данные по анализу гиперсферных линий навигации свидетельствовали: у ширианцев, если они предпримут завоевательный поход, есть три маршрута – к Земле (он будет перекрыт одним уз ударных флотов колоний, блокирующим Солнечную систему) к системе, Афины, куда они не сунуться после сегодняшнего инцидента, или к мирам тройственного союза.

Адмирал прищурясь смотрел на три крохотные звездочки.

Вы получите по заслугам господа, но не сомневайтесь, – мысленно беседовал он с незримыми оппонентами. – Когда наглядный урок будет преподан, Флот Колоний придет к вам на помощь. Обязательно придет, чтобы продемонстрировать – есть только один гарант мира на поствоенном пространстве…

* * *

Полковник Шайгалов сидел в полном одиночестве, глядя, как пологие океанские волны, подкрашенные в багрянец зари, лениво накатывают на галечный пляж, облизывают сглаженные прибоем валуны, оставляя подле них извилистые дорожки пены, и тихо, крадучись откатываются назад, чтобы снова возродиться…

Он не хотел возвращаться назад.

Непонятный ком в груди, чувство тоски, обреченности, едва ли не тщеты всего сущего захлестывало душу, как пенный прибой.

Тихий вечер, наступивший после полного жестоких событий дня, нес не умиротворение, он казался либо издевкой, либо назиданием самой природы, говорящим: я залечу свои раны, а ты?

Шаги.

Он не вздрогнул, не показал вида, что слышит их, но на самом деле тренированный слух Шайгалова отлично различал посторонние звуки, настороженно выделяя их из общего шумового фона.

Шли двое. Поступь одного была уверенной, твердой, второй человек передвигался мягко, как будто крадучись.

Шайгалов машинально положил руку на силовую кобуру, но, услышав негромкий разговор на скверном интеранглийском, убрал палец с сенсора активации.

Голос мужчины был незнаком, а вот женский принадлежал Ладе.

– Я говорю тебе, Иван пошел сюда…

– Почему ты знаешь?

– Следы.

– Ва! Следы… Весь лес истоптан. Большие ящерицы, машины, бомбы…

– Я выросла тут. Не спорь. Просто иди следом.

Голоса на секунду стихли, а затем из потрепанных прибрежных зарослей действительно появилась Лада, вслед за которой двигался… ганианец!

Увидев Шайгалова, она направилась к нему.

Появление Лады заставило сердце Ивана радостно вздрогнуть, а вот вид ганианца вызвал у него подозрение. Ладно, положим, Святогор сумел поставить его на ноги после тяжелого ранения, но кто отпустил его шататься по джунглям?

Подойдя к Ивану, ганианец внезапно сделал незнакомый жест, затем склонил голову и произнес:

– Джелави, я Анвар сын Дашбека из клана Багрейм. Ты спас мою жизнь.

Шайгалов не был настроен принимать благодарности. Для него чудесное избавление ганианца от уготованной тому участи являлось лишь эпизодом, мелкой частностью, на фоне многих лет войны.

– Не стоит благодарности, Анвар. Во-первых, я был не один, во-вторых, ты своей жизнью обязан скорее нашему медику, Святогору.

– Да, джелави. Добрый великан Святогор. Он кудесник. Но я воин, и знаю, что лекарь может выполнить свою работу только когда ему есть кого врачевать. Я правильно произношу слова?

– Правильно. – Иван искоса, вопросительно посмотрел на Ладу.

Она присела рядом на камень.

– Я попросил твою женщину, джелави…

Шайгалов поперхнулся.

– Так, стоп. Лада, что это значит? Ты разговариваешь на интеранглийском без переводчика, водишь по джунглям человека который…

– Анвар искал тебя.– Мягко прервала его Лада. Кайманов слишком занят, я вызвалась помочь.– А что до интеранглийского, то его я знаю с детства.

– Понятно. Для чего ты искал меня? – Взгляд Шайгалова вернулся к ганианцу.

– Твой лейтенант собирает брошенные в джунглях машины. Скоро будет атака на остров. Я знаю, ты великий воин, полковник Шайгалов. Позволь мне встать рядом с тобой. После гибели многих старейшин я теперь глава Клана. Мои воины пойдут в бой, и будут сражаться за тебя как пустынные маргалы.